Холодная гавань
Шрифт:
Она вдруг расклеилась, на глазах выступили слезы.
— Откуда, черт побери, вы можете это знать?
— Я из Йелля, — ответил он просто.
Она работала с документами все утро. Джулия сказала ей, чтобы она пришла в паб на ленч, поэтому после полудня Женевьева взяла чью-то дубленую безрукавку из шкафа в холле и направилась в поселок.
Она остановилась на причале посмотреть на „Лили Марлен“, палубу которой драили двое матросов. Хейр показался в окне рубки:
— Поднимайтесь на борт, прошу вас.
— Спасибо, зайду.
Она осторожно прошла
— Поднимайтесь сюда, — позвал Хейр. Женевьева прошла за ним в рубку.
— Здесь очень здорово, — сказала она.
— Вам нравятся катера?
— Да, очень.
— Немцы называют этот катер быстрым катером — шнельботом, и так оно и есть на самом деле. Вряд ли он годится для прогулок, но из всех катеров подобного типа он, пожалуй, самый надежный.
— Какая у него скорость?
— Три дизеля „даймлер-бенц“ плюс несколько усовершенствований, добавленных англичанами, дают возможность развивать скорость до сорока пяти узлов.
Она погладила руками рычаги управления:
— Как хорошо было бы выйти на нем в море!
— Идемте, я покажу его вам.
Хейр повел ее вниз, показал моторное отделение, крошечный камбуз, кают-компанию, потом свою каюту. Она увидела два торпедных аппарата, посидела в кресле зенитной установки на фордеке, поглядела на крупнокалиберный пулемет Бофора, установленный на корме.
Когда они закончили осмотр, она сказала:
— Это внушает восхищение. Столько полезных вещей на такой маленькой посудине!
— Да, — ответил он. — Немцы все делают очень старательно и эффективно. Я кое-что знаю об этом. Моя мама была немкой.
— Вы этого стыдитесь? — спросила она.
— Из-за Гитлера, Геббельса и Гиммлера? Да. Но я благодарю Господа за Гёте, Шиллера, Бетховена и многих других.
— Вы мне очень нравитесь, Мартин Хейр. — Она потянулась к нему и поцеловала в щеку.
Он тепло улыбнулся в ответ.
— Продолжайте в том же духе, пожалуйста. Я старше вас почти на четверть века, девушка, но вы можете оказаться в опасности.
— Обещания, — сказала она. — Вот все, что я имею.
— Нет, не все. Вы получите ленч. — Он взял ее за руку и повел по деревянному трапу на причал.
Казалось, все собрались в „Висельнике“. Весь экипаж „Лили Марлен“, Крэйг, даже Джо Едж, сохраняя на лице выражение „привет-парень-как-приятно-тебя-видеть“, сидел за столом. Джулия подавала горячие корнуолльские пирожки, которые Шмидт распределял между всеми с присущим ему чувством юмора. Три штуки он принес Женевьеве, Хейру и Крэйгу и поставил на стол у окна.
— Это не имеет ничего общего с еврейской кошерной пищей, но пахнет просто великолепно, — сказал он.
Крэйг выглядел более приветливым. Они обменивались шутками с Хейром, пили пиво со своими пирожками, а Женевьева решила закурить „Житан“. Ей не хотелось признаваться себе в том, что она начинает получать удовольствие от курения.
Крэйг поднялся:
— Извините, но я должен поговорить с Джулией.
Хейр явно наслаждался сладостями. Женевьева почувствовала, что Едж с другого
конца бара наблюдает за ней, его глаза опасно блестели. Она почувствовала себя неуютно.Покончив со своей порцией, Хейр сказал:
— Черт побери, это было великолепно! Пойду-ка я за добавкой.
Он встал, а Женевьева сказала:
— Я, пожалуй, пойду подышу.
Она вышла, увидев, что Едж последовал за ней. Это рассердило ее: окружающие могли подумать, что он вызвал ее. Наклонив голову, Женевьева быстро пошла по тропинке между деревьев. Через несколько мгновений из паба вышел Едж и поспешил за ней по другой тропинке. Через некоторое время он перешел на бег.
Мартин Хейр сидел у окна. Он взял ватрушку, которую протянул ему Шмидт, и тут заметил Еджа, бегущего за Женевьевой. Быстро положив очередную булочку на тарелку, он встал.
— Успею съесть ее потом.
— Думаю, это неплохая идея, сэр, — улыбнулся Шмидт.
Мартин вышел и быстро зашагал по тропинке.
Крэйг стоял у раковины с сигаретой в зубах и смотрел, как Джулия лепит ватрушки.
— Вы хотите устроить что-нибудь особенное, да? — спросила она.
— Ужин, — ответил Крэйг. — Вы, я, Мартин, Рене, Женевьева. Это ведь последняя ночь здесь. Думаю, ей будет приятно.
— Почему бы и нет? — сказала она. — Я сделаю это для вас. У меня есть баранина, правда, совсем немного, но для ужина хватит. Да, еще есть три бутылки шампанского в погребе, кажется, „Моэт“.
— Что может быть лучше!
— И будьте с ней поласковей, Крэйг. — Она положила руку ему на рукав, испачкав мукой. — Эта девушка к вам неравнодушна.
Дверь внезапно открылась, и появился Шмидт.
— Извините, хозяин.
— В чем дело? — резко спросил Крэйг.
— Возможно небольшое столкновение, я думаю. Мисс Треванс пошла прогуляться по тропинке в лес. Мы видели, что за ней побежал лейтенант Едж. Ну, капитан Хейр долго не раздумывал, сэр. Он последовал за ними.
— Ну и?..
— Простите мою бессвязность, сэр, — сказал Шмидт. — Я хочу сказать, что у него только одно хорошее легкое, и, если дело дойдет до драки…
Не дослушав, Крэйг выскочил за дверь.
Пока Женевьева шла под деревьями, пошел слабый дождь. Она вышла на поляну и увидела полуразрушенное здание прошлого века, оставшееся на месте оловянного рудника. Она постояла в нерешительности у входа, но все-таки вошла. В доме было темно и таинственно. Из-за отсутствия крыши ей показалось, будто она внутри улья величиной с башню.
— Куда направляешься, дева младая, прохаживаясь у ограды? — послышался голос Еджа. — Она повернулась и увидела, что он стоит в дверях, облокотившись на косяк. Когда она хотела пройти мимо него, он поднял руку, загородив ей выход: — Что я должен сделать, чтобы вы смотрели на меня чуточку ласковее?
— Ничего!
Едж схватил ее одной рукой за волосы и прижал к себе, а другую сунул между ног. Она закричала и ударила его в лицо кулаком. Он с размаху ударил ее, она пошатнулась и упала, споткнувшись о камень. Он мгновенно уселся на нее сверху.