Ходячие. Второй шаг

В руке Ильяса появился нож, и кажется, он был готов выпустить кишки Анзуру. Тот бранился, не желая верить в то, что сказал Шер, и призывал на голову Ильяса все возможные кары. Наконец, задетые отступающим Анзуром, на пол полетели лекарства, разложенные на подоконнике. Егор наблюдал за дракой брезгливо и, кажется, даже с жалостью. Но вот очередная ягода попала не в то горло. Мертвенно-бледное лицо залила багровая краска, глаза полезли из орбит. Он стал кашлять и хрипеть, катаясь на кресле, но делал себе только хуже. Ягода почти лишила его возможности вдохнуть. Из багрового лицо уже сделалось лиловым. Растерянные гастарбайтеры дружно, но неумело хлопотали над псевдодоктором, колотили по спине, кто-то сбегал за водой.

Еще минуту Егор хрипел, но вскоре затих. Тело стало сползать с кресла, и мужчины положили его на кровать. Посмотрев на лица гастарбайтеров, Шер понял: это не растерянность и не скорбь, а нечто другое. Осиротевшими, вот какими они казались теперь. Эти люди потеряли мечту, будущее, надежду.

– Мне очень жаль вас, – сказал он. – Честно.

Глава 11 У правды вкус лекарства

Он едва не уснул за рулем, и, когда вышел из машины, ноги сами подогнулись от усталости. Кузнечики стрекотали как никогда оглушительно. И, как ему казалось, укоризненно. Ворота открылись. Внезапно взлетела петарда и с треском разорвалась на тысячи разноцветных искр.

– У кого хватило ума положить в мусор баллончик? – прошипела совершенно побелевшая Аида. Интересно, что заставило ее побледнеть – его неожиданное возвращение или взрыв в мангале?

Аида не бросилась к нему на шею, сказала только спокойно:

– Вы один, – и стала ворошить палкой в костре.

Почему он раньше не замечал, как много времени она проводит у огня? Девочка же буквально на нем помешалась. Такое стремление – явное проявление депрессии. Так она пытается избавиться от воспоминаний.

– Да. Один.

– Понятно. Выглядите ужасно.

– Аида. Я должен тебе сказать. Он не вернется, – тихо сказал Шер, протянув руки к огню.

– Я уже поняла.

– Я говорю не про Дорогана. Я видел Егора. Он больше не придет.

Аида не ответила.

– Он же навещал тебя, верно? Ты встречалась с ним за забором?

– Ну навещал.

– Поэтому он знал, куда я собираюсь пойти и что я буду делать?

– Отчитывать меня будете?

– Нет. Ты сама – жертва.

Новая порция пакетов, зашипев, стала сплавляться в ком, который Аида поворачивала так и этак.

– Я рад, что мы одни. Мне нужно с тобой поговорить.

Девушка приподняла плечи, будто ей стало холодно.

– Ты давно заметила за собой… странности?

– Странности?

– Ты знаешь, о чем я. Ты можешь поговорить со мной. Я врач. Давно ты заметила, что тебя не кусают?

– В первый раз – когда вышла за травой. Они подошли близко, но меня не трогали. Им нужна была Вика.

– Мне не нужно объяснять, почему у тебя появилась такая… особенность?

– Я догадалась. Я его спросила, и он признался. Осуждаете меня?

– Ни в коей мере. Это не мое дело.

– Меня тоже выгоните за ворота?

– Нет. С Егором… я ошибся, признаю. В этом не было необходимости.

– Но что мне теперь делать? – В свете пламени Аида выглядела даже моложе своих двадцати. Дите дитем. Куда делся ее гонор? Маленькая испуганная девочка.

– Ничего. Живи как жила. В городе есть лекарства. Это раньше ВИЧ был приговором, теперь с ним можно прожить долгую и вполне разнообразную жизнь. Ты же не употребляешь наркотики.

– Разнообразия и так хватает.

– Считай, что это твое оружие. От этих. Ты – наш секретный агент.

– Но как я объясню остальным?

– Не нужно пока ничего говорить. А потом что-нибудь придумаем.

Аида, наконец, заплакала. Шер неуклюже прижал ее голову к своей груди. Бедная девочка. На что только не толкает женщин любовь.

– Он не был тебя достоин, – сказал Шер и сам незаметно поморщился от пафоса. Он доктор, и, в конце концов, он не умеет успокаивать девиц с разбитыми сердцами. У него нет дочери, которой он втолковывал бы, что она выбрала не того парня. Что за наказание? Шер колебался, решая, не стоит ли рассказать Аиде о планах, которые были у гастарбайтеров относительно женской половины компании, но смолчал. – Он не слишком порядочно к тебе относился. Вы проглядели парня. Наркотики быстро изменили его, вы просто отказывались это замечать.

Сейчас Георгию Яковлевичу казалось, что он мог бы сразу обо всем догадаться. Аида так хлопотала над Егором, переживала больше, чем за родного брата. Девочка изо всех сил пыталась скрыть свою влюбленность. А у Егора хватило подлости ею воспользоваться.

– Егор… – Аида плакала.

– Есть хорошие парни, хоть люди теперь в дефиците.

– Он просто не знает, что у меня… Он перестанет меня уважать.

– Он уже знает.

Аида отпрянула.

– Шутите? Саня знает?

– Мы с ним говорили на эту тему. Больные ВИЧ вовсе не так опасны, как думают обыватели. Нужно только быть острожным. Выше нос! И к тому же тебя не кусают.

– Георгий Яковлевич, вы такой добрый!

– Глупости.

Новая порция пакетов отправилась в огонь, во дворе стало светлее.

– Вам не кажется, что у дачи должно быть имя?

– Как насчет «Аида»?

– Неудобно как-то.

– А мы зашифруем. Что оно означает?

– Возвращенная.

– Как хорошо, как правильно.

Найдя в гараже краску, они написали на заборе: «Дача „Возвращенная“».

– А теперь надо сказать им, что я вернулся.

* * *

– Сева, положи ее, наконец!

В ответ мальчик лишь пожал плечами. То ли «сейчас-сейчас, еще секундочку», то ли «отстань».

– Сева!!

Лидия Вячеславовна пересекла холл и шлепнула Севу по темени тыльной стороной кисти, потому что ладони у нее блестели от масла. Если парня она еще боялась испачкать, то с приставкой церемониться не стала. Вырвав из рук мальчика экранчик, она положила его в карман передника.

– Э-э-э! – завопил Сева.

– Все, время истекло.

– Ну, пожалуйста! Мне чуть-чуть осталось.

– Твои «чуть-чуть» могут длиться вечно. Мы договорились, что ты мне поможешь.

Сева застонал – протяжно и скорбно.

Лидия Вячеславовна лепила какую-то сдобу, следя, чтобы тесто не липло к рукам. Подтащив кресло к дивану в форме губ, Семен Семенович корпел над кроссвордом. Рядом сидел Шер, который не был ничем занят. Время от времени Семен Семенович обращался к нему с вопросом, но Лидия Вячеславовна хитрости мужа знала наизусть. Нет такого кроссворда, который не по зубам Семену Семеновичу. Он просто использует газету как повод пообщаться с доктором.