Холодный дом (с иллюстрациями)
Шрифт:
– Он самый.
– Я его знаю, сэр, – говорит кавалерист, выпустив клуб дыма и расправляя грудь, – а мальчишка прав в том смысле, что этот Баккет бесспорно хитрая бестия.
И мистер Джордж продолжает курить с многозначительным видом, молча поглядывая на мисс Флайт.
– Видите ли, мне хочется, чтобы мистер Джарндис и мисс Саммерсон узнали, что этот Джо, который сейчас рассказал мне такую невероятную историю, наконец-то нашелся, и чтобы они смогли поговорить с ним, если пожелают. Поэтому я хочу нанять для него угол у порядочных людей, которые согласились бы принять его. Джо очень редко общался с порядочными людьми, мистер Джордж, – говорит Аллен, заметив, что кавалерист смотрит в сторону входа. – В этом вся трудность. Может, вы знаете
Задавая этот вопрос, он замечает грязнолицего маленького человека с причудливо искривленным телом и перекошенным лицом, который стоит рядом с кавалеристом и смотрит ему в глаза снизу вверх. Еще немного попыхтев трубкой, кавалерист вопросительно смотрит сверху вниз на маленького человека, а тот подмигивает ему.
– Надо вам знать, сэр, – говорит мистер Джордж, – что я хоть сейчас дал бы голову себе проломить, если бы только это могло доставить удовольствие мисс Саммерсон, и, стало быть, почитаю за честь оказать этой молодой леди любую услугу, пусть хоть самую малую. Мы сами живем тут как бродяги, сэр, и Фил и я. Видите, какая у нас обстановка. Если хотите, мы охотно отведем мальчику уголок, где ему будет спокойно. Никакой платы не нужно, кроме как за питание. Дела наши идут не блестяще, сэр. Нас когда угодно могут вышвырнуть отсюда вон со всеми потрохами. Тем не менее, сэр, располагайте этим помещением, худо ли оно, хорошо ли, пока мы сами еще живем здесь.
Сделав широкий жест трубкой, мистер Джордж как бы предоставляет все здание галереи в распоряжение гостя.
– Я полагаю, сэр, – добавляет он, – вы, как медик, можете сказать, что на этот раз болезнь у бедняги не заразительная?
Аллен в этом совершенно уверен.
– Потому что заразой, сэр, мы сыты по горло, – поясняет мистер Джордж, печально покачав головой.
Его новый знакомый так же печально соглашается с этим.
– Я все же обязан сказать вам кое-что, – говорит Аллен, повторив, что болезнь у Джо не заразная, – мальчик очень плох, очень ослабел, и, может быть – наверное я знать не могу, – болезнь его так запущена, что он не выздоровеет.
– Вы находите, что он в опасности, сэр? – осведомляется кавалерист.
– Да, к сожалению.
– В таком случае, сэр, – решительно говорит кавалерист, – мне кажется – ведь я и сам бродяга, – мне кажется, что чем скорей он войдет в дом, тем лучше. Эй, Фил! Веди-ка его сюда!
Мистер Сквод, весь перекосившись, бросается выполнять приказ, а кавалерист, докурив трубку, кладет ее на место. Мальчика приводят в галерею. Он не индеец из племени Токехупо, о котором хлопочет миссис Пардигл: он не ягненок из стада миссис Джеллиби, так как не имеет ни малейшего отношения к Бориобула-Гха; он не приукрашен отдаленностью и экзотикой; он не настоящий дикарь, не такой дикарь, который рожден и вырос в чужих странах; он самый обыкновенный продукт отечественного производства. Грязный, некрасивый, неприятный для всех пяти чувств; телом – заурядное детище заурядных улиц, и только душой – язычник. Доморощенная грязь оскверняет его, доморощенные паразиты пожирают его, точат его доморощенные болезни, покрывают его домотканые отрепья; отечественное невежество – порождение английской почвы и английского климата – так принизило его бессмертную природу, что он опустился ниже зверей, обреченных на погибель. Предстань, Джо, в своем неприкрашенном облике! От подошв на ступнях твоих и до темени на голове твоей нет в тебе ничего интересного.
Медленно, волоча ноги, входит Джо в галерею мистера Джорджа и стоит, сжавшись в комок и блуждая глазами по полу. Он как будто знает, что этим людям хочется отстраниться от него, и их желание отчасти вызвано им самим, отчасти тем горем, которое он причинил. И он тоже сторонится их. Он не из их среды, не из их мира. Он не принадлежит ни к какой среде, ему нет места ни в каком мире – ни в зверином, ни в человеческом.
