Ходатайства, заявления и жалобы
Шрифт:
[27] По сложным прецедентным делам адвокаты-защитники иногда приберегают интенсивные обращения исключительно к концу судебного заседания.
Напротив, придерживаются правила «брать быка за рога», не упускать возможности для проявления инициативы. Судебный процесс – это во многом судебный плюс адвокатский контроль за правомерностью как судебных, так и досудебных процедур (в том числе претензионных, нотариальных, регистрационных и иных административных). Не оставлять на будущее время то, что можно сделать сразу. Адвокаты добиваются благоприятных и даже оптимальных результатов для своих подзащитных, по высокосложным прецедентным делам благодаря верности правилу – не пропускать ни одной натяжки (неправомерного допущения, искусственно облегчающего подтверждение
[28] Но одно дело, когда есть потребность разобраться в спорной ситуации (кто из двух женщин действительно его мать, и другое – осудить человека. Особенно, когда доказательств предостаточно, а сомнения у судьи остаются. Здесь надо помнить общечеловеческое предостережение «Не суди!» (т. е. избегай осуждать другого; не осуждай, присоединяясь к хору обвинителей; встань мысленно на место обвиняемого, и если ты не способен понять его, не суди; не суди не разобравшись; но если ты обязан судить, не превращай свой приговор в ответ – «злом на зло»; благоприятствуй стороне защиты, ее правам в критический период жизни, особенно, праву человека на будущее!).
[29] Высокообразованным и талантливым в своем деле может быть и человек, посвятивший жизнь правосудию как сфере укрепления позиций законности, справедливости, милосердия. В наш экономически переходный период можно услышать о трагедии профессионала в юриспруденции, который пытается соединить законы судебные с «рыночными»… в околосудебной сфере, использует свои порой обширные знания и виртуозные способности для выполнения «заказов» по проблемам, решаемым не иначе как в обход закона или путем прямого нарушения закона.
[30] Все, что не отвечает такому пониманию назначения правосудия и личности судьи, – неизбежные издержки работы по формированию судейского контингента. Нынешний переходный период – испытание для общества, государства, для социальных институтов.
[31] «Ничто не вечно под луной». Вероятно, в перспективе положение может измениться. Но теперь, когда в составе Конституционного Суда РФ 19 судей, у каждого из которых – свое имя в науке, у многих к тому же – бесценный практический опыт, выстроить «над ними», над таким судом превосходящую по профессиональному уровню вышестоящую инстанцию, – проще в проекте, чем в реальном воплощении.
[32] Витрук Н. В. Конституционное правосудие в России (1991–2001 годы). Очерки теории и практики. М.: Городец-издат, 2001. С. 52.
[33] См. об этом: Вестник Конституционного Суда РФ. 2000. № 6. С. 50.
[34] «При решении конкретных дел суды независимы даже от вышестоящих судов», – см.: Яковлев А. М. Комментарий к ст. 10 Конституции // В кн.: Конституция Российской Федерации / Под общ. ред. Б. Н. Топорнина, Ю. М. Батурина, Р. Г. Орехова, М.: Юридическая литература, 1994. С. 97. Вопрос скучный, но серьезный. Некоторые положения действующих правовых документов требуют комментария. Пример: в Кодексе судейской этики упоминается судья, в подчинении которого – другие судьи.
[35] Суд и правоохранительные органы / Под ред. Ю. К. Орлова. М.: Юристъ, 2006.
[36] См. об этом: Афанасьева Н. П., Мурадьян Э. М. Заметки на полях ФЦП // Судья. Федеральный журнал Судейского общества России. М., 2007. № 5 (29). С. 52–53.
