Ходячий замок (илл. Гозман)

Майкл ласково погладил ее по плечу, когда подошел к камину, чтобы швырнуть Кальциферу все семнадцать страниц своих заметок.

– В конце концов ко всему привыкаешь, – сказал он.

К этому времени стало ясно – с заклятьем у Майкла что-то крупно не ладится. Он бросил писать и наскреб из очага сажи. Кальцифер в полном недоумении высунулся поглядеть, чего это он. Майкл достал из подвешенного к балке мешочка какой-то увядший корешок и положил его в сажу. Потом, после глубочайших раздумий, он повернул ручку над дверью вниз синим и на двадцать минут исчез в Портхавене. Вернулся он с большой витой раковиной и положил ее вместе с сажей и корешком. Потом он разорвал в клочки много-много бумаги и клочки тоже ссыпал в общую кучу. Все это он разместил перед черепом и принялся дуть, так что клочки и сажа разлетелись по всему столу.

– Чем он там занят, как ты думаешь? – спросил Кальцифер у Софи.

Майкл перестал дуть и стал толочь все вместе с бумагой пестиком в ступке, время от времени с надеждой поглядывая на череп. Ничего не случилось, поэтому Майкл стал добавлять в ступку другие ингредиенты из мешочков и горшочков.

– Не нравится мне шпионить за Хоулом, – объявил он, растирая в ступке третий по счету набор ингредиентов. – Может, он и сердцеед, только мне он сделал ужасно много хорошего. Он взял меня к себе, когда я был никому не нужным портхавенским сироткой и сидел у него на пороге.

– А как так вышло? – спросила Софи, вырезая очередной голубой треугольничек.

– Мама умерла, а отец утонул в бурю, – ответил Майкл. – А когда так случается, никому до тебя и дела нет. Из дома меня выселили, потому что мне нечем было платить за жилье, я пытался побираться, но меня гоняли от дверей и из рыбачьих лодок, и в конце концов я понял, что прямая дорога мне туда, куда никто не сунется. А Хоул тогда только-только начал работать под именем колдуна Дженкина. Все говорили, что в этом доме живут привидения, поэтому я пару ночей проспал у дверей, а однажды утром Хоул открыл дверь, чтобы пойти за хлебом, и я упал через порог в дом. Хоул сказал, чтобы я не уходил, пока он еды не раздобудет. Ну вот я и остался, а тут был Кальцифер, и я начал с ним разговаривать, потому что никогда не видел демона.

– А о чем вы говорили? – спросила Софи: ей стало интересно, не просил ли Кальцифер и Майкла тоже разорвать договор.

– Он капал на меня слезами и жаловался на горести. Скажешь, нет? – прошипел Кальцифер. – Ему и в голову не приходило, что у меня тоже жизнь нелегкая!

– Не приходило, – согласился Майкл. – Ты просто все время ноешь. А в то утро ты был со мной очень мил, и это произвело на Хоула впечатление. Но вы же его знаете, Софи. Он мне не сказал – останься, мол, живи. Не выгнал – и все. Ну и я стал из кожи вон лезть, только бы приносить ему пользу, – следил за расходами, чтобы он все не спускал, не успев получить, и так далее.

Содержимое ступки произнесло «уфф» и тихонечко взорвалось. Майкл, тяжко вздыхая, стер сажу с черепа и попробовал новый состав. Софи начала раскладывать на полу мозаику из голубых треугольничков.

– Поначалу я делал кучу дурацких ошибок, – продолжал Майкл. – И Хоул все терпел, представляете? Я думаю, теперь это уже в прошлом. И по-моему, с деньгами я ему действительно помогаю. Хоул вечно покупает страшно дорогие наряды. Говорит, никто не станет нанимать волшебника, который выглядит так, словно не может заработать своим ремеслом.

– Просто любит тряпки, – снова зашипел Кальцифер. Его оранжевые глаза следили за работой Софи довольно-таки многозначительно.

– Этот костюм был безнадежно испорчен, – оправдалась Софи.

– Да не только тряпки, – отмахнулся Майкл. – Помнишь, как было прошлой зимой, когда мы оказались на мели и у тебя даже полешка не было? Так он пошел и купил череп и эту свою придурочную гитару! Я тогда жутко разозлился. А он говорит – они красивые!

– А как вы с дровами поступили? – спросила Софи.

– Хоул выпросил их у какого-то своего должника, – ответил Майкл. – То есть он так сказал – надеюсь, не врал. А мы ели морскую капусту. Хоул говорил, она для здоровья полезная.

– Вкуснятина, – промурлыкал Кальцифер. – Сухая и хрустящая.

– Ненавижу, – с чувством выдохнул Майкл, рассеянно глядя в ступку. – Ничего не понимаю: должно быть семь ингредиентов. Или уж тогда семь процессов. Ладно, попробуем пентаграмму. – Он поставил ступку на пол и нарисовал мелом вокруг нее нечто вроде звезды с пятью лучами.

Порошок взорвался с такой силой, что треугольнички Софи улетели в очаг. Майкл ругнулся и тщательно стер меловые пометки.

– Софи, – окликнул он. – Что-то я совсем запутался с этим заклятьем. Вы мне не поможете, а?

Прямо как школьник, который несет трудную задачку бабушке, подумала Софи, собирая треугольнички и терпеливо выкладывая их на пол во второй раз.

– Дай погляжу, – осторожно отозвалась она. – Я ж ничего не смыслю в магии.

Майкл поспешно сунул ей в руки странную, чуть светящуюся бумажку. Даже для чар вид у нее был необычный. Крупные печатные буквы слегка расплывались перед глазами, и по краям бумажки тоже были дрожащие серые разводы, словно тающие тучи.

– Ну, что вы думаете?

Софи прочитала:

«Ухвати звезду с небес!Мандрагору раздобудь!Отчего хромает бес?Как мне прошлое вернуть?Как бы мне сирен послушать?Ковы злобы как порушить?И отколеВетер в полеПодгоняет добру волю?

О чем здесь говорится?

Вторую строфу напишите сами».

Софи была крайне озадачена. Ей случалось и раньше совать нос в заклинания, но ничего подобного она не видела. Она дважды перечитала серые буквы, и лихорадочные объяснения Майкла ей ничуть не помогали.

– Помните, Хоул мне говорил, что сложные заклятья всегда содержат в себе загадку? Ну вот я сначала и решил, что тут каждая строка – загадка. Вместо звезды с небес я положил сажу с искорками, а вместо сирен – раковину. Мандрагору я раздобыл, у нас в мешочке полно корешков, но, может быть, тут речь идет именно о свежей – не понимаю. И вытащил все старые календари, но вот здесь я не уверен – может, это и неправильно. А! Ковы порушить – это, наверное, надо у кузнеца спросить! А от злобы помогает щавель… Мне это в голову не пришло… В общем, не работает!

– И неудивительно, – покривилась Софи. – Судя по всему, это список того, что сделать невозможно.

Но Майкл с этим не согласился. Если все это сделать невозможно, резонно возразил он, значит, сотворить это заклятье никто не в состоянии.

– К тому же, – добавил он, – мне ужасно стыдно, что я шпионил за Хоулом, и я хочу загладить вину, разобравшись с этим заклятьем как следует.

– Хорошо, – кивнула Софи. – Тогда давай начнем с «О чем здесь говорится?» Если считать, что это тоже входит в заклятье, то эта фраза должна привести все в действие.