Холод

– Максим Андреевич, не ругайтесь! Сами отправили меня в лабораторию... Сайд, привет! А я-то понять не могу, чего у нас тут все завертелось! Сейчас мы тебе укольчик вколем, два того, шесть этого и пару от аллергии.
– Высокая, полная, Жанна, стремительно двигалась по кабинету, собирая лекарства в кювету на подносике.
– И на новый аппарат, скатаемся. Он у нас - суперский, беленький и хромированный!

Макс спрятал лицо в ладонях.

Никогда он ее не уволит.

Даже когда женится, жена будет прыгать от радости на седьмом небе от того, что на работе, у ее мужа романа быть не может.

Раздевшись по пояс и вытащив из карманов все металлическое, устроился на движущейся кушетке, на которую ткнула пальчиком Жанна.

– Сперва - анализы!
– Рявкнул Макс.
– И пробы и снимки! Сайд, ты же потерпишь?

Можно подумать, у меня был выбор...

Кровь из вены, Жанна уже набрала и теперь старательно наклеивала мне на грудь электроды.

И как всегда, беззлобно ругалась себе под нос, грозя меня, мохнатого валенка этакого, побрить во всех местах, куда дотянется.

К молотку и игле добавился шуруп и шуруповерт.

Изящно толкнув бедром кушетку, Жанна сдвинула ее в сторону открывшейся при этом, двери и подмигнула мне.

– Выйдешь, получишь укольчик и будешь ты здоров!

Кушетка въехала в белоснежную комнату, у стены которой замерла адская машина с хромированным ободом, в который мне предстоит сунуть свою многострадальную голову, и тремя сияющими словно звезды, светодиодами - фиолетовым, зеленым и красным.

– Пожалуйста, закройте глаза и расслабьтесь.
– Попросил нежный женский голос у меня над головой.

От удивления завертел головой во всех направлениях и рассмеялся собственной глупости - разумеется, запись!

Расслабившись, закрыл глаза и принялся дышать под счет, успокаиваясь.

Кушетка подо мной плавно проехала еще пару метров и замерла.

Нежное тепло коснулось макушки и заскользило в сторону пяток.

На третьем проходе, к игле и шурупу добавился гвоздь. Ржавый и гнутый.

Причем тот, кто его забивал, постоянно промахивался по шляпке гвоздя, гвоздя мне по крышке черепа!

Кувалдой.

Гад!

– Обследование завершено! Спасибо за Ваше содействие и понимание. Пожалуйста, оставайтесь в горизонтальном положении, пока тележка не покинет помещение аппарата!

На все анализы и снимки ушло сорок минут.

Получив свой укол - пересидел в кабинете у Макса еще минут двадцать, приходя в себя и любуясь четкими снимками своего мозга.

Очередными.

На мой взгляд - совершенно такими же, как и предыдущие 100500 штук.

Однако Макс был счастлив, Жанна кудахтала от восторга, и обоим было не до меня.

Едва укол пошел в "пользу", помахал исследователям ручкой и вернулся к себе.

– Сайд!
– Толик поставил на стол передо мной бутылку коньяка.
– Твоя доля.

– Какая доля? За что?
– Замер я, собирая мозг в кучку.
– Вы что, вправду Папу Римского арестовали?!

– Дурак ты, Сайд. И шутки у тебя - дурацкие!
– Толик аж поперхнулся от возмущения.

– За Магду...

В семь утра, с почти утихнувшей головной болью, стоял возле кабинета наготове, как ракетоноситель на стартовой площадке.

Вышедшие из кабинета начальники, молчком, пронеслись мимо меня, лишь махнув рукой, что бы я не отставал.

В этот раз проход открыла Амина.

Очень миленький, воздушный и очень узкий - идти пришлось по одному, почти касаясь плечами стенок.

Ну, это нам, мужчинам. Амина в своем проходе плыла, вся миниатюрная, изящная и такая таинственная, как небожительница. Нет - Джинния!

Вышли мы в помещении, опознать которое мне так и не удалось - стоял с открытым ртом, любуясь расписными фресками на стенах.

Цветочные узоры, синие на белых стенах, абстрактные узоры, белые на синих стенах, яркий солнечный свет, льющийся через узкие прорези высоких окон и ложащийся под ноги на мозаичный пол, с геометрическим орнаментом.

– Наш новый отдел.
– Амина, видя мое состояние, помогла закрыть отвисшую челюсть.
– Открыли два месяца назад. Штат собираем до сих пор...

– Амина! Сайд! Время!
– Поторопил нас Шеф и застучал каблуками по полу.

Проскочив "входной" зал, поднялись на второй этаж, уже более европейский и оттого кажущийся здесь чужеродным.

Слишком строго, слишком сжато и слишком серо и неприветливо.

– "Гостевая часть"...
– Амина шла рядом со мной.
– Что случилось?

– Голова болит.
– Признался я.

– Тогда, сделаем, по-моему...
– Амина отстала от нас, доставая телефон и набирая сообщение неведомому абоненту.

Кабинет, в котором мы расположились, выполненный в стиле хай-тек, с новенькими, еще пахнущими магазином, креслами и столами, на которых в ряд выстроились напитки и напротив каждого места лежали карандаши и ручки.

Амина пощелкала выключателями, каждый раз сокрушенно качая головой - освещение ей не угодило, видите-ли!

– Амина, сядь, пожалуйста.
– Попросил Шеф, занимая место за круглым столом.
– Не накручивай себя. И меня - тоже.

Едва Амина устроилась рядом со мной, по правую руку от шефа, отворилась вторая дверь и в комнату вошли четыре человека.

Двоих я знал.

Их знал весь мир, в конце-концов!

Глава "Группы химических корпораций" Олег Смоан и отец-основатель "Глобал повер компани", Кент О'Лири.

Двоих других я видел в первый раз.

– Мистер Ван Слоук, рад приветствовать Вас!
– Смоан замер напротив нас, видимо ожидая, что кто-то из нас встанет.

– Не скажу, что очень рад приветствовать Вас.
– Шеф сидел, не шевельнувшись, только те, кто видел нашего "красавчика" в деле, мог понять, что сейчас разыгрывается очень важная карта.

И, может быть зря, шеф начал игру с оскорблений?

Впрочем, ему виднее.

– Представьте остальных спутников!
– Резко потребовал Шеф.