Холодные шесть тысяч

Карлос принялся рассматривать карту. Закурил сигару — упавший пепел прожег на месте Кубы большую дыру.

81. (Лас-Вегас, 7 августа 1965 года)

Лайл Холли — уменьшенная копия своего брата. Синий Кролик усох до Белого. Типичный уроженец Индианы — крикун и жулик.

Они встретились в баре отеля-казино. Устроились на веранде. Лайл не стеснялся в выражениях, говорил громко и хрипло — полдень, а он уже успел нализаться.

Лайл говорил:

— Я скоро шизиком стану: работаю и на Кинга, и на мистера Гувера. То я агент операции «Черный кролик», а в следующую секунду — борец за избирательные права. Дуайт твердит, что я совсем разболтался.

Литтел прихлебывал кофе. И чувствовал запах Лайлова виски.

— Это мистер Гувер тебя подослал — шпионить за мной?

Лайл хлопнул себя по коленям:

— Нет, это предложил Дуайт. Он знал, что я еду в Вегас, так почему не…

— Ничего не хочешь от меня услышать?

— Черт, нет. Я скажу Дуайту, что Уорд, которого я видел, — практически тот же самый, каким я знал его в Чикаго. Правда, превратился в полного шизика, как и я, — и по тем же самым причинам.

Мимо прошел Сэмми Дэвис-младший. Лайл злобно посмотрел ему вслед.

— Глянь на него. Страшный, одноглазый, цветной еврей. Говорят, его очень любят белые бабы.

Литтел улыбнулся. Лайл помахал Сэмми. Тот помахал в ответ.

Лайл прихлебывал «Джонни Уокера».

— Марти тут толкал речь, в Нью-Йорке. Перед аудиторией богатеньких либеральных евреев. Он начал ругать войну во Вьетнаме и крепко взбудоражил этих жидков словами вроде «геноцид». Словом, стал высказываться смелее, чем полагается борцу за гражданские права, и куснул руку, которая его кормит.

Пит был в Лаосе. Уэйн — в Сайгоне. Война укрыла их там. Он позвонил Карлосу. Тот говорил с Питом и сказал, что они разработали кое-какой план касательно Кубы.

Литтел попросил отставки. Карлос согласился. И подтвердил слова Сэма про выборы шестьдесят восьмого.

Лайл прихлебывал виски. Мимо прошел Питер Лоуфорд [139] . Лайл взглянул на него.

— Он поставлял баб Джеку Кеннеди. Собрат по оружию, так сказать, потому что это я поставляю Марти белых баб, а иногда и мальчиков для Бейярда Растина. У мистера Гувера есть фотография Бейярда с членом во рту. Он прислал копию президенту Джонсону.

139

Питер Лоуфорд (1923–1984) — американский актер, был женат на Патриции Кеннеди, сестре Джона Кеннеди.

Литтел улыбнулся. Лайл помахал официантке — бокал быстро наполнился.

— Дуайт сказал, что ту церковь взорвали с помощью С-4 — пластичной взрывчатки. А Бейярд — что и вправду был взрыв газа. Я сразу же подумал, что это ему мог сказать только ты.

Литтел отхлебнул кофе:

— Так и есть.

Лайл глотнул виски.

— Кролик-Крестоносец — белый человек. Так и передам Дуайту.

Литтел улыбнулся. Лайл широко ухмыльнулся и достал чековую книжку.

— Хочу попытать счастья. Слушай, сможешь обналичить мне чек и разменять на фишки?

— Сколько?

— Две штуки.

Литтел улыбнулся:

— Напиши на чеке «Номер 108» и мою фамилию. Скажешь кассиру, что я постоянно проживаю в отеле.

Лайл улыбнулся и выписал чек. Лайл встал и пошел, сильно пошатываясь.

Литтел наблюдал за ним.

Лайл покачивался, не прекращая глотать виски. Кое-как доплелся до будочки кассира. Сунул в окошко чек и получил фишки. Затем побрел к рулетке и сделал ставку. Красные фишки — по сто долларов — две тысячи.

Крупье поклонился ему и крутанул рулетку. Колесо завертелось и остановилось. Крупье сгреб лопаточкой фишки.

Лайл хлопнул себя по лбу и зашевелил губами. Литтел, не спускавший с него глаз, разобрал по губам слова — матерное ругательство.

У Лайла мог быть тайник. Его содержимое может быть сокрушительным компроматом — и даже попахивать судебным разбирательством. Оно может раскрыть преступный характер операции «Черный кролик».

Лайл оглянулся и увидел Литтела. Лайл помахал чековой книжкой. Литтел помахал в ответ и кивнул.

Лайл побрел к кассе и ухватился за прутья решетки. Лайл выписал еще один чек и сгреб нетвердой рукой кучу фишек.

Мимо проходила официантка, обслуживающая их столик. Литтел остановил ее.

— Мой друг делает ставки. Принесите ему тройную порцию «Джонни Уокера».

Она кивнула и улыбнулась. Литтел дал ей десять баксов. Она направилась в бар, налила требуемое и засеменила в казино. Подошла к столам с рулеткой, увидела Лайла и вручила ему выпивку.

Лайл принялся складывать фишки стопочкой. Красные фишки по сто долларов — большие стопки.

Крупье поклонился и крутанул барабан. Колесо завертелось — и остановилось. Крупье сгреб фишки.

Лайл хлопнул себя по лбу и что-то пробормотал — снова выругался, как прочел по губам Литтел.

Литтел встал из-за стола и подошел к официантке. Незаметно сунул ей еще десять баксов. Она кивнула. Она все поняла и ухмыльнулась.

Лайл подошел к нему и залпом допил свой бокал. Пожевал кусочек льда.

— Я проиграл, но ничего. У меня еще есть деньги.

— У тебя они всегда были, Лайл.

Лайл рассмеялся. Пьяно качнулся и рыгнул.

— Не надо снисхождения. Строишь из себя святого — Дуайта это всегда бесило.

Литтел рассмеялся:

— Я не святой.

— Нет конечно. Единственный святой, которого я знаю, — это Мартин Лютер, и то я на него кое-что накопил.

Мимо скользнула официантка. Лайл выхватил у нее бокал.

— Да-да, накопил, — такого, что не дай Бог.

— Хочешь сказать — мистер Гувер?

Лайл встряхнул бокал:

— У мистера Гувера свой компромат — у меня свой. Спрятан на хате в Эл-Эй. Мой круче, потому что у меня прямой доступ к святому Марти, притом каждый день.

Ага, повелся — теперь надо аккуратнее.

— Ни у кого нет компромата, какой есть у мистера Гувера.

— Черт, я же сказал — у меня есть. Сохраняю его для следующего босса. Скажу ему: хотите компромата — платите мне побольше. Деньги вперед, что называется.

Мимо прошел Сэмми Дэвис. Лайл налетел на него. Сэмми качнулся. Сэмми выкатил глаза: ну ты, чувак, и нажрался.

Лайл покачивался. Лайл поглощал виски. Лайл выдавил прыщик на подбородке.

— Он нравится белым телкам. Наверное, член у него ого-го.