Хочу тебя в долг

— Где — там? — спрашиваю судорожно, ощущаю неясную тревогу.

— Заселяйся в номер, прими ванну, — обращается ко мне, явно игнорирует заданный вопрос, выражается спокойно и невозмутимо. — Короче, отдыхай. Не забивай свою хорошенькую башкень ерундой. Все, двигай.

— Амир… — не успеваю ничего умного сказать.

Он буквально выталкивает меня из автомобиля и жестко шлепает по заднице, придавая дополнительное ускорение.

Бугаи обступают, выразительно намекают, что пора двигаться внутрь отеля. Безмолвно подчиняюсь. Разве оставляют выбор? Бросаю взгляд на удаляющуюся машину. После плетусь в гостиницу.

Место шикарное. Место мечты. Особенно красиво и завораживающе все выглядит изнутри, впечатление, будто попадаю в настоящий дворец из времен дворянского расцвета. Даже перестаю переживать на некоторое время. Изучаю обстановку.

Поразительное зрелище. Дыхание перехватывает. Без преувеличения.

Оказавшись в номере, понимаю, что зря раздумывала о необходимости косметики. Ванная комната битком забита люксовыми средствами по уходу. Всевозможные кремы, лосьоны, гели, тоники и тонеры. В общем, полный комплект. Еще несколько халатов, тапочки для душа, которые судя по виду стоят дороже моих зимних сапог, не та унылая склейка из марли, что предоставляется отелями, где мне доводилось зависать на период командировок, а истинная роскошь: мягкие, пушистые, невесомые, еще и с очень забавными пушками. Мужская версия тапочек выглядит попроще, брутальнее.

Я трачу около часа только на изучение этого невероятного номера. Осматриваю каждую комнату. Здесь и спальня, и гостиная, нечто вроде кабинета. А санузел по размеру совпадает с моей квартирой, причем укомплектован по высшему уровню: джакузи, душевая кабина, унитаз, биде.

Я немного воодушевляюсь, хотя на сердце до сих пор неспокойно. Мысли так и тянутся к Амиру. Чем он занят? Что это за место загадочное, куда женщин не пропускают? Сплошная интрига.

На часах давно за полночь.

Принимаю ванну, как и было приказано, втайне надеюсь на скорое возвращение своего громилы, представляю, как он застанет меня в пене, разгоряченную, разомлевшую. Как вырвет из воды и насадит на огромный вздыбленный член, как будет трахать часами.

Проклятье. Точно крыша поехала. О чем я только думаю? Мне нужно смотреть на ситуацию реально. Нельзя так сильно проникаться нашими отношениями. Нужно осознавать допустимые грани.

Я для него временное развлечение. Игрушка. Глупо и безумно прикипать к этому мужчине, привязываться, отдаваясь ему не только телом, но и душой.

Пусть пока я испытываю низменные чувства, исключительно приземленные и плотские, это все может резко усугубиться в любой момент.

Перекусываю фруктами, которых здесь полно, в каждой комнате подносы красуются, заглядываю в холодильник, изучаю ассортимент вредных продуктов и, поборов дикое искушение предаться обжорству, все же закрываю дверцу. Отправляюсь в постель.

Кровать тут огромная. Лида бы сказала «траходром». Усмехаюсь, вспомнив про свою подругу. Странное дело, стоило мне встретить Амира, как все вокруг точно с катушек слетели. Лидка наркоту мне подмешала. Илья скандал закатил.

Включаю свой мобильный и тут же получаю смс-сообщение об астрономическом количестве пропущенных звонков от мамы, от папы, от других родственников.

Черт. Неужели Илья рассказал им про Амира? Сгустил краски, выставил его безумным бандитом. Проклятье. Тут и сгущать не надо, достаточно внешность и повадки описать в деталях.

Не успеваю перезвонить, как на экране вспыхивает «входящий вызов».

— Привет, мама, — отвечаю сдавленно. — Что…

— Что ты творишь?! — раздается дикий вопль. — Почему не отвечаешь на мои звонки? Боже. Какой кошмар. Ты меня чуть не убила. У тебя совесть вообще есть? Стыд? Ты нас с папой практически угробила?

Проклятье. Без Ильи не обошлось. Наверняка, в отместку за унижение растрезвонил им, что я в горах отнюдь не с подругой катаюсь.

— Мам… — слово вставить нереально.

Откладываю телефон, сбавляю звук динамика. Позволяю матери проораться. Засекаю минут пять. Десять. Наконец совершаю вторую попытку.

— Мам, — вздыхаю. — Что произошло? Почему столько паники?

— У тебя отключен телефон! — не спешит успокаиваться. — Я звоню снова и снова. Все без толку. Разве можно так мать истязать? Разве родная дочь будет поступать таким образом?

— Мам, — выдаю нервно. — Мобильный просто разрядился. Я его сразу включила, как смогла. Зачем столько драмы? Обычное дело. Не вижу проблемы в том, чтобы…

— У вас убили туристку! — орет. — На вашем чертовом курорте. А я сразу как знала, чувствовала, потому и не хотела пускать.

— Я взрослая, могу о себе позаботиться, — успеваю ввернуть одну фразу.

— Марианна, — начинает рыдать, всхлипывает. — Марианна, ты совершенно не способна о себе заботиться. Ты ведь даже с телефоном не можешь совладать. У тебя вечно заряд кончается.

— Ладно, мам, я все поняла, я ужасная дочь, — подвожу безрадостный итог беседы. — Но ты можешь нормально все объяснить? О каком убийстве речь?

— Марианна, — скорбно вздыхает. — Там убили туристку. Вечером. Жуткий резонанс. Ты действительно хочешь сказать, что ничего не знаешь? Не слышала?

— Ну мы дома сидим, новости не смотрим, — отвечаю вкрадчиво, лгу на ходу, потому что вряд ли стоит сообщать матери о моем реальном местоположении в другой стране.

— Мало деталей, — говорит она, продолжая глухо постанывать. — Но передали, что смерть жуткая. Насильственная. Погибла молодая девушка. Блондинка. И только представь, только вообрази, я звоню тебе, а телефон отключен. Папа звонит, тоже результат не меняется. Дядя звонил. Дедушка почти до инфаркта дошел, пока…

— Господи, мама, — не выдерживаю. — Ну что ты затеяла?

— Я?! — поражается. — Я затеяла?

— А кто еще? — хмыкаю.

— Убита девушка, — чеканит мрачно. — Блондинка. Молодая. Что я должна была думать? Что я должна была делать? Я уже покупала билеты, чтобы мчаться к тебе!

— Я же не блондинка, — роняю тихо. — Никогда ею не была.

— Да черт знает этих газетчиков!

— Ну так может все живы? — предполагаю. — Может, это просто громкая новость, которую завтра опровергнут?

— Я звонила туда, по отелям звонила. Везде. Действительно есть убийство. Погибла девушка, но подробности не сообщаются.

— Я в порядке, мам, — заверяю. — Жива и здорова.

Разговор удается свернуть через час. Не раньше. Под конец я уже готова сломаться и признаться во всех смертных грехах. Но мама устает от драмы, выдыхается, милостиво завершает беседу первой, позволяя мне отключиться. Откладываю телефон подальше.

Странное совпадение. Верно? Желудок обдает кипятком.

Появление незнакомца. Наш стремительный отъезд. Смерть девушки. Череда случайностей? Или нет?