Ход пешкой
Шрифт:
Глядя на спящую девушку, он мечтательно улыбнулся, предвкушая скорую встречу с Мизраэлем.
Девять соперниц стояли на арене, залитой ослепительным утренним солнцем. Зрители расположились на трибунах, в благословенной тени.
Амон сидел рядом с Рорком, который вполголоса рассказывал ему все столичные новости и сплетни за минувший месяц. Демон едва сдерживался, чтобы не смотреть на Поприще. Там на белом песке стояла девушка с волосами, пылающими огнем. Она была слишком тоненькая, слишком уязвимая, слишком бледная… И зачем-то постоянно терла виски,
– Квардинг Ада дает разрешение привлечь своих воинов? – раздался за спинами беседующих мужчин тихий голос, лишенный каких-либо эмоций.
Тот, к кому был обращен этот вопрос, замер и, не оборачиваясь, уточнил:
– Это просьба?
– Да.
Голос говорившего остался так же ровен, однако в нем угадывались неудовольствие и досада. Ничего, в данном случае право на стороне Амона.
– Тогда не дает. – Взгляд желтых глаз скользнул на прячущего улыбку Рорка. – Берите из числа плененных. Так интереснее.
В другое время оракул не проигнорировал бы столь явное пренебрежение, но предложение пришлось ему по вкусу. Оно и впрямь могло сделать соревнование увлекательнее.
– Благодарю.
Квардинг обернулся. Динас редко кого благодарил, так что момент был во всех смыслах исторический.
Оракул стоял, безмятежно глядя на арену. Он был очень-очень стар. Так, как может быть стар только демон. Громады тысячелетий, осевшие у него за плечами, привели к тому, что с возрастом человеческие черты утратили четкость и характерность, стали словно бы смазанными, какими-то обобщенными, невыразительными, бескровными.
Темное лицо покрывала сетка глубоких морщин и тусклых старых шрамов, а в волосах изредка проблескивали серебряные нити седины. Коричневые тонкие губы всегда были плотно сжаты, но оранжевые глаза блестели ярко и смотрели остро. Динас уже много столетий не принимал истинного демонического облика: лишенный эмоций старец – таким знали его многие поколения жителей Ада и Антара. Длинное темно-фиолетовое одеяние с широкими, ниспадающими почти до пола рукавами, делало высокого и худого оракула еще более усохшим и зловещим.
Амон отвел глаза. Разглядывать еще его не хватало.
Динас же повернулся к Поприщу, жадно осмотрел претенденток. На внутренней стороне коричневой сухой ладони мелькнула татуировка: солнце, наполовину скрытое затмением. Знак провидца. Самого сильного колдуна этого мира. Оракул втянул воздух. Тонкие ноздри хищно затрепетали, обоняя запахи страха, возбуждения и тоски. Он чувствовал ЕЕ присутствие. Хитрая бестия. Умная. Она пряталась в одной из этих ничтожных рабынь. Стихия, необходимая для ритуала и… еще для одного действа, находилась здесь, совсем рядом.
Скоро. Очень скоро.
– Рорк.
Старому демону доставляло удовольствие называть левхойта по имени и видеть, как тот каждый раз сдерживает недовольство, не смея ничего противопоставить. А ведь хотел. Страстно хотел осадить. По тонкому лицу грияна пробежала тень раздражения, но он вежливо склонил голову.
– Да, оракул?
– Не забудь, претенденток будет обучать предводитель воинства Ада. Надеюсь, больше ты его не отошлешь.
– Нет,
оракул. – Квардинг положил руку на плечо друга. – Не отошлет.– Прекрасно. Что же еще я хотел спросить? – Он сделал вид, будто рассеянно вспоминает. – Ах да! Амон.
Тот вопросительно вскинул бровь.
– Скажи мне, мой квардинг, – с усмешкой спросил оракул, – по какому праву ты лишил жизни Ариану? Ее отец расстроен и требует объяснений.
– Она обратилась, – пожал плечами убийца. – И пыталась убить претендентку. А ведь вы давно запретили обращаться не на поле боя и дали приказ охранять девок, ставя их интересы превыше прочего.
– Значит, свою рабыню ты сделал ниидой по той же причине? – с прищуром взглянул на него колдун.
– Так Кэсс принадлежит тебе? – вмешался в разговор Рорк. – Ты же говорил…
– Я обезопасил ее на время отсутствия, – коротко объяснил демон. – На ангела рассчитывать не приходится – сам знаешь.
– Да уж, – ухмыльнулся левхойт. – Риэль…
– Квардинг. Я могу рассчитывать на то, что девушка станет свободной? – бесцеремонно перебил грияна оракул.
– Конечно. Вы всегда можете на меня рассчитывать, – последовал равнодушный ответ. – Что-то еще?
– Да. Хватит хранителям насиловать рабынь, Рорк. И тебе тоже. Ангелы жалуются, что слишком часто их лечат.
И, не ожидая ответа, старец отошел.
– Разорвать бы его на куски, – сквозь зубы прошипел левхойт.
– Успокойся. Ничего особенного он не потребовал. – Его друг вновь перевел взгляд на девушек. – Хотя хранители со мной не согласятся.
– Ну… он же не запретил их брать, если сами придут? – медленно произнес левхойт. – Я еще не всех попробовал. А ты? Кого из них хочешь?
– Вампиршу, – задумчиво сказал Амон. – Они всегда сопротивляются до последнего.
– Хм… не пробовал пока. – Гриян хлопнул квардинга по плечу. – Ну что ж, все впереди, а сейчас пойду к нашим дамам.
Едва он отошел, сознание демона, словно вспышка, пронзила острая чужая боль. Кэсс.
«Что с тобой? Почему тебе больно?»
Голос Амона ворвался в ее мысли, неся успокоение.
«Вернусь – убью!»
Девушка вложила в эту мысль всю ярость, какую только испытывала. Час от часу не легче: стоило ей расположиться на арене, как голову словно стиснули раскаленными тисками, и чем сильнее накатывала острая мука, тем отчетливее она слышала разговор, происходивший наверху. И каждое новое слово отзывалось страданием и… непониманием. Но стоило нииде «услышать» про Вилору, как в душе вспыхнула ревность.
«За что?»
Недоумение в таком родном голосе заставило ее забыть и о головной боли, и о том, что в этом мире она существо бесправное. Ниида словно стала девой Ада, перенимая привычки квардинга.
«Значит, вампиршу хочешь? Убью!»
Но хозяин в ответ промолчал, что было еще более обидно. Вот ведь… демон!
«Как ты услышала?»
«НЕ ЗНАЮ!»
– Кассандра. Как ты себя чувствуешь? Ты бледная.
Мягкий голос Рорка раздался так близко, что негодующая ревнивица вздрогнула. Сильные пальцы нежно удержали ее подбородок и подняли голову вверх. Взгляд разноцветных глаз, теплый, безмятежный, будто лаская, пробежался по лицу и остановился на губах.