Холодный человек

Глушитель мешал тщательно прицелиться, но Молчановский проявил максимум сноровки и вновь выстрелил. Теперь пуля как будто достигла цели. Во всяком случае, существо подпрыгнуло и спряталось за пылесосом.

– Ага! – злорадно произнес Витя. – Страшно стало?! Все равно кончу тебя, урод!

Он вновь замер, ожидая нового появления паука. И оно последовало. Правда, на этот раз существо вылезло не из-за пылесоса, а появилось совсем с другой стороны.

– Как это ты туда пробрался? – изумился Молчановский.

На этот раз он целился никак не меньше минуты. Плавное, как можно более плавное нажатие на гашетку, легкий хлопок, затем визг пули, отскочившей от металла.

У Вити от изумления отвисла челюсть. В чем дело? Неужели?! Но этого просто не может быть! Он, несомненно, попал! Эта тварь, отброшенная пулей, упала на спину и беспомощно шевелила лапками… или чем-то там другим… Но почему выстрел не убил ее?! И как понимать характерный визг срикошетившей пули?! Неужели эта тварь металлическая?!

Пока Молчановский лихорадочно размышлял над смыслом всех этих удивительных событий, из-за пылесоса вылезла первая нечисть и подскочила ко второй. Витя, превозмогая омерзение, поднялся с кровати, приблизился к парочке тварей и только так смог внимательно рассмотреть их. Это были никакие не пауки, а две человеческие кисти рук, правда, очень маленькие, скорее всего, детские.

Молчановский издал горлом чирикающий звук и сел прямо на пол. Он не мог понять, что происходит. Возможно, это сон? Если сон – тогда все понятно. Витя крепко ущипнул себя за ляжку. Боль он почувствовал, однако ничего не исчезло. Тогда он поднялся с пола, снял ставший бесполезным прибор ночного видения и включил верхнее освещение. Теперь оба существа… или предмета стали видны вплоть до мельчайших деталей. Это действительно были две детские ручки. Витя нагнулся и поднял одну. Рука оказалась маленькой, но весьма тяжелой. Была она как раз той, в которую попала пуля. Повыше большого пальца на ней имелась свежая щербина. Но не результаты стрельбы сейчас занимали Молчановского. Его потрясло другое обстоятельство. Рука оказалась живой! И хотя, безо всякого сомнения, она была изготовлена из металла, скорее всего, из стали, пальцы ее судорожно шевелились, словно крошечные щупальца.

Витя, открыв рот, в изумлении рассматривал странную тварь. Голова его внезапно заболела, видимо, от чрезмерного умственного напряжения. Во рту пересохло. Как все это объяснить? Если это шутка, то чья? Сон? Но он, кажется, не спит.

Внезапно острая боль пронзила его левую ногу и отозвалась во всем теле. Второе существо, о котором он забыл, неожиданно вцепилось ему в лодыжку. От неожиданности он выпустил тварь, которую разглядывал, и она упала на ковер с мягким стуком. Стало совершенно ясно: ничего ему не снится, и все происходит на самом деле.

Ручка, вцепившаяся в Витину ногу, отпускать ее никак не желала. Молчановский нагнулся, схватил ее и, превозмогая острейшую боль, попытался оторвать от лодыжки. Это не удалось. Острые, как лезвия, пальчики впивались все глубже. Тогда Молчановский, корчась от боли, стал лупить по ней рукояткой пистолета. Безрезультатно.

«Могут помочь плоскогубцы или клещи», – вдруг сообразил он. Чтобы отыскать их, нужно было спуститься на первый этаж и добраться до кладовки, где у него хранились различные инструменты. И Витя заковылял к двери. Однако он забыл о другой руке, которую столь опрометчиво уронил на пол. Как только он взялся за ручку двери, так сразу почувствовал: вторая тварь, точно подлинный паук, мгновенно пробежала по спине и вцепилась в затылок. Вот это боль так боль! Молчановский взвыл столь сильно, что его, наверное, услышали на другом конце улицы. Теперь он понял: его будут убивать. И пусть орудия убийства выглядели очень необычно, даже фантастично, никаких сомнений в смысле их действий у Вити не было. Нужно действовать быстро и решительно. Первым делом нужно избавиться от той руки, которая вцепилась в верхнюю часть шеи.

Молчановский схватил ее и что есть силы рванул. Скорее всего, рука еще не успела укрепиться на затылке как следует, поэтому Вите удалось, пускай и с изрядным куском мяса, отодрать ее. Боль была такая, что у него помутилось в голове. Он держал на весу руку, с пальцев которой капала кровь – его кровь! – и не знал, что делать дальше. Взгляд упал на окно. Створка была полуоткрыта. Витя проковылял через комнату и вышвырнул нечисть вон. Теперь нужно было заняться второй рукой. Все-таки лучший выход – в использовании подходящего орудия.

Матерясь от боли и ярости, Витя кое-как спустился вниз, включил свет в кладовке и тут же увидел большие кусачки. Те висели на специальном щите, сооруженном аккуратным хозяином для разного рода столярных и слесарных инструментов. Сгоряча Витя решил попробовать освободиться от вцепившейся в ногу твари прямо здесь. Он схватил клещи и хотя не без усилий, но перекусил один пальчик.

– Ага! – завопил он. – Есть!

Однако ручка, казалось, была наделена разумом. Лишившись одного пальца, она проворно отцепилась и забилась за стоявший в углу старый сварочный аппарат, оставшийся от прежних хозяев. Витя из последних сил оттащил в сторону громоздкий агрегат. Теперь между ним и маленькой ладошкой ничего не стояло. Рука забилась в угол, казалось бы, испытывая страх перед рассвирепевшим Молчановским. Она не делала никаких попыток к нападению.

– Ага, поняла, кто тут хозяин?! – злорадно спросил Витя. – Сейчас мы тебя…

Он посмотрел по сторонам. На глаза попался все тот же щит с размещенными на нем инструментами. Вот то, что нужно. На щите, кроме прочего, висели громадные, похоже, кузнечные щипцы. Достались они Вите тоже по наследству, от старых владельцев дома, и он ими отродясь не пользовался. Вот теперь и пригодились.

Молчановский снял их, с некоторым трудом раздвинул лапы и потянулся к сидящей в углу пятерне. Та, казалось, съежилась.

– Не любишь! – зловеще произнес Витя. – А на людей бросаться можно?! Скажи: можно?! Молчишь?! Тогда я отвечу. А отвечу так. Нет, нельзя! Я тебе, сволочь, ничего не сделал! Ведь ничего, скажи?..

Он наклонился и развел до предела клещи. Рука попыталась броситься меж ног ловца, но Витя что есть силы ударил по ней клещами, и она вновь отлетела в угол.

– Ну, как, нравится? – спросил Витя. – Вот и мне нет.

Он вновь щелкнул зубьями клещей. Рука увернулась.

– А, так?

На этот раз таинственное существо оказалось поймано. Оно трепыхалось, ухваченное клещами. Пальцы-лапки беспрестанно шевелились, словно пытаясь ухватиться за что-либо, найти точку опоры и освободиться.

– Не выйдет, милая! – почти ласково произнес Молчановский.

Он подошел к верстаку, к которому были привинчены здоровенные слесарные тиски. Одной рукой держа на весу пойманную тварь, другой он раскрутил тиски на необходимое расстояние, потом засунул существо между их губ и завернул тиски до отказа. После этого он с наслаждением, один за другим, стал кусачками откусывать пальцы.

– Не больно? – ехидно поинтересовался он, когда у ладони остался всего один, большой палец.

– Ладно. Этот тебе на развод. Вот и сиди тут, сволочь! – рявкнул Витя и покинул кладовку, закрыв за собой дверь и задвинув шпингалет.

Только теперь, переведя дыхание, он понял, сколь сильно пострадал. Из раны на шее продолжала литься кровь, нога саднила так, словно по ней водили раскаленным утюгом. Перекушенный пальчик так и торчал из лодыжки, как гвоздь. Витя нагнулся, рывком вырвал его. Кровь засочилась сильнее. Не обращая внимания на боль, Молчановский поплелся на кухню, достал из холодильника бутылку водки, налил себе почти полный стакан и залпом выпил. По телу прокатилась теплая волна. Боль как будто несколько притупилась. Витя тяжело вздохнул. Потом он полил оставшейся водкой свои раны, нашел пузырек йода и, прихватив бинты, вновь направился в спальню.