Хочу остаться собой
Шрифт:
– Что случилось?
– Ты что, не видишь, заражение зашло слишком далеко, ей осталось жить пару часов.
– А если исцелением высшего круга?
– Руку уже не восстановить, а она будет постоянным источником заражения.
– Ампутировать?
– Не поможет, заклинание исцеления жестко подстегивает регенерацию, а у ее организма для этого уже нет сил. Я очень сожалею. – Она отвернулась.
Я заново провел осмотр – она оказалась права. Я уже почти с этим смирился, когда мой взгляд упал на комок тряпья в углу. Комок оказался замурзанной девчушкой лет десяти, видимо, дочкой хозяйки. Зажав грязным кулачком рот, она тихонечко скулила, а из глаз катились слезы. И столько в ее взгляде было тоски, что меня передернуло. Пытаясь успокоиться, отвернулся и еще раз осмотрел женщину, прикидывая, что бы можно было сделать с моими знаниями. Леди Честер уже собралась уходить, и я решился:
– Леди Честер, позвольте, я попробую.
– Она и так почти мертва, чтобы на ней тренироваться, поимей совесть!
– Хуже ей уже точно не будет!
– И что ты будешь делать?
– Что и предлагал,
Она долго смотрела на меня, потом обреченно махнула рукой:
– Делай, но это будет на твоей совести.
Для начала я заблокировал раздробленную руку, создав почти у самого плеча тончайшую пленку, напоминающую двусторонний скотч. Рука осталась на месте, но сосуды и нервы были перерезаны. Убедившись, что новые порции зараженной крови не поступают, вставил поперек аорты перед самым сердцем блок очистки крови (это я подсмотрел в одном из заклинаний). Затем добавил туда же генератор чистой крови и питания. После этого оставалось только ждать. Насколько я понял, Честер не могла видеть моих действий со структурами. Когда я уселся у кровати и стал ждать, вроде как ничего не делая, она потребовала объяснений, но я молча указал на стулья.
Присев у кровати, стали ждать. Каждые десять минут я проверял работу моих помощников. Состояние Мари потихоньку, но улучшалось. Через час жар спал, и дыхание выровнялось. Потом начала розоветь кожа, и наконец через два часа она открыла глаза. Немного полежала, пытаясь понять, где она. Затем попыталась вскочить, но израненная рука не держала, и она опять упала в кровать.
– Где моя дочь?!
Дочка уже сама подбежала к матери, они обнялись. Начались слезы, всхлипы. Мне с трудом удалось их уговорить подождать еще немного. Мари снова уложили в постель и обследовали. Состояние значительно улучшилось. На общем фоне резко выделялась тонкая линия, разделившая руку. Сверху уже порозовевшая кожа, ниже – налившаяся еще большей чернотой.
– Что это? – спросила Честер.
Я попытался объяснить. Идею она поняла, а вот реализацию нет.
– Что теперь? Будешь ампутировать?
– Нет, попробую восстановить структуру руки.
Обращаясь к Мари, я продолжил:
– Сейчас я попробую восстановить твою руку. Больно, надеюсь, не будет. От тебя требуется лежать спокойно, пока я не разрешу двигаться. А сейчас отвернись, а то будет не очень красиво.
Мари долго смотрела на меня, потом отвернулась и затихла. Теперь уже я несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь и настраиваясь, посмотрел на замершую в напряжении Честер и начал «операцию». Сначала, на всякий случай, отключил болевые ощущения у Мари. Перейдя на глубокое зрение, еще раз оглядел израненную руку. Состояние стало еще хуже. Больше не сомневаясь, выделил больной кусок руки до перемычки, убрал из него энергию и развеял структуру. Рука исчезла, остался только кусок у плеча, срез которого как будто прижали к стеклу, но крови не было. Сзади раздался судорожный вздох Честер, но я даже не повернулся. Теперь все внимание было здоровой руке. Выделяя в ее структуре нужные куски, стал копировать их на место удаленной, подправляя с учетом симметрии. Сначала кости, затем мышцы, нервы, сосуды, кожу. Я не торопился, стараясь не пропустить ни одной мелочи. Закончив создавать руку, передохнул и начал проверку снова. Еще раз передохнул и еще раз проверил. Наконец я решился направить в нее энергию. Рука стала видимой, а сзади снова раздался судорожный вздох. Очень осторожно я стал убирать перемычку, восстанавливая в освободившихся местах соединение тканей. Потом проверил, как рука наполняется кровью, как реагируют нервы. Вроде бы все работало. Решившись, снял блокировку боли у Мари и тихонько уколол в палец иголкой. Она невольно дернулась.
