Ход волхва
Шрифт:
— Где сейчас лавочник? Он живёт в том же доме, где держали и тебя?
— Возможно, я точно не могу сказать. Меня всё время держали в комнате и выводили на прогулку во внутренний двор. Никого из домашних я не встречал.
— А почему на тебе не было блокираторов?
— Если бы я убежал, то с моими охранниками расправились бы не задумываясь, — поморщился Борис. — А ведь с ними и Шавкат был. Как-то некрасиво вышло бы…
— Ну что ж, с твоей стороны это самый благородный поступок за последнее время, — без малейшего намёка на иронию ответил барон Назаров.
— Много ты обо мне знаешь! —
— Не много, — согласился Никита. — Но ты уже доказал, что у тебя есть совесть, а не только желание нагадить мне.
— Думаешь, я после спасения буду тебя благодарить и руку целовать? Не дождёшься, — как-то слишком буднично откликнулся княжич Волынский. — Мой отец может сколько угодно заигрывать с тобой и сносить все проблемы, связанные с фамилией Назаровых, но я никогда не позволю, чтобы мой Род проиграл влияние на императора.
Неожиданно для него Никита рассмеялся, задорно и весело.
— Я и не сомневался, княжич, что ты не отречёшься от своего антагонизма. Если хочешь видеть меня врагом, препятствовать тебе в этом не стану. Только запомни одно: агрессия против моей семьи автоматически поставит Род Волынских на грань уничтожения. Я не угрожаю, потому что не вижу смысла в пустом разбрасывании этих угроз, а прихожу и исполняю. Если ты до сих пор не понял, кого пытаешься раздразнить, то поспрашивай мудрых людей. Их в Петербурге хватает. И все они дадут единственный совет: или дружи, или не пересекайся со мной.
Борис промолчал, осмысливая сказанное. Никита говорил спокойно, даже с каким-то огорчением, словно перед ним находился неразумный ребёнок, раз за разом пытающийся вывести из себя взрослого постоянными выходками, дурацкими и опасными.
— Что ты взял за моё спасение? — поинтересовался он.
— Я ничего не брал, — улыбнулся Никита. — Мне дали. Поэтому я здесь из уважения к твоему младшему дядюшке, который не стал показывать упрямство и горделивость Волынских. А вот ты, Борис Леонидович, будешь мне должен.
— Не кажется ли, что это двойная плата?
— Ну что ты… Я не беру лишнего.
Немного помолчав, княжич ответил:
— Хорошо, я поверю твоему слову. Что ты от меня хочешь?
— Медальон лавочника, из-за которого поднялся весь сыр-бор.
Теперь рассмеялся Борис, медленно похлопывая ладонями по коленям.
— Ясно. Я понял. Тебе нужен артефакт с джинном. Вот так просто, да? Я его нашёл, подвергся нападению, мою семью шантажируют, и тут появляется благородный барон Назаров и за определённую услугу хочет забрать древнейшую вещь, стоящую всех денег мира.
— Можно хоть сколько обвинять меня в хитрости или беспринципности, обратно ты находку не вернёшь, — Никита посмотрел на часы, показывая, что ему порядком наскучил разговор. — Никто тебе её не отдаст. Если Карам активирует медальон и выпустит ифрита, весь астрал взбаламутится. Контроль за магией в Халифате достаточно жёсткий, поэтому в точку активации сразу же выедут чародеи
и вооружённая гвардия.— Будь он у меня, такой глупости я бы не совершил, — Борис почувствовал, что Никита не лжёт. В каждом государстве существует контроль за пользованием опасных артефактов. Наивно надеяться, что в Багдаде такого нет.
— Конечно, — не стал спорить волхв. — Ты его попытался бы перевезти через границу нелегально, и этому поспособствовал бы Пётр Дмитриевич. Хотя, это тоже риск, и весьма огромный. Абрамов в случае вскрытия контрабанды лишится лицензии, доверия и покровительства сановитых людей Халифата. Поэтому медальон заберу я. У меня гораздо больше возможностей не засветиться.
— Демоны? — грустно усмехнулся Волынский, понимая, что проиграл и в этот раз. Оружие против Назарова окажется в его руках, а отец презрительно скажет, что он, Борис, никчемный сын, да к тому же тянущий Род на дно.
— Ну, если ты уже знаешь мои секреты, то дальше скрытничать не смысла, — Никита поднялся и махнул рукой, словно давал кому-то знак. Сухо щёлкнул дверной замок, дверь открылась. — Надеюсь, ты донесёшь мысль до своего отца, что меня трогать слишком опасно.
Борис вошёл следом за волхвом внутрь, и удивляясь причудливым изгибам коридоров, добрался вместе с ним до гостиной, в которой находились его телохранители и Шавкат — все живые-здоровые, радостно-возбуждённые. Появление Волынского они встретили радостными восклицаниями.
Никита подозвал к себе Слона и Нагайца, до этого болтавших с парнями, и жестом показал, что им пора выполнить ещё одну задачу. Теперь, когда руки у них были развязаны, можно было заняться тем, что не сможет сделать молодой княжич в одиночку — добыть артефакт.
Примечания:
[1] Басма — тушеное мясо с луком и другими овощами
[2] Мастава — овощной суп с бараниной и рисом
[3] Таксир — господин
[4] Стетсон — ковбойская шляпа, фетровая, кожаная или соломенная, с высокой округлой тульёй, вогнутой сверху, и с широкими подогнутыми вверх по бокам полями.
[5] В реальной России существовала «Карандашная и грифельная фабрика В. И. Карнац» — крупнейший производитель пишущих принадлежностей в Российской Империи, успешно конкурировавшая с продукцией иностранных производителей.
Глава 3
Багдадский Халифат, январь 2017 года
Маячок, поставленный Дуархом в комнате, где несколькими минутами ранее находился Борис Волынский, исправно вывел группу барона Назарова в то же самое место. Демон «выбросил» людей из кокона и сразу спрятался в Инферно, ожидая приказа своего хозяина на срочную эвакуацию.
Никита мог бы и в одиночку справиться с такой задачей, но поразмыслил и решил, что личники ему понадобятся. Людей в этом большом доме, судя по кучно разбросанным аурным меткам, было много. Часть из них явно гражданские: дети и женщины. Но хватало и тех, кто мог держать в руках оружие и усложнить всё дело.
Дверь в комнату была распахнута, а значит, охрана уже побывала здесь и заметила пропажу заложника. Прикинув, сколько энергии нужно влить в сонное плетение, Никита приказал личникам: