Хочу тебя себе

Ползаю на коленях по заднему сиденью, ищу выход, возмущаясь и матерясь. Поднимаю голову и ловлю его взгляд в зеркале заднего вида. Ох, как же меня это бесит! Я, конечно, к нему неравнодушна и вот за эту хамоватую наглость собственно и полюбила, но можно было хоть раз сделать что-нибудь нормально!? Хотя бы просто поговорить!

— Ты больной, Глазунов! Ты, видимо, в детстве головой стукнулся и теперь совершенно неадекватен! Это похищение человека! Ты вообще понимаешь, что за это тебе грозит вполне реальный тюремный срок?! У меня друг — опер. Он тебя посадит! Правда, он тоже стукнулся головой сегодня, раз помог тебе в этом преступлении, но это уже совсем другая история!

Резкий рывок, и я едва удерживаюсь на сиденье. Алекс усмехается и вальяжно ведёт машину, нагло покручивая руль.

— Глазунов! — Поднимаю руку и поворачиваю ладонь тыльной стороной к нему, демонстрируя кольцо, на пальце блестит крупный брильянт. — Я вообще-то замужем! Эй, алё! Земля вызывает Глазунова! Я выбрала другого! Я Аркашина жена! Я в него влюбилась, пока ты со шлюхами развлекался! Официально у нас свадьба была. Белая фата, букет голубых роз Сантори Аплоз. Это очень редкий и дорогой сорт. Тебе на такой букет в жизни не накопить! Даже если будешь откладывать с каждой зарплаты! Аркаша будет меня искать и убьёт тебя, когда выйдет на след.

— Мне не привыкать скрываться от твоих кобелей, стервочка, — ухмыляется Алекс и снова виляет по дороге, заставляя меня метаться по салону. — Ну и как? Аркаша лучше меня, стервочка? Тебе очень сильно понравилось, не так ли?

— Аркаша нежнее, он заботливый, мягкий. А ты…

— Что я? — Ещё один острый взгляд в зеркало.

Засмотревшись в ответ, не успеваю схватиться и валюсь на пол между сиденьями. Довольно больно и с соответствующим грохотом.

— Эй, стервочка, ты там жива? Не уходи от разговора и переползай ко мне на переднее сиденье.

Исключительно для того, чтобы не убиться, сжав зубы и растоптав гордость, я перебираюсь вперёд. К нему. Он то и дело поворачивается, и я встречаюсь с чёрными глазами. Зло дёргаю ремень. Защёлкиваю. Смотрю на него, ощущая, как тону в целом водовороте чувств. Ненавижу, люблю, убила бы, ну и дальше по списку…

— Терпеть тебя не могу, кобель драный. Неужели тебе шлюх твоих не хватает? Чего ко мне прицепился? Мой Аркаша это так не оставит!

— Хочешь, я твоему Аркаше ещё раз наваляю? — опять ухмыляется.

— Обойдёшься! Кишка тонка! Это просто от неожиданности. Аркаша не ожидал твоего нападения, а так бы он тебе ответил. И, да будет тебе известно, у Романова-старшего связи. Он найдёт тебя в тот момент, когда…

— В тот момент, когда я буду тебя трахать, стервочка? — подмигивает Алекс.

От его грязных, порочных слов внизу живота сладко тянет, в груди вспыхивает неконтролируемый пожар. Я не знаю, как остроумно ответить на его вульгарность, потому что, оказывается, у меня горячий темперамент и вот это вот — очень болезненная тема. Мне не хватает его грубых прикосновений и жадных до ласк губ. Последний секс у меня был в номере «Надежды», как раз с ним — дьяволом во плоти. И тот секс был просто обалденным. А после мне долго снились непристойности в мельчайших подробностях.

— В тот момент, когда ты этого не ожидаешь, — поправляю Алекса, пытаясь перевести разговор в приличное русло.

Звучит не очень уверенно. И я хотела бы сейчас изобразить оскорблённую барышню, но вместо этого отворачиваюсь к окну и дышу чаще.

— Соскучилась по мне, стервочка?

Он гонит как сумасшедший. Мы очень быстро покидаем черту города. Машина на бешеной скорости летит по ночной трассе, затем сворачивает в какую-то глушь.

— Нет! Я счастлива в браке! Сейчас же верни меня Аркаше!

Его явно злят эти слова, и он ведёт рывками, неаккуратно. Мы подпрыгиваем на каждой кочке, несёмся в какую-то темень, едва не скатываясь в овраг. Ненормальный!

Здесь вообще ничего не видно и салон освещает лишь большая жёлтая луна из окном. Он резко тормозит, и ремень впивается мне в грудь. Ну вот что он творит?!

— Ай! — вскрикиваю я от ужаса.

А он резко поворачивается ко мне, молча и очень быстро расстёгивает крепление ремня безопасности, перетаскивает меня на себя.

Офигев от такой наглости, начинаю драться. Между нами завязывается потасовка, я пытаюсь его расцарапать, но в итоге оказываюсь у него на коленях. Лицом к лицу. Прижатая к груди. Верхом на его твёрдом стояке, который чувствуется даже сквозь ткань брюк. На мне чулки и длинное вечернее платье с разрезом, ткань собирается на талии. Прикрыться мне нечем. Он сильный наглый мужик и настроен крайне решительно.

Я бью его, луплю. Извиваюсь как живая веревка, змея, уж, удав и мумия одновременно. То скручиваясь, то раскручиваясь. Только толку нет. Вообще никакого. Всё равно я в его власти.

— Ты скучала по мне? Скажи скорее, моя стерва, моя хитрая актриса, продажная и лживая зараза! — жарко шепчет, хватая зубами мочку уха.

— Неправда! Перестань, Глазунов, мне не нравится, мне противно, — вру, бессовестно и совершенно беспощадно.

— Ты распахлась, стервочка, на тебе совсем тонкие трусики. И этот твой женский аромат сводит меня с ума. Я его чувствую. Врунья!

Меня это возмущает и возбуждает одновременно. Вот же горячий, привлекательный говнюк!

Мужские руки хватают мои запястья, заводят за спину, сжимают почти до боли, до синяков, не давая даже пошевелиться и дёрнуться. Алекс с силой впивается в губы, заставляя меня желать его. Давит, привычно балансируя на грани боли и наслаждения.

— Покажешь, как скучала по мне?

Упрямо молчу, отворачиваюсь, отклоняюсь от поцелуя.

Но уже чувствую, что проиграю, потому что в этой чувственной игре я Глазунову всегда проигрываю.

Глава 56

В его машине нечем дышать, всё моё тело горит от недостатка воздуха и переизбытка эмоций. Сумасшедшее чувство, просто безумное. Я его люблю больше жизни, схожу по нему с ума. А он бессердечный и жестокий тип, жаждущий удовольствий. Я для него просто способ получить кайф, выбранная по вкусу игрушка. Ревную, злюсь, обожаю.

Алекс целует меня, всё ещё удерживая руки за спиной. И на вопрос: «Покажешь, как скучала по мне?» — я очень ярко демонстрирую свою тоску, отчаянно кусая его за нижнюю губу. Пусть ему будет больно, так же, как мне сейчас.

Но моё бешенство лишь сильнее заводит его. Продолжаю сопротивляться, хотя с каждым поцелуем делать это всё сложнее. Я же не железная, даже наоборот, в его руках всё сильнее мякну. Наглые пальцы и ненасытные губы заставляют дрожать. И постепенно моё противоборство этому сильному и крепкому мужчине становится беспомощностью.