Хочу тебя... наказать!

Мне кажется, Ансар сомневается.

Ничто прямо на это не указывает, но я чувствую, что он витает мыслями далеко от сути разговора, а потом…

Толчок.

Под столом.

Ансар сидит напротив и нагло касается моих ног, пнув туфельку в сторону.

Я едва не поперхнулась вином: этот нахал растолкал мои ножки в стороны и нагло втиснул свой ботинок…

Между ними…

— Что думаешь, Ансар? — бодро интересуется отец.

— Думаю, посотрудничаем. Плотно… — переводит взгляд на меня. — Надеюсь, Ксана готова к тесному сотрудничеству? Я весьма… требователен.

Я неспешно отвожу ножку в сторону и потом топаю туфелькой, впиваясь острым каблучком в мягкие замшевые туфли.

— Готова… — давлю сильнее.

Пусть у него останется синяк!

И это… только начало.

Он удерживает улыбку и… будто наказывает меня глазами.

— Тогда приступим как можно скорее? Оставишь мне свой номер телефона?

Глава 7

Ансар

— Тогда приступим как можно скорее? Оставишь мне свой номер телефона?

Ксана в ответ выдерживает миниатюрную паузу, напоминающую пытку. Во время этой паузы сучка вкручивает каблучок своей туфельки в мою ногу.

Изощренно, медленно, со вкусом вдавливает.

При этом ее мордашка с милой улыбочкой напоминает лик ангелочков. Ах, она выглядит скромной милашкой, стесняшка обаятельная!

Но меня не обманешь! Боль не даст обмануться, и наши жаркие минуты в прошлом, тоже играют на стороне моих первобытных инстинктов.

Сучка. Вот кто она. Просто выебистая сучка, которая нарывается, чтобы ее отодрали хорошенько!

И я обязательно это сделаю…

Черт побери, я буду не я, если не сделаю этого.

О невесте в этот момент даже не думаю. Какая невеста, ее в этот миг для меня не существует!

Никого не существует. Только глаза девицы напротив, только короткое замыкание и предвкушение, от которого приподнимаются волоски на теле.

— Оставлю, конечно, — наконец, сообщает она милым голосочком и обращает свое внимание на отца. — Папа, вы же обо всем договорились? Мы будем работать с этим агентством или…

Ксана осторожно снимает ножку и чуть-чуть меняет позу. Кажется, закладывает нога на ногу. Я напрягаю слух, но, разумеется, не могу услышать трение трусиков, которых нет, и от этого еще больше бешусь.

Провокация ходячая. Да такую из дома выпускать только в парандже!

— Ансар, мы договорились? — интересуется Родион. — Берешься за проект? Он обещает быть грандиозным и очень выгодным. Ярослав будет заниматься тем, что выбьет нам нужное количество голосов, чтобы земли под строительство выделили именно под наш проект, а не под очередную неэффективную больницу или что они там хотят… — морщится.

Вот так-то. Будь я более совестливым и порядочным, я бы сейчас деликатно отказался. Или отказался намного раньше, когда Антипов только-только начал заливать мне про свой проект. Уже тогда стало понятно, что прежде, чем проект начнет воплощаться, предстоит передвинуть на поле немало фигур, чтобы выбить согласие. Этот проект уже сейчас затрагивает интересы определенных вышестоящих лиц, которые не гнушаются прогнуть лицо общественности под свои корыстные интересы. И Антипов, несмотря на вид и физиономию добряка, не обращая внимания на его сладкие речи, тот еще большой и грязный воротила.

Будь я менее щепетилен, сказал бы, что в некоторых моментах от проекта дурно пахнет. Но я работаю в сфере маркетинга и PR. Совесть? Да, слышали, есть такое. Под каким соусом выгоднее продать?

Вот и все…

Мы все, собравшиеся за этим столом, мерзавцы. Кудряшов с видом простачка, но, по всей видимости, скользкий и продуманный тип. Антипов, большой воротила, жадность которого не знает границ. Я, бессовестный зазывала, который продаст гнилой товар с гнилостным запахом, как эксклюзивный, с особенным ароматом…

И шлюха с ангельским личиком.

Все, занавес.

— Мы договорились, — киваю я.

— Что ж. Тогда заглянем в офис, подпишем контракт и можете приступать. Я дам знать, Ксана, — кивает отец, тепло накрыв руку дочери своей ладонью.

Вот же, блять.

Значит, сладкое воркование шлюшки мне не услышать, пока я не подпишусь на договор официально? Мдаааа…

— Теперь давайте отдадим должное поварам этого ресторана, готовят они замечательно, но мы за важными беседами совсем не ощутили вкуса еды.

Скорее, вкус еды я не ощутил совсем по другой причине.

Но соглашаюсь с Антиповым, и разговор перетекает на другие темы, личные… Проскальзывает тема моей невесты. Осознанно или просто случайно, о невесте меня расспрашивает Кудряшов.

Может быть, он почуял во мне самца, тоже заинтересованного в Ксане. У нас, мужчин, это происходит на уровне инстинктов. Мы сразу ощущаем потенциального соперника и хотим его завалить. Тоже инстинктивно.

Как два бойцовских петуха, пока осторожно приглядываемся друг к другу.

Кудряшов отлично владеет словом, еще бы, он ведь из политических, а там никуда без умения красиво лить в уши и владеть словом. Такого разбуди посреди ночи, он расскажет тебе красивую и душещипательную сказочку…

— Алсу Волошина? — уточняет он. — Не слышал. Наверное, не очень известная семья.

Укол в мой адрес? Может быть, и не стоило хвастаться, но…

— Она - дочь Шульгина Евгения.

— Оооо…

Вот именно, ооооо…

Взгляд Ксаны в этот момент нечитаем.

— Родители давно в разводе. В период бунта дочь в пику отцу взяла девичью фамилию матери, — поясняю я.

— И как сейчас ее отношения с отцом?

— Алсу давно не подросток, который зол, что родители разбежались. Это сознательная, прекрасная, во всех отношениях, девушка. У нее чудесные отношения с отцом и теплые, доверительные отношения с матерью и отчимом.

— Отчим? — уточняет Кудряшов.

— Гайдуков. Роман Алексеевич.

— Недурно, — кивает Кудряшов. — Судя по всему, вы очень довольны грядущим бракосочетанием?