Хочу тебя себе

Такой она мне нравится ещё сильнее.

Поцеловать её хочу! И плевать, что она отбиваться будет. У меня от неё крышу рвёт со страшной силой. А сейчас особенно, настолько она в этот момент ранимая, светлая, юная. Не Баба-Яга со стажем, а обычная молодая принцесса, у которой губы как дикие розы, и вообще… Мой темперамент танцует танец шаманов Крайнего Севера, абсолютно готовых к любому виду спаривания… Потому что она такая хрупкая, такая импульсивная, горячая, остроумная, и в фигуре ни одного изъяна… И насрать, что фурия.

Тащу к себе, отбросив сумку в сторону. В лужу, на асфальт. Она мычит мне в губы, отбивается. Сжимаю её, как утопающий стискивает пальцами держащийся на плаву обломок яхты.

— Идиот! — Лупит меня Лена, вырывается.

Не даёт себя целовать, благо мозгов у неё побольше. Выкручивается. Мы на улице! Все видят! Все поймут. А я как кроманьонец, питекантроп, неандерталец, всех и не вспомнить.

Флешка, чужие паспорта, пропавшая сестра, попытки попасть на конкурс к Попову!? Миллион вопросов. Она что-то знает… Она маленькая хитрая лиса, пробравшаяся в нору грозного медведя. Мне нужно с ней поговорить, начать сотрудничать. Но я не могу… Я не в состоянии себя контролировать… Первый раз так сильно зацепило, даже в восемнадцать получалось, а сейчас нет.

Всё потом! Главное — сладость её губ и нежность белоснежной кожи. Все мои мысли заполняют воспоминания о её вкусе и запахе, не позволяя сосредоточиться на цели. Не получается у меня держать голову холодной. Чересчур сильно шкалит рядом с ней.

Убегая, Лена отпихивает меня в сторону. Тяжело дышу, но не двигаюсь с места. Просто слежу за девчонкой. Вижу джип на противоположной стороне улицы, преграждающий ей дорогу. Как же я сразу не допёр? Как не додумался, что Попов или соратники заезжают за ней после учебы? Дурак и действительно идиот.

Иду к своей тачке. Падаю на сиденье. Стучусь лбом об руль. Не могу поверить, что это происходит со мной на самом деле. Вляпался по колено. Не оттереться. Какая к черту месть? Я вообще не могу себя контролировать.

И пока я злюсь и гоняю в голове мысли, слышу громкий стук в окно авто. Резкий, рваный, несдержанный. Рядом с машиной стоит какой-то бугай. Я опускаю стекло вниз. Собираюсь что-то сказать, но он разговаривать не намерен. Просто поднимает руку, направляя мне в лицо чёрное зияющее дуло глока. Помнится, Антоха говорил, что это один из лучших пистолетов в мире.

Глава 15

Это доли секунды. Бугай ухмыляется, ощущая себя победителем. А я просто наклоняю голову, уворачиваясь от выстрела, и пуля попадает не в голову, как было задумано, а резво впивается в область плеча. В меня никогда раньше не стреляли. Ощущение впечатляющее.

Боль резкая и отчётливая, пронзительная и яркая, просто до потери сознания. Чувствуется жжение во всей правой стороне тела. Ломота горячей волной растекается по всему организму. И даже кажется, словно выкручивает в обратную сторону, как будто я гуттаперчевый.

На самом деле у меня очень маленький шанс не получить вторую в лоб. Просто мизерный. Ай, чего душой кривить, да нет его у меня.

Бедная моя многострадальная башка. Или тупая задница. Вечно ввязываюсь в какие-то переделки. И ладно бы повод был серьёзный. Любовь всей жизни, ребёнок, мать с отцом, а то ведь девка, обычная полузнакомая смазливая девица. Но мне, блин, припёрло, и теперь я истекаю кровью.

Но всё-таки время есть и, дёрнув ручку на себя, толкаю дверь наружу. Справляюсь, несмотря на резь и головокружение.

Но мне бы не хватило времени. Конечно, не хватило бы. Однозначно. Сто процентов. Я бы получил пулю в лоб, если бы не она.

Бугай бы успел, перезаряжать-то не надо, просто нажать на курок. Но она зачем-то меня спасла.

— Сука! — хрипит бугай, он же водитель, он же милый джентльмен, заехавший за моей с Поповым Хелен.

Она, юная и бесстрашная, глупая и отчаянная, красивая и разъярённая, зачем-то, рискуя жизнью и положением рядом с Коленькой, треснула буйвола своей сумкой с учебниками по башке. И он согнулся, схватился за волосатый кочан, потерял сноровку и цель в жизни. Всё, его уже не интересует ничего, кроме как удавить гадину, посмевшую мешать ему.

Моя ты прелесть. Могла бы убежать, скрыться, сидеть смирно на заднем сиденье, ведь Коля не простит. Это конец, понятно же, что она должна быть на его стороне. Но она предпочла спасти меня. Ей не всё равно. И не подумала даже, прискакала буквально за секунду.

От этой мысли за спиной тут же пробиваются изогнутые законцовки крыльев, как у самолётов. Открывается второе дыхание, и всё внимание находится теперь на решении проблемы. Спасти её, вызволить себя, нас уберечь для продолжения банкета.

Да, всё это развёл я, но что я могу поделать, если тупо хочу её себе?

Зарычав, вываливаюсь наружу и, извернувшись, с силой бью пидора здоровой рукой в живот. Он теряет пистолет и чувство собственного достоинства, кряхтит и жмурится как баба. А Хелен смотрит на меня в ужасе, плачет, кривится, негодует. Психует, топая ножкой. Как там говорится? Чем больше женщина стонет по ночам, тем меньше она ворчит днями?

Вот уж правильно. Вот вылечу все свои повреждения и заставлю Хелен скулить от радости.

Но у нас опять есть только доля секунды. Потому что удар под дых, ну это не сравнимо с дыркой в руке и раной на башке. Просто мужик этот дебил и очень туго соображает.

Завыв громче и отчётливее, будто на поминках, Воронцова делает правильный выбор и бросается ко мне в машину. А я, моргнув от дичайшей боли, изо всех сил делаю вид, что супермен. Антоха бы мной гордился.

Сжав зубы, резко захлопываю дверцу и давлю на газ, дёргая тачку с места.

Ох, как Хелен орёт. Она вопит как маленькая сирена и по совместительству корова, планирующая рожать на ферме, объятой огнём. У меня просто уши вянут от её ругательств.

— Ненавижу тебя, Глазунов! Не выношу тебя так сильно, что готова просто добить битой по башке, нет, лучше пилкой для ногтей прямо в ране! Ты хоть представляешь, что ты натворил? Ты всё испортил! Всё уничтожил, придурок озабоченный! Кретин недоразвитый. Идиот похотливый! Ну что тебе стоило придолбаться к кому-то другому? Почему ты на меня напрыгнул, как какой-то красножопый павиан на пальму?! Что на тебя нашло?

И пока она орёт, истерит и вопит, я чувствую, как тёплая густая струйка течёт по моей руке. Прислонившись к окну, резко отклоняюсь, ощущая, что вот-вот потеряю сознание. Ну как объяснить этой девушке, что именно к ней у меня такое помутнение сознания, что бывает такая безумная страсть, которая вспыхивает мгновенно и заставляет обоих делать восхитительные глупости? Вот как, например, нарваться на гнев главного козла города, который ещё в девяностые гремел и у которого бригада своя была. И в главке его разрабатывали насчёт рейдерства в центральном районе. И столько на нём висит, что и подумать страшно, а я к бабе его полез, потому что зудит.