Хочу съесть твою поджелудочную

Поражённый такой бесшабашной тактикой — можно назвать её «атакой в лоб», — я невольно повернулся к своей соседке, а моя машина на экране попала в зрелищную аварию.

— Ха-ха-ха! Разбился!

— Ты что же это несёшь?

— Насчёт девушки? Просто убедилась, что не особо тебе нравлюсь. Что бы ни случилось, ты не захочешь, чтобы я стала твоей девушкой.

— Не захочу…

— Вот и чудно. Успокоил.

«Почему это?» — удивился я.

И попробовал догадаться по контексту.

Неужели она заподозрила, что я надеюсь завязать с ней роман?

Может, она опасается, что я неправильно воспринял нашу с ней ночёвку в одном номере и приглашение в её комнату и влюбился в неё?

Безосновательные, не подкреплённые фактами домыслы.

Мне, что, на самом деле, случалось редко, стало по-настоящему противно. По чёткому ощущению, в животе скопилась какая-то мерзость.

Закончив гонку, мы отложили контроллеры.

— Ладно, давай книгу. Я пойду.

Потонувшие внутри эмоции никак не пропадали. И, чтобы она о них не догадалась, я решил сбежать.

Я встал и подошёл к книжному шкафу. Дождь и не думал стихать.

— Мог бы и не спешить. Ладно, минутку.

Она тоже поднялась с кресла и подошла к шкафу. Встала у меня за спиной. Я слышал её дыхание. Мне почему-то казалось, что оно участилось.

Не обращая на неё внимания, я по очереди осматривал полки, начав с самого верха. Сакура, вероятно, искала нужную книгу тем же способом. «Могла бы всегда ставить на определённое место», — с лёгким раздражением подумал я.

Вскоре послышался громкий вздох. Одновременно я краем глаза заметил потянувшуюся к полке руку. Я решил, что она нашла книгу первой. Хотя тут-то мне и следовало сообразить, что это не так. Потому что её руки появились с обеих сторон от меня.

В ту же секунду я перестал понимать, где нахожусь.

Наверное, потому, что практически никто ко мне активно не приставал, я не смог сразу оценить, что со мной случилось.

Очнулся я прижатым спиной к стене возле книжного шкафа. Левая рука была свободна, правая — притиснута к стене на уровне плеча. Ещё ближе, чем прежде, слышалось чужое дыхание. А ещё — биение сердца. Жар, сладкий аромат. Своей правой рукой она обхватила меня за шею. Её лица я не видел. Губы оказались возле моего уха. Наши щёки находились в опасной близости друг от друга. Иногда они соприкасались.

«Что ты делаешь?» Губы шевелились, но я не смог издать ни звука.

— Помнишь, я веду список, что мне хочется сделать перед смертью?

Шёпот в ушах. Мочку уха обдавало дыханием. Ответа от меня не ждали.

— Потому я и спросила, хочешь ли ты, чтобы я стала твоей девушкой. Ради воплощения своих планов.

Перед носом раскачивались чёрные волосы.

— И для того позвала тебя к себе домой.

Кажется, она хихикнула.

— Спасибо, что ответил отказом. Как гора с плеч. Если бы ты сказал «хочу», моим планам не сбыться.

Я не понимал ни её слов, ни того, что происходит.

— Знаешь, чего мне хочется?

Приторная сладость.

— Сделать кое-что неправильное с парнем, но не с тем, кого я люблю, и не с тем, кто мне нравится.

Неправильное. Неправильное?

Я снова и снова прокручивал в голове её слова. Что значит — неправильное? Она о том, что сделала со мной сейчас, или о том, что хочет сделать потом? Или обо всём, что случилось до этого момента? Любой из ответов казался верным. Тут всё неправильно. И то, что я узнал о её болезни, и то, что она проводит оставшееся до смерти время с парнем, который ей даже не нравится, и то, что мы ночевали вместе, и то, что я зашёл в её комнату. Что ни возьми — всё неправильно.

— Пока — объятия. Неправильное начнётся после.

Она будто прочла мои мысли. Биение сердец в унисон упрощало ей задачу. А вот я в её мысли проникнуть не мог.

Что же мне делать?

— Ты, [???], для этого подходишь…

Я не знал, какая реакция будет верной, и всё же свободной левой рукой коснулся её руки, лежащей на моей шее. Оттолкнул Сакуру от себя — дыхание и стук сердца утихли. Вместо этого я видел её густо раскрасневшееся лицо — хотя спиртного она не пила.

Она посмотрела на меня с удивлением. Я не умею выражать эмоции и потому не знал, что сейчас написано у меня на лице. Я лишь слабо мотнул головой. Сам не понимая того, что отрицаю.

Мы смотрели друг другу в глаза. Нас опутала тишина.

Я наблюдал за мимикой Сакуры. Она поводила глазами туда-сюда, замерла, глядя куда-то вбок, а затем стеснительно приподняла уголки рта и посмотрела на меня.

И внезапно разразилась громким хохотом:

— Кха… Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! Я же пошутила!

С этими словами она улыбнулась во весь рот. Хватка на моей правой руке ослабла, она стряхнула мою левую руку и продолжила хохотать.

— Ох, какой позор!.. Шутка это, шутка! Обычный прикол! Ну хватит, я и так смущаюсь!

Её внезапная перемена меня ошарашила.

— Мне всё-таки хватило храбрости! Я тебя обняла! Но ведь любому розыгрышу нужен элемент реализма. И я справилась! А твоё молчание только добавляет правдоподобия. Ну как, волнительно? Хорошо, я уточнила, что тебе не нравлюсь. Не то пошли бы настоящие чувства! А так шалость полностью удалась! Потому что разыграла я тебя. Ох, как я испереживалась!

Я не понимал, к чему всё это. Зачем?

Но вот что произошло впервые с тех пор, как мы повстречались.

Я впервые почувствовал, что её выходка меня вконец разозлила.

Она продолжала болтать, словно пытаясь избавиться от стыда за то, что сама и подстроила. Направленная на неё ярость, клокотавшая внутри меня, постепенно обрела форму, и потушить её стало невозможно.

За кого она меня принимает? Я чувствовал себя оскорблённым и, пожалуй, на самом деле был оскорблён.

Если это, по её словам, и есть общение, то я точно хочу жить, ни с кем не связываясь. Пусть у всех заболят поджелудочные и все умрут. Даже нет — я их съем. Я, единственный на свете достойный человек, съем у всех поджелудочные.

Чувства неожиданно легко перетекли в действия.

Наверное, от вскипевшего гнева у меня заложило уши, и потому я не услышал вскрик Сакуры.

Я вцепился ей в плечи и повалил на кровать.

Прижав её к кровати, я отпустил плечи и перехватил руки, не давая вырваться. Я ни о чём не думал.

Осознав, что с ней происходит, Сакура немного подёргалась, затем сдалась и посмотрела на меня. На ней лежала моя тень. Я, как и всегда, не знал, что сейчас выражает моё лицо.

— [Мой друг]?