Ходящие между мирами

В непонятной для себя злости девушка выхватила у наперсницы нечто воздушное и метнула в сторону двери.

— Я не знал, что ты хочешь меня видеть, раздался за спиной глубокий низкий голос.

Лия неверяще обернулась, к счастью тряпочка, оказавшаяся чем-то легким и полупрозрачным, вроде фаты, до порога не долетела и осела на пол точно посередине, деля расстояние между мужчиной и женщиной подобно линии фронта. Марьяна, поклонившись вождю, тотчас выскользнула за дверь, и он чуть посторонился, пропуская подданную, а Лия тут же шарахнулась в другую сторону и укрылась за коробом.

— Не бойся, вновь зазвучал голос, от которого вибрировали ее внутренности. Я не причиню тебе вреда. Миир сказал, что ты приняла ожерелье, и я принес тебе кольца для него.

Вождь протянул в сторону девушки платок, и она увидела еще две нитки мутноватых бус, собранных в кольца с розовыми камушками возле небольших золотых крючков. Мужчина шагнул ближе и Лия, отступив, уперлась в лавку.

— Я оставлю их здесь. Мииру будет приятно, если ты их наденешь.

Набравшись смелости, Лия выдохнула дрожащим голосом:

— Спасибо.

Вождь кивнул, исчезая в полумраке коридоров, а в открытую дверь почти сразу влетели обе спутницы — Марьяна и Калина:

— О, вождь тебе уже и кольца подарил!!

— Как он тебя любит!!

— А что в этом подарке не так??

— Обычно муж дарит жене кольца для ушей только после рождения первенца.

— А иногда только если рождается сын.

— Понятно, едко выпалила Лия, меня уже в производительницы записали!!

— Лия, зачем ты так?? Вождь показывает, что любит тебя.

Лия лишь раздраженно фыркнула, показывая, что не верит в такие пустяки как любовь.

— С волосами поможете?? Я не знаю, как мне положено их укладывать.

— Поможем, вздохнула Калина, а потом задорно улыбнулась, ой, сегодня же сваху будут выбирать!! Скорее надо одеваться!

Поставив рекорд по скорости, девушки облачили Лию в длинную серебристо-розовую тунику, серые шальвары и подаренные вождем украшения. Волосы распустили и расчесали до блеска, а потом заплели тонкие пряди у лица, в косички продев в них серебряные ленточки. А потом просто потянули за руки в сторону выхода:

— Идем скорее, нас уже ждут!!

Госпожа Миора обеспокоенно вглядывалась в застывшее лицо ученицы — уже три дня Лия лежала неподвижно. Акбек не отходил от нее, вливал питательные растворы и бульон, растирал холодеющие руки и ноги, переворачивал застывшее в онемении тело, менял белье.

— Мальчик, так долго продолжаться не может, еще день-два и ее нужно переводить в больницу.

— Они смогут ее вернуть??

— Нет, пожилая дама покачала головой, но они смогут удержать ее тело здесь, пока ее душа не пожелает вернуться.

— Наставница, голос парня звучал глухо и устало, а если она не захочет возвращаться?? Если она нашла свой мир??

Миора присела в кресло у окна и вынула короткую трубочку и кисет с табаком:

— Если она не захочет возвращаться, тело умрет рано или поздно. Душа может обрести плоть в другом мире, а может и потеряться, и значит, станет призраком, или еще какой-нибудь нематериальной сущностью.

— Как узнать о ее выборе?? Как ее найти??

Смуглые пальцы ласково погладили потемневшую от пота скрученную почти в спираль прядь.

— Можно попробовать пойти следом, но это опасно, тело останется здесь, пройти сможет только душа. Если ты не вернешься — меня могут обвинить в двойном убийстве. Давай попробуем до нее достучаться, если сегодня не выйдет — завтра я расскажу тебе, как ищут душу в межмирье.

Акбек согласился, и остаток дня воплощал задумку Миоры — художницу выкупали, растерли душистыми маслами, потом прикладывали лед к вискам, капали в рот сок лимона и подтаявшее мороженое — ничего не помогло, душа не хотела возвращаться.

— Что ж, мальчик, поужинай и отдохни, если соберешься за нею, тебе понадобятся силы.

И леди Миора вышла из комнаты, прихрамывая и опираясь на тяжелую трость с серебряным набалдашником, волнения не лучшим способом сказывались на ее здоровье. Акбек еще раз ласково провел рукой по светлым прядкам и пошел в ванную комнату — за эти дни он совсем себя забросил — зарос колючей темной щетиной, волосы слиплись и висели неопрятными прядями. Увидев себя в зеркале, он содрогнулся и принялся приводить себя в порядок, наконец-то поняв, почему Наири завопила, столкнувшись с ним поздним вечером в коридоре. Хорошо еще девушка крепкая — быстро успокоилась и попыталась вполне предсказуемо врезать ему по шее. Хмыкнув, Акбек смыл над раковиной пену и полюбовавшись вновь аккуратной щегольской бородкой забрался в ванну. Здесь его Наири и нашла — расслабленное лицо обычно замкнутого парня ее удивило, и даже немного умилило, как спящий ротвейлер улыбающийся во сне. Но время утекало слишком быстро, и решительно хлопнув дверью, девушка вышла, оставив на специальной подставке поднос с ужином и бокалом брэнди. Проснувшись в остывшей воде, Акбек уловил аромат жареного мяса и овощей, и сдобы. Торопливо смыв пену встал и увидел поднос, подумав завернулся в просторный халат и принес поднос в комнату Лии — вдруг и ее раздразнят аппетитные запахи?? Но в комнате были Аша и Наири, они лишь мельком бросили на парня взгляды:

— Акбек, иди, поешь, госпожа Миора велела тебе есть и спать, сегодня с Лией побудем мы.

Ему не оставалось ничего другого как подчиниться, но съев остывший ужин и запив его бокалом спиртного, он понял, что не уснет, и решил зайти в комнату в конце коридора, в которой еще не бывал. Дверь скрипнула, свет розовой луны рисовал на полу ровные квадраты, вспомнив комнату Лии, Акбек хлопнул в ладоши и под потолком зажегся яркий свет, такой беспощадный, что пришлось зажмуриться. Это была мастерская. Вокруг стояли и лежали рулоны бумаги, подрамники с холстами, высокие вазы с сухими цветами и странные конструкции из металла. Один угол занимал стеллаж с минералами всевозможных форм размеров и цветов. У окна стоял мольберт с незаконченной работой, осторожно выбирая себе путь, акробат приблизился и замер — на холсте проступало мужское лицо. Часть его была лишь угольным наброском, но кое — где уже лежали цветные пятна — тень у глаза, губы, бронзовый отлив скулы. Лицо было знакомым, а вот прописанный цветными мелками костюм — нет. Длинные черные волосы перевивали бусы, яркие перья топорщились из-за плеча, и кожаная бахрома одежд перемешивалась с прядями, словно под порывами резкого ветра. Заглядевшись, Акбек не услышал стука палки по гладкому деревянному полу, и вздрогнул, услышав рядом решительный чуть скрипучий голос:

— Значит, девочка все же обратила на тебя внимание. Надо же, как с костюмом угадала!

Старуха пристально вглядывалась в картину, а потом добавила:

— Если она и вернется, то только к тебе, я проверила, она действительно ушла в свой мир.

Акбек вздрогнул и посерел:

— Это точно??

— Точно мальчик, точно, сегодня я подняла одного старого друга среди ночи и спросила. Анализ взять — минутное дело, у нее меняется кровь, времени почти нет, тот мир принял ее и если не поторопимся, через месяц будут похороны.

Женщины с шумом вытащили Лию в большую избу. Там уже толпился народ — стояли женщины и девушки в красивых платьях, юбках и туниках. Некоторые из них видимо пришли прямо с работы, не успев переодеться, одежда была более темной, однотонной. Волосы прятались под платки и забавные шапочки с тесемками, длинные подолы туник были аккуратно заткнуты за пояса. Постепенно собирались и мужчины. В ожидании прибытия вождя женщины обменивались новостями, угощали друг друга семечками и орешками, и еще удивительным лакомством — крохотными разноцветными кубиками ягодного мармелада. Калина принесла Лие целую горсть, и девушка осторожно попробовав, даже глаза зажмурила от удовольствия. Но вот загремели барабаны, запищали тростниковые дудки и в «женский дом» шагнул вождь — в темной рубахе без вышивки, на поясе лишь кинжал и короткий меч, обрезанные у костра волосы убраны обручем из темной кожи с крупным зеленым камнем. Женщины тот час расступились, выпуская из своих рядов претенденток на звание свахи, мужчины выстроились у противоположной стены, готовясь к зрелищу. Вождь сел в кресло, поставленное у третьей стены, напротив входа, и сдержанно кивнул. Тотчас из женской стайки выпорхнула девушка, совсем молоденькая и торопливо, сглатывая слова и заливаясь краской заговорила: