Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера
Шрифт:
Не следовало ли бояться, что после такого фиаско Северной Америки НХЛ потеряет интерес к Олимпиадам? Все специалисты, с которыми довелось общаться, считали: на следующие четыре года — нет. И даже грозные заявления Билла Дэйли, что обилие травм может поставить крест на участии энхаэловцев в Играх, не стоило воспринимать всерьез. Почему? Да потому, что следующая Олимпиада пройдет в канадском Ванкувере! Где и шансов у Северной Америки (вспомните Солт-Лейк-Сити с его стерильно-заокеанским финалом) намного больше, и поклонение хоккею религиозно.
— В Ванкувере НХЛ будет стопроцентно, — говорил Касатонов. — В Канаде, где хоккей — вид спорта номер один, никто не
Но разве принижала любая из этих заокеанских бед цену российского успеха в матче с Канадой? Разве мы были виноваты в том, что Гретцки проиграл дуэль менеджеров Буре, Куинн — тренерскую схватку Крикунову, а Сакик и K° — дружине Ковалева? Когда я спросил капитана сборной, войдет ли этот матч в историю, Ковалев ответил: «А это уже вам решать».
Решить это в общем-то должны были не мы, а дальнейший ход Олимпиады. Но помнить об этом матче все равно надо. Потому что в ночь на 23 февраля перед телеэкранами с ума сходила от безумного напряжения, а потом от столь же безумного счастья вся Россия. Потому что это было зрелище, от которого тебя прошибало, как электрическим током. Потому что нельзя забывать о матче, когда каждая секунда, каждая ошибка, каждый силовой прием, каждый вратарский «сэйв», каждый сольный проход, не говоря уже о голах, — это почти эпос. Помните же фразу Боба Маккензи: «Эпическая катастрофа»?
И потому еще нельзя забывать об этом матче, что только в таких играх по-настоящему проявляется сила человеческих характеров. То, ради чего и придуман был когда-то спорт.
Вспомним же, как все это было.
От канадцев все вдали дикого стартового штурма. И думали: только бы продержаться — а там уже будет полегче. Не дождались. И Крикунов, и Ковалев потом скажут: кошмарный первый период полуфинала ЧМ-2005 в Вене не был забыт. Тактика была адаптирована под то, как разудало канадцы умеют начинать матчи. Что они, кстати, доказали и в игре с Чехией, сделав результат в первом периоде.
Мы быстро оказались в меньшинстве, но успокоение в души партнеров внес Набоков, поймавший шайбу в ловушку после чудовищной силы броска Блэйка. После этого как-то сразу полегчало: стало ясно, что Набоков, от которого в этом матче зависело почти все, не перегорел.
— Я не успокаивал себя. Я готовился к игре, как обычно готовлюсь в НХЛ, — скажет мне позже голкипер. Какие же нужно иметь для этого нервы!
С первых же минут бросилось в глаза, что наши играют с какой-то железной, небывалой, нероссийской дисциплиной. Это был прямо какой-то антиматч со Словакией. Куда оно делось, это наше фирменное ледовое раздолбайство? Каким образом Крикунову удалось за какую-то неделю научить группу талантливых любителей стихийного хоккейного творчества ходить строем? В свою зону возвращался и перехватывал шайбы даже Ковальчук. И все это не мешало нам больше атаковать и чаще бросать. В первом периоде мы играли лучше — но не настолько, чтобы повести в счете.
— Лететь и забивать сломя голову мы не собирались, тренерским заданием было выждать для этого правильный момент, — говорил Ковалев. Вот она, думалось, управляемость этой сборной!
Вновь на вбрасывания выходил Дацюк — невзирая на свой сломанный мизинец. О мизинце его после матча, конечно, спросили. В ответе этот остроумный молодой человек превзошел сам себя: «Знаете, большая проблема: не могу ковыряться в носу. Хорошо еще, что нашел для этого другой мизинец». Вот так — человек играет всю Олимпиаду со сломанным пальцем и еще способен об этом шутить!
В конце второго периода «дернул» пах Королюк. Врачи сказали
Крикунову, что с такой травмой он не сможет выступать дальше на Олимпиаде. На пресс-конференции главный тренер не стал скрывать своей досады, потому что капитан «Витязя» от матча к матчу приносил команде все больше пользы. На нем, по сути, держалось четвертое звено, он был одной из плавных надежд сборной при игре в меньшинстве, а когда представилась возможность, улетел с центра поля и забил отличный гол американцам.Впрочем, на следующий день оказалось, что не все так безнадежно. Я позвонил Королюку около часа дня по туринскому времени — и выяснилось, что сдаваться из-за травмы он не собирается.
— Сегодня кататься не буду а завтра на утреннюю раскатку хочу выйти и попробовать, — сказал форвард. — Там все и выяснится. Сделаю все возможное, чтобы сыграть в полуфинале. И не хочу, чтобы вопрос о моей отзаявке решался без меня.
Такие вот у нас в сборной бойцы.
Далеко не все, конечно, было в игре идеально. И во втором периоде стало хуже, чем в первом. Совсем не проходили комбинации — те же Ковальчук с Овечкиным бросались в красивые, но безрезультатные сольные проходы, швыряли шайбу в Бродера с огромной силищей, но с неблизкого расстояния и без хитрости. Вратарь «Нью-Джерси» со временем к этому привык. Стало ясно, что пробить его, тертого калача, таким простым образом не удастся. Надо что-то придумать.
Вот только ничего не придумывалось. Россияне потихоньку сбивались на примитив, а канадцы контратаковали все опаснее. Однажды, когда у нас же было большинство, соперник огрызнулся двумя выпадами, не завершившимися голами только благодаря Набокову. В общем, ко второму перерыву тенденция намечалась не то чтобы кризисная, но опасная. 0:0 после второго периода — и от напряжения нервы уже рвало на куски.
И вот в эти-то минуты, во время перерыва, меня поразило полное спокойствие двух наших великих капитанов, с которыми удалось переброситься парой слов, — Бориса Майорова и Вячеслава Фетисова. Обоим хоккей нравился, и оба были уверены, что все закончится благополучно. Может, они, профи, чувствовали что-то такое, в чем нам только предстояло убедиться? Ощущали какой-то внутренний стержень этой команды, который не позволит прогнуться?
А в это время в раздевалке с виду такой добрый Крикунов задавал команде жару.
— Что сказал в раздевалке главный тренер во вторам перерыве? — спросили Дацюка.
— Что сказал? Если перевести на книжный язык, то что-то вроде «Побежали-ка вы быстрее!».
И еще о Крикунове. За время Олимпиады стало ясно, что если о ветеранах тренер не позволяет себе сказать ни одного плохого слова, то молодых, наоборот, держит в словесных ежовых рукавицах. И это работало. Покритиковал Ковальчука после игры с Казахстаном — получите покер Латвии. Сказал после окончания группового турнира, что ждет большего от Овечкина, — вынимайте, месье Бродер, из своих ворот победную шайбу. Воспитание в действии!
В середине второго периода все видели, как больно было Козлову. Шайба от нашего же защитника попала, как показалось, ему в голову. «В район горла», — уточнил мне позже Козлов, укативший с площадки с низко опущенной головой. Но уже на следующую смену он вышел. И сыграл, наверное, матч своей жизни. Дело не только в финте, сбившем с толку матерого Пронгера, и последовавшем за ним пасе-шедевре, который позволил Овечкину броском в упор переиграть Бродера, козловского одноклубника. Дело — в каждом действии Козлова на протяжении матча, в огромной пользе, которую он приносил в большинстве, в равных составах, в меньшинстве, где выходил с Яшиным. Пройти одного, двух, трех соперников для самого ценного игрока «локаутного» регулярного чемпионата суперлиги не составляло никакого труда.