Холодная кровь

– А-а…

– Понимаешь, да?

– Ты имеешь в виду открытость в отношениях или свободные отношения?

Марш помолчал в нерешительности, не зная, как сформулировать следующую фразу.

– Неловко об этом говорить…

– И не говори. – Эрика выставила вперед ладони.

– Хочу, чтоб ты знала: я рассказал ей о нас с тобой, что мы целовались, что я обнимал тебя.

Эрика вытаращила глаза.

– С ума сошел?

– Да все нормально. Она… спокойно отреагировала… Я же сказал: у нас теперь нет секретов друг от друга. Оказывается, у нее были еще две-три интрижки, о которых я не подозревал… – Теперь красный, как рак, Марш опустил глаза.

– Пол, прекрати.

– Просто подумал, ты должна знать, что она не держит на тебя зла. Этого больше не повторится, и тебе незачем смущаться в ее присутствии.

– Не так уж часто мы с ней видимся.

– Когда вы с Марси на днях случайно встретились, на автостоянке, она уже все знала. Марси спокойно к этому отнеслась.

«Ах вот оно что! Значит, Марси отнеслась спокойно», – усмехнулась про себя Эрика.

– Послушай, глупо как-то все получилось и… – Она собиралась продолжить, но в этот момент к торговому автомату подошла одна из гражданских сотрудниц полиции – девушка в огромных очках.

– Добрый вечер, сэр, мэм, – поздоровалась она, бросая в автомат мелочь.

– Хорошо, значит, до завтра. Информируйте меня о ходе допроса, – закончил Марш.

– Слушаюсь, сэр, – ответила Эрика. Марш зашагал прочь, а она, все еще потрясенная, проводила его взглядом и затем направилась в кабинет для допросов.

По пути домой Марш заехал в продовольственный магазин, из корзин с цветами у входа выбрал красивый букет лилий для Марси. На прилавке самообслуживания увидел мармеладные конфеты в виде мишек Гамми и купил пару пакетиков для дочек. Без четверти семь он уже был возле машины, думая, что если в Сиднеме не будет пробок, он примчит домой еще до купания девочек.

Когда он подъехал, в доме было темно, хотя он ожидал увидеть свет в окнах холла и ванной на верхнем этаже. С цветами и конфетами Марш выбрался из машины и, хмурясь, направился к подозрительно затихшему дому. Девочкам пора было купаться, а Марси всегда строго соблюдала режим. Обычно в это время в водостоке шумела вода, но чаще он возвращался домой немного позже и редко слышал это.

Марш вставил ключ в замок, отпер дверь. В прихожей было очень холодно. Он включил свет, позвал Марси и дочек. Тишина. Марш положил цветы и конфеты на столик в холле и пошел по комнатам – заглянул в гостиную, затем в кухню, где на рабочем столе увидел две бутылки вина и воронку. В панике он кинулся наверх. Во всех комнатах было темно и пусто. На площадке второго этажа он вынул телефон, набрал номер Марси. И мгновением позже услышал звонок, тихий-тихий. Он спустился вниз и, прислушиваясь, пошел по коридору, проверяя комнату за комнатой, пока наконец не сообразил, что звук доносится из чулана под лестницей. Он дернул дверь: закрыто, ключа в замке нет.

– Марси, Марси, что случилось? Ты здесь? – закричал Марш, барабаня в дверь. Ее телефон умолк. Марш снова набрал номер жены и услышал ответный сигнал. Он бросился по лестнице в свой кабинет на верхнем этаже, в выдвижном ящике отыскал связку запасных ключей, снова сбежал вниз. Стал судорожно подбирать ключ – и тут услышал глухой стук и стон.

– Черт возьми, вот черт. Я здесь, любимая, я здесь. Проклятье! – крикнул он, роняя связку на пол. Наконец нашел нужный ключ, открыл дверь. И обомлел. Марси, раздетая догола, со связанными руками и нейлоновым чулком на голове, лежала ничком под бойлером. Он кинулся к ней, помог подняться, осторожно снял с головы чулок и вынул изо рта бюстгальтер.

