Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

На медведя начальник и правда, походил сильно. Высокий, широкоплечий, с густыми соломенными волосами и такой же здоровенной бородой — не то казак Стеньки Разина, не то сам Ермак Тимофеевич, покоритель хана Кучума, а с ним и всея Сибири. В серой незастегнутой шинели, без привычного яркого жилета, без белого защитного шлема — говорили, что в Москве такие шлемы уже на всех стройках заставляют носить под угрозой увольнения — начальник мехколонны выглядел обычным забайкальцем, из тех, с кем Венька царскую семью спасал.

— И что же, надеетесь выучиться?

Степан Абросимович махнул рукой:

— Я уже

и не надеюсь. А вот мои дети — выучатся. Нынче отменен «Закон о кухаркиных детях», и сын кочегара может в доктора выйти. Не то вон, в землемеры. Землемер на селе человек сильно уважаемый, всегда с хлебом будет.

Выпили по маленькой рюмочке и закусили куском жареного поросенка.

— Вы же хотите до берега моря дойти, а там сбежать? — подмигнул Степан. — С этим штабс-капитаном, что у него звезды на плечах вырезаны?

Венька вздрогнул и закрутил головой.

— Да ты не дергайся, студент. Я, хоть и полуграмотный, а письмо сопроводительное читал на вас. Дурака на мехколонну не поставили бы… Я, коли хочешь знать, самому Корабельщику экзамен сдавал.

Степан порылся в нагрудном кармане добела застиранного френча и вытащил металлический футляр, а из него удивительной работы счетную линейку: без единого пятнышка ржавчины на холодных боках, с изумительно тонкими, четкими рисками, светящимися в полумраке зеленью. На линейке оказались привычные студенту Смоленцеву логарифмические шкалы; как сказал бы штабс — «ничего необычного».

— Вот, — Степан гордо пошевелил движком линейки, — сдал с отличием.

— Вы же полуграмотный?

Степан вздохнул и захрустел кислой капустой:

— Прочие-то еще хуже. Велика Россия, пока всех повыучишь, и солнце за горку закатится. Был я в Москве, и понял, что без выучки нам никак. Возьми хоть самого-рассамого революционера и посади его управлять, например, железной дорогой. Так ему же стол с телефонами надо — знать, что где на дистанции происходит. И шкаф с бумагами, чтобы сегодняшние приказы не противоречили тем, что неделю назад отданы. И бумаги надо разложить по порядку, по неделям и суткам, а то снова ничего не найдешь. И заместитель — а то когда же спать? И все это под крышу, а то в ливень или пургу из палатки много не накомандуешь… Что ни возьмись, так и получается, что хотел бы сплеча рубануть, ан приходится сперва сто тысяч школ построить…

Закусили мочеными яблоками. Толстый мужик в начищенных сапогах кричал, размахивая опустевшей вилкой:

— Осенью на ярмарку поедем! Теперь же мост есть! Можно кавуны продать!

Вениамин покосился по сторонам, не увидел ничего плохого и повернулся к собеседнику:

— Степан Абросимович, разрешите вопрос?

— Так разрешил уже, вали.

— Почему китайцы из «Тридцать девятого» вам при каждой встрече кланяются?

Начальник мехколонны похлопал глазами, поперхнулся и живо запил удивление кружкой морса.

— Я думал… А ты вон про что… Ну так, я им как-то сказал, что у меня в Москве жена — воспитательница в детском саду. Знаешь, как подменили косоглазых. Это представь, я начальник мехколонны, за мной уже мостов одних с полсотни, не считая просто дорог. Им это тьфу, на понюшку табаку. А вот «вашей уважаемой супруге государство доверило воспитание детей» — это о! Сразу поклоны бить, никак не отучу. И лес тут же к нам пошел ровный да подсушенный,

ни разу откровенного брака не привозили с тех пор.

Вениамин тоже захлопал ушами и тоже глотнул морса. Вокруг шумела натуральная сельская свадьба, сколько Венька их дома видел! Девки, озверевшие без разошедшихся по фронтам парней, щипали за бока гармониста, чтобы не напился и не испортил вечер. Пахло жареным поросенком — наскучавшиеся на капусте и картошке подотчетные громко урчали животами. Солнце давно село, перед зданием сельсовета — оно же и школа — прямо на утоптанной глине горел большой костер. Председатель, оравший на митинге добрых полтора часа, счастливо храпел, прислонившись к толстой сливе, обняв уже пустую зеленую бутыль. Пацаны-комсомольцы ревниво смотрели на героев-мостовиков, но девок в селе хватало, и до драки тут дошло бы навряд — Венька кожей чувствовал, что все сложится хорошо.

Не придумав, что сказать, он тоже намотал на вилку капусты из горшка.

Степан, оперев голову на сложенные под подбородок ладони, сказал неожиданно трезво и зло:

— Слушай, студент. Отговаривать я тебя не стану. Но в Москве, в наркомате, меня — хоть и полуграмотного — научили прежде всего задавать один важный вопрос. Чего мы этим добьемся?

— То есть? — Венька замер, не донеся до рта стопку с душистым самогоном.

Степан убрал счетную линейку в коробочку, а коробочку в нагрудный карман.

— Представь, студент, что вы победили и вернули себе Россию. Вот что вы станете делать? Что сделает капитан твой, бог весть: наверное, так и пойдет горничных зажимать и пить шампань во всяких там «Данонах» и «Манонах». Но ты же все равно будешь мосты строить, разве нет?

Венька кивнул.

— Так чего вы добьетесь войной да победой?

* * *

— Чего мы добьемся? — штабс-капитан убирал в ножны тщательно вытертый кинжал. — Мы вернем наше государство. Сильное государство, Вениамин Павлович. Вы посмотрите, вокруг эта… Махновия! Мужицкий рай. Зерно-ситцы-керосин, тупое вошкание в грязи… Ни армии, ни полиции — у гетмана хотя бы войско имелось. А тут… Ненавижу!

Обернувшись, капитан прибавил:

— К тому же, это и глупо вдобавок. Игрушки детские. Какая может быть страна без правительства, без министерств, на самый худой конец — без парламента, раз уже кухаркам возжелалось править?

Серый туман полз по долине от недалекой балки, от неглубокой речки, от нового моста — на Венькином счету, девятого.

— Посмотрите, — желчно кривил губы штабс, — как новый мост кончили, так сейчас же все перепились и спят, что налопавшиеся свиньи. Я часового срезал — никто не пикнул.

— Договаривались же, чтобы без крови!

— А мне надо, чтобы с кровью. Чтобы у вас, поручик, обратного хода не было. Берите, поручик, — штабс бросил Веньке снятую с убитого кобуру. — Вот ваш подвиг, вот ваш момент истины. Вся гражданская война сейчас через нас проходит. Или вы со мной, в старый порядок, в ту страну, царь которой мог удить рыбу, а просвещенная Европка послушно ждала! Или вам угодно спать в дырявом балагане-шапито, питаться подачками сиволапых и в нужник ходить по взмаху черного веера! Нам сейчас нужно перебить всех оранжевых, вагончик этот спалить к черту, а шаблоны драгоценные утопить в ближайшем болоте.

Поделиться с друзьями: