Хочу жить вечно

— То, что христианство слабая и пацифистская религия, это очевидно, с ней жить нельзя. Я полагаю пора переключиться на более жизненные проблемы. Кстати, существо, чья статуя выше всех, не Христос. Это Вувульф, учитель расы Миньонов, самой массовой среди вирусов-переселенцев. Миньоны могущественная, хотя изрядно прогнившая империя. У нее высокий технический уровень, но разложившаяся мораль. Короче говоря, это уже сонное царство сытых ублюдков. Но вот их учитель, воплощение Бога Вувульф, учит правильно, только вот не очень его слушаются. Он проповедует истину, что нужно держать свои тела в крепости, а дух в бодрости. А также превозносит войну.

— Миньоны часто воюют? — спросил Генри.

Они уже пять тысячелетий не берут в руки оружие. — Геринг презрительно фыркнул. — Разве это нация? Но здесь их немного воспитали, приучили ходить строем и теперь древние культы снова в моде. Вот жаль, что для нашего фюрера не нашлось алтаря, ну ничего, он живет в моем сердце.

— Америка христианская страна, но постоянно воюет. Христианство вовсе не пацифистская, а милитаристская религия.-

Вновь начал Генри, но Адольф его перебил:

— Мы не попы, чтобы спорить, переливая из пустого в порожнее. Давайте лучше посмотрим, как он выглядит внутри.

Подобное предложение не вызвало возражений. Ступеньки культового здания были подвижные, как эскалатор в метро. Они отливали гранитом и мрамором, магнитные подковы отдавались глухим звуком. Как старший по званию, Геринг вошел первым, пройдя через ста пятидесяти метровые ворота. Они раздвигались в стороны как двери лифта. На страже стояли роботы, они напоминали десятируких ангелов с бластерами. Кивнув в знак приветствия, охрана она везде охрана, киборги обдули пахнущей духами свежей волной. Внутри собора было светло, яркие иконы и лики святых и героев, ангелов и демонов, богов и нимф различных миров, казались причудливо перемешанными. Впрочем, внимательный взгляд уловил бы в их расположении определенную систему. Было ровно тридцать исполинских алтарей, видимо по числу основных концессий и каждый являл собой неповторимую индивидуальность. Внимание Генри привлек алтарь, где на кибернетических, а значит движущихся картинах, располагались растения, разнообразные овощи и фрукты в красочных пестрых одеждах. На некоторых картинах растения молились, на других приносили жертву или участвовали в служении. Особенно завораживало, когда рисунки двигались, это напоминало мультики. Кое-где растения летали на самых настоящих гравиолетах или перемещались на универсальных подводных и космических субмаринах, это было красиво и по-своему уникально. Увидев, как изумился Генри, Адольф довольно грубо дернул его:

— Эка, невидаль. Чиполино, что ли не видел?

— Какой Чиполино?

— А такой. Был "писателишко" Джани Родари. Он писал про всяких гуманоидов в форме растений.

— Но тут ведь это реально, не сказка, быль.

— Мало ли что. Все эти разумные растительные формы жизни не новость в просторах вселенных. Человек, да и всякое живое существо само создает себе бога по образу и подобию своему. Вот у киви, бог похож на киви, в крапивы на крапиву, у змеи на змея — ничего особенного. Да и святые из того же разряда. Как правило, это или военные лидеры или ораторы.

— Да вы из меня скоро атеиста сделаете. — Генри досадно повертел головой. — Ты хочешь сказать, что наша вера ничего не стоит?

— Я лишь констатирую факты. А факты упрямая вещь их не отбросишь как стоптанный башмак. А вообще самым главным аргументом атеистов во все времена было великое множество вер. Разве стал бы Всевышний терпеть подобное безобразие? Нет, он бы давно навел порядок и установил единую правильную веру.

— А как же свобода выбора?

— Какая свобода?! Зачем это нужно Богу! Я бы на его месте не потерпел подобного беспредела, а уж тем более издевательств над собой.

— Так это ты, а это Он! Разница есть и в морали и в нравственности. Всевышний велик духом. Он, если можно сказать, демократ и позволяет каждой расе и нации понимать себя по-своему.

Тут и Адольф, и Герман загоготали как слоны:

— Ну даешь, глупые предрассудки переносишь в живой мир.

Несколько верующих вирусов оглянулись. Пружинистой походкой в сопровождении двух роботов к ним подошел священник:

— Это дом поклонения. Здесь индивиды всех миров совершают молитву и обряды. Не мешайте им.

— Чего, — начал, было, Геринг.

Но вид грозных, увешанных оружием роботов, заставил замолчать. Кроме того, они подданные империи Букерти и им не следует применять насилие против своих братьев.

— Просто смешную историю нам рассказали. Вот вы сами, если хотите, можете послушать.

— Не хочу слушать глупости и ересь. Вы к какой концессии принадлежите?

— Мы сами по себе!

— Тогда проходите тихо, если хотите полюбоваться, и ни кому не мешайте.

Священник кивнул головой, напоминающей утыканного иголками ежика:

— Киборги вас проводят.

— Не стоит, мы сами.

И веселая тройка направилась к центральному залу. Там было много народа. Многие преклонили колени и шептали, каждый свое, творя индивидуальную молитву. Геринг набычился:

— Я не против молитвы, но в первую очередь надо рассчитывать на свои мускулы. Можете полюбоваться на картины, они действительно превосходны.

Адольф хотел, было возразить, как его слова оборвал сильнейший взрыв. Тысячи тел были разом подняты вверх, полетело разорванное в клочья мясо.

ГЛАВА 12

Колдун батяня, батяня колдун

Ты врезался братец с размаха о стул!

\Из протокола.\

Уже в полете, Абаз разделился на несколько частей и атаковал с разных сторон. Раненый Мультини отчаянно отбивался, с него гроздями капал пот, смешанный с кровью. А летающие чудовища продолжали наседать. Араге, тем временем, сбивала своими молниями монстров. Дети визжали, те, кто попадал в страшные зубы, дергались мучительно умирая. Чтобы ослабить на себя давление, Драко стал отступать, выписывая в воздухе виражи. Атакующий волшебник посылал волну за волной, но никак не мог попасть в подвижную мишень. Тогда чародей достал из кармана сеть и попытался набросить ее на парня. Первая попытка не удалась, Мультини легко увернулся, а вот второй бросок был более действенным. Судя по всему, сеть была самонаводящейся. Она накрыла Драко, спеленав его как младенца. Абаз оскалился в ухмылке:

— Попался, щенок! Теперь из тебя будет баранье седло.

Пруты сдавили Мультини, да так сильно, что ребра затрещали. Юный волшебник задергался. Старый колдун вновь выбросил сильное пламя, из которого образовалось внушительное копье.

— Теперь я насажу тебя на вертел.

Мультини понял, что это не шутки, и вскоре ему придется узнать, каково это куску мяса на крюку у мясника. В душе боролись гордость и желание жить. Победила жизнь. Еще раз дернувшись, он прокричал:

— Араге, спаси меня!

Девушка тем временем продолжала уничтожать порождения дьявола. Вот их уже осталось немного, всего два. Услышав крик своего напарника, она выпустила два солнечных зайчика. Они ударили в спину жутким тварям, рассыпав монстров в пыль,

затем развернулась. Чародей бросил копье, и Араге едва успела парировать, отклонив острие от цели. Оно устремилось вниз, пролетев, глубоко вонзилось в землю.

Теперь девушка оказалась лицом к лицу с колдуном.

— Вот как ты ведешь себя, старый хрыч.