Хохмач

Тяжело вздохнув, он сел в машину и почти беззвучно тронулся с места.

Глава 7

Глухой с Рейфом сидели в зале ожидания паромного причала. Они провели здесь уже более получаса, наблюдая за входящими и выходящими людьми, прикидывая численность и состав полицейских, патрулирующих пристань, просто заглядывающих в зал ожидания, отмечая и тех, кто приплывал или отчаливал на пароме. Огромные часы висели на окрашенной в светло-зеленый цвет стене зала ожидания. Глухой частенько поглядывал на них, каждый раз сверяясь с расписанием прибытия и отправления паромов у него в руках.

Внимательно изучив расписание, глухой мысленно сделал некоторые пометки, после чего подошел к ближайшей билетной кассе.

– Доброе утро, – сказал он очень приятным голосом и с самой милой улыбкой, какую только мог изобразить.

– Доброе утро, – ответил кассир, не отрывая взгляда от своих бумаг. Он, по-видимому, подсчитывал что-то. Все билетные кассиры во всех кассах мира всегда выглядят так, как будто они заняты чем-то чрезвычайно важным, когда бы вы к ним не подошли. Они либо подсчитывают выручку, либо вновь поступившие билеты, либо возврат заказанных, а иногда и просто передвигают штампики, которыми отмечают билеты, или же принимаются пересчитывать книжечки с расписаниями, а может, и просто пальцы. Но как бы то ни было, они постоянно заняты каким-то своим делом, и дело это, по всей видимости, настолько серьезное, что у них почти никогда не находится времени удостоить вас взглядом. И этот кассир не был исключением. Глухой продолжал улыбаться ему самой обаятельной из своих улыбок и старался говорить самым приятным тоном и как можно более убедительно, однако кассир продолжал себе невозмутимо подсчитывать то, что он сейчас вознамерился подсчитать, и поэтому так и не глянул на глухого за все время их разговора.

– Скажите, пожалуйста, а ваш паром принимает на борт грузовые автомашины? – спросил глухой.

– Зависит от размеров грузовика.

– Ну, я не говорю об огромных грузовиках с прицепами, – глухой весело поблескивал глазами.

– А какие вы имеете в виду?

– Ну такие, какие обычно развозят мороженое.

– Холодильники для транспортировки мороженого? Как у фирмы “Хорошее Настроение”? Примерно такие, да?

– Да. Правда, они другой формы, но размеры примерно такие же. Вот что я имею в виду.

– Такие возим.

– Простите, как вы сказали? Я, видите – ли, немножко глуховат.

– Я сказал, что такие грузовики мы грузим на борт. Такие, как для перевозки мороженого.

– А билет я должен приобрести заранее, или его можно будет купить прямо на пароме?

– Можно и на пароме.

– А не будете ли вы так любезны свериться с этим расписанием? – сказал глухой, протягивая его в окошечко.

Кассир и на этот раз не поднял на него глаз. Он просто перевел взгляд на расписание, так и не глянув на глухого.

– А что с этим расписанием?

– Там указано, что оно действительно до тринадцатого апреля. А это следующий понедельник.

– Совершенно верно. А что тут такого? У нас здесь есть еще запас старых расписаний, если вам угодно.

– Нет, спасибо, просто я хотел уточнить, будет ли оно продлено еще на какой-то срок.

– В этом вы можете быть уверены. Мы не будем вводить нового расписания до начала июня. Правда, и новое будет точно таким же. Просто, видите ли, людям бывает приятно видеть новые даты на расписаниях.

– Значит, оно будет действовать еще весь апрель и май, я вас правильно понял?

– И июнь тоже, – сказал билетный кассир. – И июль тоже. Да и август, если вас это интересует. Расписание это сохранится вплоть до перехода на зимнее время, то есть до сентября.

– Понятно, большое вам спасибо. И значит, я могут купить билет уже после того, как грузовик будет погружен на паром, я вас правильно понял?

– Да, совершенно верно.

– Скажите, а к переправе мне лучше приехать заранее, или вы обычно загружаете всех желающих?

– Паром рассчитан на двадцать пять машин. Но редко когда их набирается больше дюжины. Места всегда всем хватает. Обычно не так уж много желающих перебраться на тот берег, в Маджесту. Там, конечно, намного тише и спокойней, но все же это не городская жизнь, хотя кому что нравится.

– Ну что ж, премного вам благодарен, – сказал глухой. – В котором часу отходит следующий паром?

Кассир продолжал свои подсчеты. По-прежнему не поднимая головы, он ответил:

– В одиннадцать часов.

– Благодарю вас, – сказал глухой. Он отошел от окошечка кассы, вежливо поклонился полицейскому в форме, стоявшему подле газетного киоска и быстрыми шагами двинулся в направлении Рейфа, продолжавшего сидеть в одиночестве на скамье. Глухой с независимым видом уселся рядом. – Я сейчас отправляюсь отсюда в Маджесту, – сказал он. – А вам предстоит еще сделать несколько телефонных звонков, помните?

– Да, конечно, – сказал, кивая, Рейф. Вид полицейского в форме заставил его съежиться. Он вообще не любил полицейских. Из-за них он провел целых пять лет в тюрьме.

– Я сейчас еще раз проверил расписание, – сказал глухой. – После того, как дело будет сделано, нам надо попасть на паром, который отходит вечером, без четверти шесть. Следующий после него только в шесть ноль пять. Так что в запасе у нас останется двадцать минут на тот случай, если что-то пойдет не так.

– А вы считаете, что-нибудь может пойти не так? – спросил Рейф. Это был высокий сухощавый человек с мягкими манерами, в очках с золотой оправой и светлыми, аккуратно зачесанными волосами.

– Нет, – уверенно ответил глухой. – Нас ничто не может подвести.

– А откуда такая уверенность?

– Я чувствую себя уверенно, потому что я предусмотрел все. А кроме того, я совершенно точно знаю, с кем нам придется иметь дело.

– С кем же?

– С давно и безнадежно отставшей от жизни полицией, – сказал глухой.

– Они выглядели вполне современными, когда отправляли меня за решетку, – мрачно объявил Рейф.

– А вы попробуйте повнимательнее приглядеться, – сказал глухой. – В городе приблизительно тридцать тысяч полицейских. Я сюда включаю буквально всех: инспекторов, их помощников, детективов, патрульных, сотрудников ветеринарной службы, женщин – всех. И общее их число, заметьте, составляет тридцать тысяч.

– Ну и что?

– А то, что в городе проживает примерно десять миллионов человек. Это означает, что тридцать тысяч полицейских должны следить, чтобы все десять миллионов не совершали преступлений и не посягали на права друг друга. Если мы разделим, таким образом, число потенциальных правонарушителей на число полицейских, то окажется, что каждый полицейских отвечает за нормальное поведение примерно трехсот тридцати трех человек. Я правильно рассуждаю?

Рейф с большим трудом произвел мысленный подсчет.