– Слушай, Джо! – говорит Аллен. – Вот это
мистер Джордж.Джо еще некоторое время шарит взглядом по полу, потом на миг поднимает глаза, но сейчас же снова опускает их.
– Он твой добрый друг – хочет приютить тебя здесь у себя.
Джо вместо поклона загребает воздух рукой, сложенной ковшиком. Немного подумав и переступив с ноги на ногу, он бормочет: «Большое спасибо».
– Здесь тебе ничто не грозит. Будь послушным и поправляйся – вот все, что от тебя сейчас требуется. И ты всегда должен говорить нам правду, Джо, запомни это.
– Помереть мне на этом месте, – произносит Джо свое излюбленное выражение, – если не буду слушаться, сэр! Ничего я худого не сделал, кроме того, о чем вы знаете. И ничего худого со мной не случалось, сэр, только то и было, что ничего я знать не знал да чуть с голоду не подох.
– Верю. Теперь послушай, чтo скажет мистер Джордж. Я вижу, он хочет поговорить с тобой.
– Я только хотел, сэр, показать ему место, где он может улечься и выспаться как следует, – говорит мистер Джордж, такой прямой и широкоплечий, что подивиться можно. – Пойдем-ка! – Кавалерист уводит Джо в дальний угол галереи и открывает чуланчик. – Видишь, вот ты и дома! Вот тебе тюфяк, и если будешь хорошо себя вести, можешь тут лежать, пока мистер… простите, сэр… – он с виноватым видом смотрит на визитную карточку, которую дал ему Аллен, – пока мистер Вудкорт не позволит тебе встать. Не пугайся, если услышишь выстрелы, – стрелять будут не в тебя, а в мишень. И еще вот что я посоветую, сэр, – говорит кавалерист, обращаясь к гостю. – Фил, поди-ка сюда!
Фил бросается к ним, не преминув соблюсти все правила своей тактики.
– Этот человек сам был подкидышем, сэр, его в канаве нашли грудным младенцем. Значит, он, надо полагать, жалеет беднягу. Что, Фил, жалеешь ведь?
– Еще бы не жалеть, командир! – отвечает Фил.
– Я так думаю, сэр, – начинает мистер Джордж, и лицо у него такое, словно он, уверенный в собственной правоте воин, который сейчас высказывает свое мнение на заседании военного совета, – надо бы Филу сводить парня помыться да купить ему на несколько шиллингов какой-нибудь одежонки попроще…
– Вот какой вы заботливый, мистер Джордж, – перебивает его Аллен, вынимая кошелек, – а я как раз сам хотел попросить вас об этом.
Филу Скводу немедленно поручают привести Джо в более приличный вид, и они уходят. Мисс Флайт в полном восторге от своего успеха, но она торопится в суд, очень опасаясь, как бы ее друг канцлер не стал о ней беспокоиться или не вынес в ее отсутствие того решения, которого она так долго ждала, а это, «мои дорогие доктор и генерал, – добавляет она, – было бы чрезвычайно досадной неудачей после стольких лет ожидания!» Аллен пользуется возможностью выйти на улицу, чтобы купить кое-какие подкрепляющие лекарства, а достав их по соседству, возвращается и, видя, что кавалерист шагает по галерее, тоже принимается шагать в ногу с ним.
– Мне кажется, сэр, – говорит мистер Джордж, – вы довольно коротко знакомы с мисс Саммерсон.
– Да, довольно коротко.
– Но вы не в родстве с нею?
– Нет, не в родстве.
– Простите за любопытство, – говорит мистер Джордж, – но мне показалось, будто вы потому принимаете такое большое участие в этом несчастном, что мисс Саммерсон однажды пожалела его на свою беду. Что до меня, мне хочется помочь ему именно по этой причине.
– И мне тоже, мистер Джордж.
Кавалерист искоса поглядывает на загорелое лицо Аллена, смотрит в его живые темные глаза, быстро измеряет взглядом его рост и телосложение и, кажется, остается доволен.
– С тех пор как вы ушли, сэр, я все думал, что догадываюсь, даже знаю наверное, в чью квартиру на Линкольновых полях водил Баккет мальчишку. Мальчишка не знает, как фамилия хозяина этой квартиры, а я могу назвать ее вам. Талкингхорн. Вот к кому водили Джо.
Аллен, вопросительно глядя на него, повторяет:
– Талкингхорн?