Холодные деньки

Я не хотел с ним сражаться.

Но он практически не оставил мне другого выбора.

Мэб была не лапочкой и зайкой, и мне это было отлично известно, когда я согласился. Даже если она не была злой, то оставалась порочной, жестокой и безжалостной. И я не сомневался, что в своё время Мэб приложила руку, так или иначе, ко многим достойным людям. Многие века существовали истории о Зимнем Рыцаре, и многие отвратительные личности носили этот титул: Жиль де Ре, Андрей Чикатило, Джон Хэйг, Фриц Хаарман. Будь я на месте Хвата, а он на моём, то я бы спустил курок, долго не раздумывая.

Я откинул голову назад, глухо стукнувшись о машину.

Томас присел рядом со мной, и Хаммер просел еще больше.

— Ну?

— Что ну?

— Он отступит?

— Это не имеет значения, — ответил я.

— Конечно же, имеет.

Я покачал головой:

— Это не имеет значения, потому что он честный парень, и я не собираюсь причинять ему вред.

— А если он не оставит тебе выбора?

— Выбор есть всегда. В том то и секрет, чувак. Всегда, всегда есть выбор. Он может быть чертовки паршивым, но это не значит, что его нет.

— Позволишь ему убить себя? — спросил Томас.

— Нет, — я посмотрел на него, — но и убивать его я не собираюсь.

Мой брат окинул меня мрачным взглядом, а потом встал и молча отошёл.

Воздух подёрнулся рябью, а потом Молли появилась в трёх метрах позади места, где был Хват во время нашего разговора. Она проводила Томаса недовольным взглядом.

— И давно ты там стоишь? — удивился я.

— Я выскользнула, когда Томас садился. Ну, знаешь, на всякий случай. Мне показалась неплохой идеей возможность вырубить его по-тихому, если дело дойдёт до драки, чтобы тебе не пришлось его убивать.

— Не очень-то честно, — ухмыльнулся я.

— Был у меня один учитель, который, не переставая, твердил, что если я когда-либо окажусь в честном бою, то кто-то серьёзно ошибся, — сказала она.

— Звучит по-дурацки.

— С ним такое бывало временами, — усмехнулась она. Затем, глянув искоса на Томаса, продолжила:

— Знаешь, он просто боится. Он не хочет во второй раз потерять брата.

— Знаю, — ответил я.

— Но я действительно горжусь тобой, босс, — сказала она тише. — В смысле… Я знаю, что тебе придётся принять непростые решения. Но мой папа сказал бы, что в этом ты прав. Всегда есть выбор.

Я проворчал:

— Если мы заварим с Хватом эту кашу, то не хочу, чтобы ты вмешивалась.

— С чего бы?

— Потому что фейре всегда ведут счёт, — ответил я. — И никогда не оставят его незакрытым.

— Если бы я это сказала, то ты бы ответил, что не мне решать.

— И был бы прав, — сказал я и вздохнул. — Но у меня и так уже забот более чем достаточно, Кузнечик. Не вмешивайся. Ради меня.

Она посмотрела на меня так, будто я предложил ей проглотить таракана.

— Я постараюсь, — ответила она.

— Спасибо, — ответил я и протянул руку.

Она помогла мне встать.

— И что дальше?

— Телефонный звонок. Идём

Глава 20

— Да меня вообще не волнует то, что он занят, — сказал я в трубку. — Мне надо поговорить с ним. Точка.

Мы были в квартире Томаса. Сам Томас растянулся в откидном кресле. Отвратительная хай-тековская квартира из полированной стали, суперстильный интерьер, слегка смягчённый оконными шторами и несколькими декоративными причиндалами — явно рука Жюстины. Томас, как и большинство мужчин, всегда считал, что декоративная подушка — это то, что можно метко бросить.

Одна из них только что отскочила от моей груди.

— Неплохо бы включить обаяние, Гарри, — буркнул Томас.

Я прикрыл трубку ладонью:

— Поверь мне, вежливостью от этих людей ничего не добьёшься.

И снова проговорил в трубку:

— Нет. Не на этой линии. Она прослушивается. Просто скажите ему, что в течение часа с ним лично или с поверенным высокого ранга хочет поговорить Пончик-Бой.

Томас прошептал что-то нелицеприятное, показывая мне непристойный жест. Я швырнул подушку обратно в него.

— Можете не извиняться, — сказал я. — Он может явиться сюда, если он того действительно захочет, и мы оба это прекрасно знаем. Перезвоните мне по этому номеру.

Я бросил трубку.

— Недавно кто-то говорил, чтобы я не сжигала мосты, — сидя на полу, пробурчала Молли. — Гарри, не знаешь, кто бы это мог быть?

— Бла-бла-бла, — огрызнулся я. — Не учи учёного, Йода знает, что делает.

Повернувшись к Томасу я спросил:

— Сколько жучков у Лары в этом доме?

— Гарри, — сказал Томас возмущённым тоном, который был слишком хорошо мне знаком и предназначался для меня. — Я её брат. Она бы никогда не повела себя так по отношению к её собственной плоти и крови, к её собственному виду, к её дорогому брату.

Я прорычал:

— Сколько?

Он пожал плечами:

— Их число постоянно меняется. Новые появляются, когда меня нет дома.

Я хмыкнул. Положил телефон на стол, отключил его и схватил перечницу. Насыпал вокруг телефона круг из перца и замкнул его мягким усилием воли.

— Ты нуждаешься в деньгах, верно?

— Точнее, в деньгах Лары.

— Отлично, — сказал я, и прошептав: «Hexus», высвободил вспышку воли, которая сожгла всю электронику в радиусе пятидесяти футов. Все лампочки в квартире перегорели в то же мгновение.

Томас застонал, но возмущаться не стал.

— Кузнечик, — окликнул я.

— Поняла, — ответила Молли. Она поднялась на ноги, нахмурилась, почти закрыв глаза, и начала медленно прохаживаться по квартире.

Пока она этим занималась, я разрушил круг, смахнув перец рукой, и снова включил телефон.

— Если ты собирался это сделать, — спросил Томас, — почему было не сделать это прежде, чем ты своим телефонным звонком поставил на уши каждого члена службы безопасности Лары?

Я поднял руку, призывая к тишине, и подождал, пока Молли не пройдёт до прихожей и обратно.

— Ничего, — сообщила она.

— Никаких подслушек? — спросил Томас.

— Никаких, — подтвердил я. — У того, кто пришёл без приглашения, не будет даже возможности воткнуть микрофон. И поскольку ты никого не приглашал…

Я нахмурился:

— Молли?

— Я этого не делала, — поспешно ответила та.

…то никто не мог подслушивать нас, — закончил я. — А я хотел, чтобы люди Лары знали, кому я звонил. Когда они попытаются отследить его входящий звонок, то вскоре выдадут своё присутствие, и он будет предупреждён о том, как они работают.