– Можешь повернуться, – разрешил я.
Медленно повернув голову, она вопросительно посмотрела на меня. Я сунул ей какой-то комок в новую кисть.
– Что это?
Непроизвольно она поднесла предмет к лицу, стала рассматривать, и тут до нее дошло. Она бросила кусок в сторону и стала рассматривать руки неверящим взглядом. Потом стала себя щипать, крутить рукой во все стороны. А потом у нее началась истерика, но меня это уже не интересовало, на меня вдруг навалилась усталость. Убрав из нее свои блоки очистки и питания, направил на нее самое лучшее и сильное заклинание телесного исцеления.
Для меня самым важным было, как заклинание будет работать с новой рукой, не начнется ли отторжение, как при пересадке. Но все обошлось. Включилась регенерация, исправила несколько мелочей, но в основном было нормально. Открыв глаза, огляделся. За окном разгорался новый день, кровать стояла пустая и заправленная, в комнате было пусто, но чувствовались запахи какой-то еды.
– Опять просидел в трансе, – решил я.
Разминая тело, прошелся по дому. На звук шагов с улицы тут же прибежала Мари и засуетилась вокруг меня. Ее суета меня радовала, а еще больше радовало, как свободно и естественно она владела новой рукой. Я попытался ее осмотреть, но она отмахнулась. Оказывается, я просидел в состоянии транса пять дней! Леди Честер предупредила, что такое возможно, и строго-настрого запретила меня беспокоить. Сама она приходит три раза в день, проверить Мари и меня, приносит еду. Глядя на ловкую энергичную фигуру Мари, я все больше млел. Но была какая-то мелочь, не укладывавшаяся в мое радужное настроение. Я огляделся. Мари вся светилась от радости, а вот дом у нее еле держался, рассыпаясь на глазах. Не успел я еще внятно сформулировать свои мысли, как стены дома поползли в стороны и вверх, утолщаясь и выравниваясь на глазах. Перевел взгляд на пол, и тот сразу пошел волнами, превращаясь в ровную площадку. Затем настал черед потолка,
окон, подвала. Мари в это время испуганно жалась ко мне. Но как только я начал превращать мебель, испуг быстро прошел. А уж когда я преобразовал посуду в фарфор и хрусталь, во взгляде у нее появилось заинтересованное, откровенно собственническое выражение. Теперь она уже сама водила меня по дому, показывая откровенно обветшавшие места.Когда вышли на улицу, я сделал облицовку дома светлым камнем, крышу черепицей, к калитке побежала дорожка из разноцветного камня. Потом была очередь изгороди, сарая, колодца. И вот возле колодца до меня вдруг дошло, что слишком уж легко у меня все это получается. Я ведь даже не задумываюсь, как это надо сделать, я просто этого хотел, и все получалось. Или у меня очередные «глюки», или я перешел на какой-то другой уровень как маг – поставил сам себе диагноз. И я себя не контролирую. А если мне захочется, чтобы у кого-нибудь грудь выросла или еще что, вдруг ужаснулся я. На счастье, на глаза попалось ведро с водой. Окатив себя с головой, сразу на контрасте ощутил какой-то необычный огонь внутри себя. Пришлось вылить на себя еще десяток ведер холодной воды, прежде чем ощущение внутреннего огня ушло. Попытался теперь изменить пропорции ведра – ничего не получилось. С облегченным вздохом огляделся вокруг. Все, что я наделал за последний час, осталось на месте. Мари стояла невдалеке и с огромным интересом наблюдала за моими действиями. Для нее это выглядело игрой, где сказочный принц раздает подарки. Пришлось ее огорчить, сказав, что подарки закончились. Возвращаясь в дом, поразился, сколько же я успел наворотить за какой-то час. На месте разваливающейся халупы теперь стоял добротный дом, будто сошедший со сказочной картинки. Внутри все стало выглядеть вполне прилично – крепкое, надежное, чистое и гладкое.
