Холодные шесть тысяч
Шрифт:
Стэнтон заметил:
— Этот катер явно сделан не для великанов.
Гери отозвался:
— Сам мучаюсь.
Флэш посмеялся:
— Ну, для меня это не проблема.
Венцель улыбнулся:
— Ты шпендик, но шпендик опасный.
Все засмеялись, и Пит тоже. У него закружилась голова.
Четверо мужчин — оружия на поясе он не заметил. Хорошо. Все расслабленны, попивают вискарь — это ему тоже на руку.
Н-да, упущение — надо было принести секоналу и подсыпать им в бухло, а потом перестрелять, сонных.
Стэнтон сказал:
— Дозаправимся на Снайп-Ки.
Венцель
— Нас ждут на расстоянии восьмидесяти узлов. Это единственное место, где можно встретиться до того, как взойдет солнце.
Пит кашлянул:
— Все из-за меня. Я опоздал.
Флэш покачал головой:
— Мы бы не вышли без тебя. Это же последний раз.
Гери покачал головой:
— У тебя всегда был, как это… энтузиазм.
Венцель глотнул виски:
— Я буду скучать по нашим вылазкам. Как любой белый человек, я ненавижу красных.
Флэш улыбнулся:
— Ну я-то не белый человек.
Венцель улыбнулся в ответ:
— В душе — еще какой белый.
Пит притворился, что зевает. У него закололо в груди. Часто-часто колотился пульс.
— Я устал. Пойду-ка прилягу.
Все заулыбались и закивали. И с ухмылками растянулись в креслах.
Пит вернулся в каюту, запер дверь и огляделся. Четыре отсека, низкие переборки, четыре спальных мешка. Пожалуйста, напейтесь и вырубайтесь по одному.
Он открыл грузовой трюм. Катер перекатывался на волнах, точно был легкой скорлупкой. Слишком легкой. Его сносило течением так, будто не было в трюмах никакого груза.
Открыв дверь склада, он включил свет.
Бац!
Пусто. Никакого оружия, никаких боеприпасов. Всегда забитый под завязку, в этот раз склад был пуст.
У него защемило в животе. Бешено заколотилось сердце. Без оружия — а значит, эта поездка неспроста. Для того, чтобы убрать лишних. Например, тебя. И выбросить за борт. И Фуэнтеса с Арредондо тоже.
Катер качнуло. Пит удержался на ногах. И подошел к стойке с винтовками. И почувствовал, как по груди бегут мурашки — огромных, заразы, размеров.
Стал доставать обрезы и проверять затворы. Извлекать из патронников пули. Руки-крюки: четыре обреза, пули падают и катятся по полу, а рук, чтобы поймать их, не хватает.
Он принялся ловить пули и рассовывать в штаны. Даже в зубы набил. Потом завозился с винтовками. Поставил их обратно в стойку. И тут услышал, как заскрипела дверь грузового трюма.
Обернувшись, он увидел Венцеля. Должно быть, вид у него был дурацкий. Точно его застигли на месте преступления с пулями в зубах.
Венцель запер дверь, подошел ближе и сжал кулаки:
— Что ты, черт возьми…
Пит огляделся и увидел сигнальный пистолет. Совсем близко — висит на вбитом в стену крюке.
Он выплюнул пули и отошел. Схватив со стены пистолет, прицелился и нажал на курок. Из дула вылетел язык пламени и опалил Венцелю лицо. Тот взвизгнул. Волосы его вспыхнули, и он принялся хлопать себя по щекам, пытаясь сбить пламя, которое между тем перекинулось на одежду и от груди добралось до самых ног.
Пит шагнул к Венцелю и ухватил его за шею, сбив пламя. Крутанул шею налево, обжигая руки, потом направо. Венцель задергался
и обмяк. С его бровей срывались язычки пламени. Пит швырнул его на землю, содрал с него рубашку и загасил пламя.Дверь осталась закрытой — ни вони, ни гари, никто не почует. Пит напряг руку. На месте ожогов вспухли волдыри. Пит постарался принять удобное положение.
Пора. Скоро они его хватятся и начнут искать. Катер швыряет во все стороны — автопилот же. Так что Венцеля могут позвать в любой момент.
Пора. Пит подобрался и прислушался, прислонившись к двери.
Тишина. Он вытащил «вальтер» и взвел курок. Открыл дверь: проход, четыре каюты — по две с каждой стороны. Метрах в десяти — главная каюта, перпендикулярно остальным; дверь в нее закрыта.
Пит стал подбираться к дверям, медленными маленькими шажками. Подошел к двери первой каюты и заглянул внутрь, приоткрыв дверь. Никого.
Подобрался ближе. Крадучись подошел ко второй каюте, осторожно приоткрыл дверь и сунулся туда. Пусто.
Таким же манером, стараясь ступать медленно и неслышно, подошел к третьей каюте. Заглянул — и увидел Флэша. Тот спал в своем мешке.
Пит вошел внутрь и прицелился. Приставил дуло ко лбу жертвы над линией волос, крепко прикрутив глушитель. Выстрелил один раз. Раздалось «пф-ф-фт». Мозги жертвы брызнули во все стороны, оросив кровать.
Пит так же, на цыпочках, вышел. Медленно прокрался к четвертой каюте. И точно так же заглянул в дверь. Никого.
Пит стал медленно пробираться дальше. Преодолевая дрожь, открыл дверь главной каюты. Пусто — свистать всех наверх. Теперь тс-с-с-с — глубо-о-о-окий вдох.
Вдохнув и выдохнув, он стал медленно пробираться наверх, делая крошечные шажки. В груди все так же щемило, каждый вдох давался с трудом, тряслись руки. В какой-то момент подвел сфинктер, и он почувствовал запах собственного дерьма и пота, а также жженых волокон глушителя.
Крошечные шаги — теперь еще три. На верхнюю палубу… только бы не оступиться.
Он достал одну из «беретт» и взвел курок. Дальше стал двигаться с двумя пистолетами. Дышалось с трудом. Медленно…
Вот она, палуба. Дыхание окончательно сперло. Отнялась левая рука. Боль пронзила тело — от сердца до предплечья; артерии стали ни к черту.
Он принялся жадно хватать губами воздух вместе с солеными брызгами. Рухнув на колени, выронил оружие из левой руки. «Беретта» застучала по тиковым доскам. Достаточно громко — он услышал, как кто-то закричал. За его спиной раздался шум.
Стэнтон. Это он кричал: «Дик!», потом: «Пит!» На нижней палубе. Метрах в сорока. На корме, там, где вращающиеся сиденья.
Пит подался вперед. Левая рука не слушалась. О доски палубы с треском сломались зубы. Он перекатился, жадно глотая воздух, и выплюнул осколки зубов.
Голос Гери — на корме слева:
— Я его не вижу.
Голос Стэнтона — уже с задней лестницы там же, на корме:
— Думаю, он напал на Дика.
Тут же раздался звук передергиваемого затвора и взводимого курка. Левую руку вновь пронзила боль — она по-прежнему отказывалась подчиняться и бессильно повисла вдоль тела.