Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера

— Почему это должно меня изумлять? Все как раз закономерно. Овечкин великолепно играет в НХЛ, является одним из лидеров лиги по забитым голам. А НХЛ — лучшая лига мира, там случайности невозможны. Отыграв полгода за океаном, он вышел на тот уровень, который помогает сегодня выглядеть уверенно на Олимпиаде. Но и выступающий пока в России Малкин, пусть даже забивает меньше, тоже играет великолепно. Словом, молодые держатся здорово и доказывают верность своего приглашения на Игры.

— Не жалеете, что на Олимпиаде нет Брылина? И почему он не был взят в команду?

— Вы не о том спрашиваете. У нас уже есть команда, которая выступает на Олимпийских играх, а вы говорите о том, что могло быть. Что есть — то есть.

— Кого вы хотели бы видеть нашим соперником по четвертьфиналу?

— Мы будем готовиться к каждой игре. Нам без разницы, против кого играть.

— В чем состоит работа генерального менеджера до Олимпиады — понятно. А по ходу Игр?

— Приходится решать многие вопросы, связанные с командой. Когда ты-главное должностное лицо, обязан знать все, что происходит со сборной и вокруг нее. И по составу совещания с тренерами проводишь, и организационные вопросы решаешь.

— А возникают ли проблемы?

— Надо предугадывать проблемы, чтобы они не возникали.

— Можете рассказать о проблеме, которая была бы предугадана?

— Зачем вам знать о проблемах? Пишите лучше о хорошем!

— О чем именно?

— О том, что команда три матча выиграла, дважды сыграв на ноль и забив в этих играх 15 голов.

— Довольны ли качеством размещения в Олимпийской деревне?

— Доволен. Эта деревня намного лучше, чем в Нагано, условия несравнимы с японскими.

— Как определялось, кто с кем будет делить комнаты? И кто будет жить один?

— По традиции вратари всегда живут по одному. А потом уже все идет от того, сколько лет ты в сборной играешь. Естественно, чем ты старше, тему тебя больше привилегий. Это нормально.

— А у вас в деревне номер люкс?

— Там все живут в одинаковых условиях.

— Когда и как утверждался календарь Олимпиады? В начале он был очень труден для нашей сборной, которой без раскачки пришлось в первые два дня сыграть с двумя прямыми конкурентами.

— Календарь утверждается ИИХФ и национальными олимпийскими комитетами. Наша федерация никакого отношения к этому не имела и повлиять не могла. Приезжаешь и играешь, как расписано ИИХФ.

— Как снайперу вам понятны ощущения Ковальчука перед матчем с Латвией, когда он не мог забить в трех поединках кряду?

— Илья — великолепный игрок, и это был лишь вопрос времени, когда он забьет. Он уже доказал всему миру что является настоящим снайпером. Я очень рад, что Ковальчук забил эти четыре гола Латвии, потому что после них он стал еще больше уверен в себе. Это перед ответственными матчами очень важно.

Александр Стеблин в Турине ушел в тень, в сборную не лез, от чего всем было только лучше. Во время матчей, правда, Буре сидел на трибуне вместе с опозорившимся в январе президентом ФХР, что не могло положительно сказаться на его имидже: достаточно сказать, что знаменитый американский журналист Майкл Фарбер, едва увидев в Турине российских журналистов, сразу засыпал нас вопросами о Стеб- лине и учиненном им в Питере дебоше.

Умение быть предельно политкорректным и сохранять хорошие отношения со всеми было свойственно Буре еще в бытность игроком, сохранил он это качество и после окончания карьеры. Потому и был назначен генеральным менеджером.

Но рано или поздно надо выбирать, с кем ты. И, если уж ты генеральный менеджер и формировал состав, то следует давать четкие конкретные ответы, а не говорить: «Зачем вам знать о проблемах? Пишите лучше о хорошем», «Вы не о том спрашиваете» и так далее. Во всех ответах Буре, мне кажется, сквозило желание уйти от прямой ответственности за то, что происходит в сборной.

И его формулировки, и его функции на Олимпиаде с каждым днем выглядели все более расплывчатыми. «Организационными вопросами» без какой-либо конкретики может заниматься администратор команды, Буре же — фигура несколько иного полета. Но в результате нашей беседы создалось ощущение, что он этого до конца не осознал и от участия в непосредственном управлении сборной дистанцировался. О чем после окончания Игр недвусмысленно сказал Фетисов, пояснив, что на этой должности нужна «рабочая лошадка».

* * *

Удивительное дело: с большой долей вероятности сборной России в четвертьфинале предстояло попасть на Канаду или Чехию — а страх перед таким жребием отсутствовал. Это вовсе не означало шапкозакидательства: в конце концов наш матч со Словакией тоже состоялся не в прошлом веке, и он не был забыт. Но одержанные впоследствии победы означали, что за день до окончания группового турнира мы находились в лучшем психологическом состоянии, чем наши соперники, — за исключением разве что Финляндии и Словакии. Но с ними мы 22 февраля, в день четвертьфиналов, и не могли встретиться.

Как тяжело, оказывается, на таких молниеносных турнирах быть фаворитом! Таким, как действующие на тот момент олимпийские чемпионы — канадцы и победители последнего чемпионата мира — чехи. Все от них ждали — и сами они от себя наверняка тоже, — что все соперники будут падать перед ними ниц. И вдруг вас опускает с небес на землю какая-то непонятная, бог знает откуда взявшаяся Швейцария. А потом — пусть не «какая-то», но все-таки Финляндия. Мир переворачивается, начинается паника и самокопание. Что не так? Почему пропускаем? Почему не забиваем?

Для нас эти вопросы были менее актуальны. И, глядя на мучения конкурентов, появлялось и укреплялось ощущение: непобедимых команд на этой Олимпиаде нет. Вообще нет.

Знаете, под каким рейтинговым номером сборная России была «посеяна» в Турине? Под седьмым! Именно поэтому, как выяснилось, мы получили такой милый календарь со встречами против Словакии и Швеции в первые два дня турнира. Сами себя седьмыми наши хоккеисты, конечно, не считали, но какая-то червоточинка сомнения внутри каждого из них все-таки сидела — с какой стороны к этим канадцам или чехам подступиться? Они выиграли две последние Олимпиады, чемпионаты мира — тоже по большей части их, Кубок мира взяли те же канадцы…