Потом был праздничный обед с длинными разговорами. Потом на столе появилась бутылка вина, настроение еще больше поднялось, а мысли начали поворачивать в определенное русло. Так нас и застала леди Честер – веселых и довольных. Она сразу же сделала нам обоим диагностику. Подтвердила, что у нас все в порядке, и только после этого присоединилась к столу и обратила внимание на сервировку. Достаточно ей было поднять удивленный взгляд на Мари, как та меня сразу сдала. Рассказывала она здорово, в лицах и с подробностями. И как я очнулся, и как начал переделывать дом, и что она подумала, и как я по ее просьбе делал то и это. Леди Честер заинтересованно слушала, в нужных местах пораженно ахала, но вот взгляд оставался серьезным и все более задумчивым. Когда Мари закончила рассказ, Честер обратилась ко мне:
– Наверно, трудно было делать такое?
– Да нет, после работы с человеческим телом это было уже легко и получалось само собой.
– Ты бы и мост, наверное, мог сделать, – задумчиво проговорила она.
– Можно и мост, только зачем? – насторожился я.
– Да, конечно, незачем, – так же задумчиво проговорила она.
Чувствуя, что разговор начинает поворачивать куда-то не туда, решил его свернуть. Попрощавшись с Мари, пошли домой. Честер шла какая-то невеселая и задумчивая.
– Линк, я начинаю бояться тебя, – неожиданно сказала она.
Я аж споткнулся.
– Леди Честер! Я вроде ни словом, ни делом, ни даже в мыслях… – начал было я, но Честер меня перебила:
– Когда оружейник принес деньги, меня заинтересовали необычные мечи, которые ты продал. Я отправила человека к Монолиту, и он принес очень интересные вести. Оказывается, никому не известный телохранитель леди Лары неожиданно оказался необычайно сильным магом, который практически в одиночку обеспечил захват Монолита, разоружил отряды баронов, уничтожил лучшего боевого мага Ахгыза. И получил за это в награду мечи баронов. Солдаты считали его новым воплощением Черного Барона. Затем он уехал на север и пропал. Потом я хорошенько расспросила Маврика, который так просил позаботиться о тебе. И он готов был поклясться, что по новой дороге перед его отрядом проходил только ты. И что отпечаток на граничном камне – это свежий отпечаток твоей руки. И что новую дорогу сделал ты. И что ты – новое воплощение Горного Барона. Ты выжил при таком истощении, что тело превратилось в ходячий скелет. Если бы я сама не присутствовала при этом – не поверила бы. Затем за несколько месяцев ты запомнил знания, которые я собирала годами. Потом ты вырастил новую руку женщине, о чем я и не смела мечтать. Я бы тоже сравнила тебя с каким-нибудь бароном, но на такое были способны, по легендам, только древние маги. Несколько возрожденных душ древних магов в одном человеке – это как-то уже слишком. Но последней каплей стал новый дом Мари. Если ты способен просто так, из расположения к женщине, без всяких заклинаний, не разрушить, а полностью переделать дом и даже не устать, так что же ты можешь сделать еще, в каком-нибудь другом настроении, построить или уничтожить город? При этом ты остаешься обычным человеком, в котором я не чувствую ни одного из признаков, которые привыкла видеть в магах. Я не понимаю и поэтому начинаю бояться тебя.
Я смутился:
– В вашем пересказе, леди Честер, все выглядит как-то не так. Мне, конечно, льстит высокая оценка моих скромных заслуг, но не надо преувеличивать. Могу поклясться, что я простой обычный человек. А все способности, о которых вы говорили, это всего лишь шутка богов, которым я поклялся принять любую судьбу, приготовленную мне. Боюсь, что она будет нелегкая. Поэтому и хватаюсь за любые знания, до которых могу дотянуться. И я всегда буду считать себя вашим учеником. Потому что настоящие знания у вас, а я так, только нахватался верхушек да научился другому зрению, не более. Характер у меня бывает не очень. Но я никогда и никому осознанно зла не желал, тем более вам. Поэтому мне очень не хотелось бы портить с вами отношения, тем более причинить какую-то обиду или боль.