– Девочки! – просипела она, давясь слюной, задыхаясь: – Где девочки?

Глава 66

В кабинете для допросов № 1 полицейского участка Луишем-роу не было ничего лишнего, только стол и стулья. Эрика и Мосс сидели напротив Мариэтты Хоффман и ее адвоката. В ярком освещении Мариэтта Хоффман выглядела ужасно. Длинные темные волосы в полном беспорядке, кожа сухая и бледная. На губе – герпес, под левым глазом – исчезающий синяк. От нее несло хлоркой и потом.

– Для протокола: сейчас 6:57 вечера, 26 ноября. В кабинете для допросов № 1 присутствуют: старший инспектор Эрика Фостер, инспектор Мосс, дежурный адвокат Дональд Фробишер и Мариэтта Хоффман.

Мариэтта поменяла положение на стуле и посмотрела на камеру в углу кабинета.

– Можно закурить? – спросила она.

– Нет, нельзя, – ответила Эрика, открывая папку.

– А электронные сигареты? У меня есть одна с собой…

– Тоже нельзя.

– А что можно-то?

– Можно подтвердить, что вас на самом деле зовут Дженис Элиз Киркхэм, что вы родились в 1963 году в Литл-Даншире, близ Кембриджа.

Мариэтта вскинула голову и с вызовом посмотрела на нее.

– Но Дженис Киркхэм погибла при пожаре 29 ноября 1988 года… – Эрика открыла папку и вытащила два документа. – Для видеозаписи: я показываю подозреваемой вещественные доказательства под номерами 1886 и 1887. Это свидетельства о рождении и смерти Дженис Киркхэм. Вот, взгляните.

Мариэтта наклонилась вперед и посмотрела на выложенные на стол бумаги.

– Никогда о такой не слышала, никогда ее не видела, никогда с ней не была знакома.

Эрика кивнула и достала из папки еще один документ.

– Для видеозаписи: я показываю еще одно вещественное доказательство, под номером 1888. Это ваше свидетельство о рождении?

Мариэтта взглянула на документ.

– Мое.

– Вы родились 1 марта 1963 года, при рождении вас звали Мариэтта Элиз Макардл, а через три дня после появления на свет, 4 марта 1963 года, вы умерли?

– Что? Постойте-ка.

– Только что вы подтвердили, что это ваше свидетельство о рождении, – сказала Эрика. – Это подлинный документ, из архива.

– Нет, нет, тут какая-то ошибка.

Тогда Эрика вытащила поддельное свидетельство и положила его перед Мариэттой.

– Так кто же вы на самом деле?

Мариэтта наклонилась к адвокату, который невольно отодвинулся от нее, пока они совещались приглушенными голосами.

– Я – Дженис, Дженис Киркхэм, – ответила она.

– Нам также известно, что Макс Киркхэм – ваш сын, – сказала Эрика. – Тот самый Макс Киркхэм, который вместе с Ниной Харгривз разыскивается за убийство вашего бывшего мужа Томаса Хоффмана, а также Шарлин Селби, Дэниела де Соузы и еще одного человека, труп которого обнаружен в дренажной канаве неподалеку от шоссе М40. Его личность скоро будет установлена…

– А в чем вопрос-то?

– Почему вы солгали, когда мы опрашивали вас в октябре? Вы сказали, что ничего не знаете о смерти вашего бывшего мужа. Вы никогда не пытались разыскать Макса?

Мариэтта покачала головой.

– НЕТ. Не пыталась.

– Почему?

– Он – плод насилия. Мне не нужен был ребенок, который появился на свет в результате изнасилования. Дьявол изнасиловал меня, и я выносила его отродье…

Эрика с Мосс переглянулись.

Мариэтта навалилась на стол, приблизив к ним лицо: