Холодная месть приятнее на вкус

Если бы был трезв...

Если бы был трезв, то не совершил бы наезд. За десять лет вождения по перегруженным дорогам Москвы и загородным шоссе ему удавалось избежать аварии, хотя острых ситуаций было немало. Но реакция пьяного водителя замедлена, а то и вовсе неадекватная.

Андрей снова взял руку пострадавшей - а вдруг все же удастся нащупать пульс... Может быть, она просто потеряла сознание...

"Да я же не там ищу!" - непонятно чему обрадовался он, заметив на руке женщины часы.

Отстегнув браслет, Андрей отложил часы в сторонку и снова взялся считать пульс. Но нет, никаких толчков под тонкой кожей не ощущалось, а сама рука была холодной.

Внезапно ему стало страшно, и он отпрянул. Это ведь уже труп, а не живой человек...

Андрей опасливо огляделся. Слева - склон метра в три-четыре, слева густые хвойные посадки. Здесь ещё темнее, чем на дороге, и пострадавшую заметят не сразу.

"Надо побыстрее убираться, пока меня не увидели", - решил он и, пригнувшись, двинулся в ту сторону, где оставил машину.

Несколько часов назад Алла сказала себе:

"Я его придумала и сама поверила в этот образ. Мне казалось, что Серега - такой же, каким был шестнадцать лет назад. А тот Сергей остался в прошлом. Нужно все это забыть и начинать строить отношения с тем, каков он сейчас".

И тем не менее, на душе у неё было смутно.

Не думать ни о чем, пустить все на самотек? Это не в её характере сценарий собственной жизни она пишет сама.

В настоящий момент Алла размышляла о том, что в давние времена Сергей вел себя не так, как она ожидала, а недавно совершил ещё один поступок, который вызвал её неприятие. Где раз, там и два, и три. Так можно ли ему доверять?

И ещё одно сомнение тревожило Аллу: не использовал ли он её, зная от сокурсников, что верная боевая подруга Алла Королева всегда выручает друзей, попавшись в сложную ситуацию?

Допустим, Сергей и в самом деле любил её все эти годы, сменил поприще и стал знаменитым журналистом, чтобы любимая женщина обратила внимание на его успехи. Однако это всего лишь с его слов. Словам Алла не очень-то верила, поскольку и сама порой бросалась ими - бездумно, в аффекте или желая порисоваться. Поступки - вот что отражает истинную натуру. Слова могут быть лживыми, но поступки - это реальность. А действия Сергея как раз противоречат сказанному им. Где это видано, чтобы мужчина более полутора десятка лет безответно - а он и помыслить не мог, как на самом деле относится к нему Алла, - любил женщину и ничем этого не проявил? Все ж на дворе двадцать первый век, времена Петрарки и Лауры давно минули.

Итак, сухой остаток: Сергей столько лет жил без неё и, в общем-то, не сильно страдал, но обратился за помощью, став подозреваемым в убийстве.

Сейчас он сидит внизу, в гостиной и ждет, а ей нужно решить, что делать дальше.

"Той близости, которая недавно сложилась между нами, уже не будет. Разбитая чашка никогда не станет целой: как искусно ни склей - трещина останется".

Алла пока не разобралась в своих чувствах и решила повременить.

Видеть Сергея не хотелось. Как смотреть в глаза человеку, которому недавно призналась в любви, но уже не веришь?..

Она из тех женщин, что не прощают предательства. Даже от любимого.

– Ты что, ещё спишь?
– услышал Андрей голос жены и приоткрыл один глаз.

Вика стояла рядом с диваном, воинственно уперев руки в боки и буравила его негодующим взглядом.

– Фу, какая вонища!
– скривилась она, поддев носком туфли его одежду.
– Нажрался, как свинья, и ведешь себя как свинья.

Приехав вчера домой, Андрей выпил полбутылки коньяку и уснул в кресле. В пять утра проснулся с колотящимся сердцем, пересохшим горлом и ощущением паники, махнул одну за одной несколько рюмок, с отвращением скинул на пол пропахшую рвотой одежду, рухнул на диван и провалился в сон.

Сейчас он опять ощущал, что сердце гулко стучит о ребра, все тело липкое от горячего пота, голова чугунная, а во рту горечь и металлический привкус.

– А-а, ты вчера ещё пил!
– торжествующе вскричала Вика, углядев на столе пустую бутылку.
– Целых поллитра вылакал! Неужели мало нализался до этого?! Ты что - бездонная бочка?

"Хоть бы она замолчала..." - думал Андрей, страдальчески морщась от пульсирующей боли в затылке.

– Когда это наконец кончится?
– как обычно, начала заводиться жена, и её голос приобрел знакомые визгливые интонации.
– Неужели ты не понимаешь, что спиваешься? Погляди на себя - ты же законченный алкоголик! Смотреть на тебя противно, а жить с тобой - ещё противнее.

От мысли, что сейчас она опять затеет многочасовой скандал, у него ещё сильнее разболелась голова.

– Не ори, - еле ворочая сухим языком, хрипло проговорил он.
– У меня от твоего визга ещё сильнее болит голова.

– Ах, голова болит!
– издевательски передразнила супруга.
– Еще бы! Напился вчера, как скотина, опозорил меня перед гостями, а теперь я должна тебя жалеть! И не подумаю! Если хочешь знать, после того, как ты сбежал, я вслед пожелала, чтобы ты разбился всмятку! Туда тебе и дорога, алкоголик несчастный!

Андрей сел, помотал тяжелой головой, ощущая, что перед глазами все плывет, потом с трудом встал. Жена тут же заступила ему дорогу и прошипела:

– Нет, тебе не удастся опять сбежать, не надейся. Я...

– Отойди, - попросил он.

– Не отойду!
– взвизгнула она.
– Я знаю, что сейчас ты опять налакаешься, скотина!

Не обращая на неё внимания, Андрей прошел к бару, достал непочатую бутылку коньяку, свинтил пробку и налил полный фужер.

– Так я и знала!
– заверещала Вика, пытаясь отнять у него бутылку.

Он отклонился в сторону и в несколько глотков выпил коньяк. Поднял бутылку с фужером высоко над головой, снова налил и выпил, хотя благоверная остервенело колотила его кулачками по груди и животу, не переставая сыпать оскорблениями.

Когда немного полегчало, Андрей перевел на жену тяжелый взгляд, от которого та попятилась.

– Ты опять хочешь меня ударить?
– вскрикнула она.
– Только попробуй! Я все рассказала маме!

– Знаешь что - иди-ка ты к своей маме, - спокойно произнес он, и от этих слов испытал облегчение.

И в самом деле - зачем ему нужна эта истеричная, скандальная дурочка, которая умеет лишь упрекать и требовать? Что хорошего было у них за три года их брака? Даже вспомнить нечего.

– Что-о?
– Ее глаза округлились от возмущения.

– То, что слышала. Убирайся из моего дома. Меня от тебя мутит.

– Тебя мутит не от меня, а от пьянки!

Одним движением развернув субтильную жену спиной к себе, Андрей обхватил её руками поперек туловища и донес до прихожей. Открыл замок одной рукой и поставил супругу на ноги лишь на лестничной площадке.