[37] В этом направлении серьезные усилия предпринимал С. Н. Братусь в связи с принятием Конституции СССР 1977 г., выступая с докладами, предложениями, со статьями, доказывая полезность судебного контроля для самих проверяемых в аспекте повышения уровня их профессионализма и правомерности актов органов управления и должностных лиц. С этим связана и проблема исков в защиту
неделимых прав, коллективных исков, исков неопределенного круга лиц, исков в защиту законности и исков в защиту интереса общества, известных еще классическому римскому праву как actio popularis. (Еще раньше «о популярных исках» писал И. А. Покровский в «Истории римского права». Пг., 1916.) См. статью С. Н. Братуся в журнале «Правоведение» 1978 г. – «О расширении и углублении судебной защиты гражданских прав». Именно С. Н. Братусю действующий Гражданский кодекс (его первая часть) во многом обязан насыщенностью судебными конструкциями, процессуальными институтами, включением в ГК отдельных видов исков, разработкой института судебной защиты гражданских прав. И сам С. Н. Братусь и его выдающийся ученик, соавтор и первый отечественный профессор правовой информатики А. Б. Венгеров, оба, будучи теоретиками права и цивилистами, внесли мощный вклад в развитие судебной мысли и судебной защиты.Как бы мы ни относились к роли личности, но именно А. Б. Венгерову принадлежала заслуга создания Судебной палаты по информационным спорам, которую он возглавлял. Судебные акты Палаты имели заслуженный социальный резонанс, публиковались в центральной печати. Палата продолжала функционировать еще какое-то время после смерти А. Б. Венгерова.
Пример указанной Палаты заслуживает вообще-то отдельного рассмотрения в аспекте допущенного просчета относительно учреждения судебного института «при» другой солидной структуре. Вероятно, это был единственный шанс дать жизнь Судебной палате. Отец Судебной палаты, конечно же, прекрасно понимал, что не может быть суда «при», если только речь не идет о суде общественном, негосударственном (третейском).
[38] Пока у нас ощущается влияние противоположного, конечно же, «теневого» принципа. Действие его проявляется в том, что нет внутренней установки на то, чтобы оперативно содействовать субъектам принять дело к рассмотрению, его и не примут, если можно не решать принятое дело, – не решать как можно дольше. Дел и без того сверх возможного. Решимо ли это противоречие? Нужна новая стратегия. В готовом виде она не существует. Завтра не появится, но не начинать над ней ломать голову никак нельзя.
[39] Вместе с тем вряд ли в судебной практике найдутся дела, на решение которых – при наличии поля судейского усмотрения – не повлияла бы причастность стороны к высокой властной структуре (кроме случая, когда это функционер, переходящий в разряд «бывших», – через криминальные расследования или иные неблаговидные истории). Впрочем, и гражданских дел с участием крупных функционеров почти не встречается. Практики высказываются в том смысле, что состоятельные люди обходятся без судов. Их время дорого стоит.
[40] Феномен отчуждения между судом и социальными институтами имеет свои объективные объяснения. Но воздействие на субъективные факторы возможно, и оно – на уровне конкретных дел – зависит не от неопределенного круга лиц, а от судьи. Для которого преданность профессии – смысл жизни. И при всей сложности судебной статистики главный показатель работы судьи – помощь Человеку, в какой бы неприглядной и безотрадной ситуации он ни оказался и как бы дружно ни свидетельствовало против него обилие доказательств.
[41] В период до начала 90-х годов судья в ряде крайне сложных жизненных ситуаций бывших участников судебных дел (в том числе, ранее осужденного им и обратившегося по отбытии наказания) пускал в ход свои личные контакты и просил знакомого руководителя предприятия, других должностных лиц соответствующих служб оказать человеку содействие.
Судье не отказывали. И в знак уважения к судебной власти. И из чувства сопричастности к судьбе нуждающегося. Да, экономика уже совсем не та. Да, судье важна независимость. Но разве подобные обращения (просьбы не за родственника или близкого) – за бывшего зэка, за бродягу (по-новому, – бомжа), разве подобные обращения судьи ради спасения человека менее соответствуют идеалу милосердия, чем отказ, когда больше бомжу или маргиналу и податься некуда?