Холостая война

Лаврухин выбрал правильную тактику: он держал дистанцию, не приближался к джипам. Расчет был сделан на то, что в панике бандиты расстреляют большую часть боеприпасов. Да и вести прицельный огонь на ходу невозможно.

Вскоре очереди перестали звучать. Братки стреляли одиночными. Дорога забирала в горы, сужалась. Попадись навстречу машина — толком не разъедешься.

Лаврухин чуть прибавил скорости. Расстояние стало сокращаться. Теперь стреляли уже и десантники. Посыпалось заднее стекло у замыкавшего джипа.

Из-за поворота показался битый старенький «уазик». В его кузове жались друг к другу козы. Водитель с ужасом увидел джипы, мчащиеся ему навстречу. Дорога здесь была узкой. С одной стороны — отвесные скалы, с другой — пропасть. Местный житель съехал вправо, насколько позволяло пространство, и выскочил из кабины. Головной джип зацепил «УАЗ» крылом. Заскрежетал, заискрил металл. Старая машина качнулась и рухнула в пропасть. Ее водитель лежал, прижавшись к земле, и провожал взглядом удаляющуюся погоню. Такого ему в жизни еще не приходилось видеть.

Пономарев был единственным, кто не тянулся к оружию. Он болтался на пассажирском сиденье рядом с Крабом, бледный, но не испуганный, и будто что-то задумал. Евгений расстегнул браслет дорогих часов, сунул их себе в карман, затем снял очки и положил их в футляр.

— Ты чего? — удивился Краб.

— Не хотелось бы их разбить, — коротко пояснил Пономарев.

На повороте машины сбросили скорость, и джипы на короткое время ушли из зоны видимости преследователей. Евгений, ничего не говоря, распахнул дверцу, выскочил из машины, тут же упал ничком и спрятался за камень.

Краб даже не сразу заметил «потерю бойца». Хотел что-то сказать, повернул голову и увидел, что Пономарев испарился. Распахнутая дверца ударила в выступ скалы, оторвалась, мелькнула и исчезла сзади.

Наконец Лаврухин посчитал, что время настало. Он резко прибавил скорость, идя по самому краю пропасти. Ему удалось проскочить мимо заднего джипа. Очередь, выпущенная одним из братков, прошла у него над головой. Подполковник обернулся и дважды нажал на спуск пистолета. Браток, торчавший из потолочного люка, выронил автомат и исчез в салоне.

Миновать второй джип сразу не удалось. Бык, сидевший за рулем, попытался сбросить Лаврухина в пропасть. Тому пришлось чуть отстать и вклиниться между вторым и третьим джипами.

Бойцы выручали своего командира. Они стреляли на ходу, не давая бандитам высунуться из люков и окон. Сыпалось стекло. Пули крошили лак, пробивали жесть.

Джип, идущий последним, ударил бампером в зад квадроциклу, а передний притормозил. Лаврухин оказался зажат между двумя машинами. Он нажал тормоз. Заклиненные колеса квадроцикла потащило по каменистой земле. Он скрежетал, вибрировал, готовый вот-вот рассыпаться.

Лаврухин оттолкнулся от него и нырнул в выбитое заднее стекло второго джипа. Браток с автоматом в руках не успел развернуться в тесном салоне. Мощный удар в голову тут же оглушил его.

Подполковник перевалился через спинку и встретился взглядом с Прохором, сидевшим впереди. Криминальный авторитет уже раскрыл тонкий и длинный нож-«бабочку», но успел лишь взмахнуть им. Лаврухин перехватил его руку и вырвал холодное оружие. Бандит, сидевший за рулем, одной рукой продолжал вести машину, второй пытался схватить пистолет, лежавший на приборной панели. Подполковник ножом полоснул ему по горлу.

Неуправляемая машина продолжала мчаться с горы, норовя сорваться в пропасть. Лаврухин перегнулся через спинку сиденья, схватил руль, выровнял машину, распахнул дверцу и вытолкнул мертвое тело на дорогу. Прохор жался к стойке и затравленно смотрел на Владимира.

— Сиди тихо и не дергайся, — предупредил Лаврухин криминального авторитета.

Он протиснулся на водительское сиденье и поставил ноги на педали. Краб, ехавший в головной машине, не успел понять, что произошло сзади. В зеркальце он видел только джипы, продолжавшие мчаться за ним.

— Какого хрена он на обгон идет? — прохрипел Краб, видя, как второй джип, воспользовавшись тем, что по дороге попался «карман» для разъезда, стал набирать скорость.

Но он тут же нашел этому объяснение со своей точки зрения: тот, кто идет впереди, меньше всего подвержен опасности.

— Да пошел ты! — крикнул Краб, пытаясь прижать обнаглевшего водителя к скале.

Но Лаврухин резко выкрутил руль, ударил передним крылом в заднее. Отскочивший бампер хрустнул и исчез под колесами. Лаврухин поравнялся с машиной Краба. Только тогда бандиты, ехавшие в ней, поняли, что за рулем сидит совсем не их человек. Браток, расположившийся сзади, вскинул автомат. Прохор нырнул вниз, прижался к полику. Он не делал никаких попыток к сопротивлению, просто хотел сохранить себе жизнь.

Машины продолжали идти ноздря в ноздрю, прижавшись друг к другу бортами. Браток лихорадочно отсоединял рожок, чтобы прикрепить новый. Лаврухин зубами вырвал чеку, продемонстрировал Крабу гранату и забросил ее в выбитое боковое стекло джипа.

Краб почувствовал, как граната перекатывается у него под ногами, и резко вдавил тормоз. Лаврухин ушел вперед. Громыхнуло. Джип заполыхал, как стог сена. Машина, идущая за ним, врезалась в него. Браток, сидевший за Крабом, вывалился из машины пылающим факелом. Он еще был жив, но ничего не видел, метался на дороге, оступился и свалился в пропасть.

Уцелевшие быки еще отстреливались. Уйти дальше по дороге им не давал Лаврухин, занявший позицию за камнем. С другой стороны их поджимали спецназовцы. Огонь перебросился и на второй джип. Двое уцелевших братков, отстреливаясь, прикрывая друг друга, попытались уйти в скалы, но вскоре были сняты меткими выстрелами.

— Вот и все, — устало произнес Лаврухин, выбираясь из-за камня-укрытия.

Полыхали машины. Черный дым от горящих протекторов винтом вворачивался в небо. Лаврухин вытащил за шиворот Прохора, который и не думал сопротивляться. Криминальный авторитет с ужасом смотрел в глаза подполковника.

— У тебя есть выбор: или я сейчас свяжу тебя по рукам и ногам и брошу в огонь, или ты говоришь, где афганцы.

— Какие афганцы? — вскинул брови Прохор.

— Сержант, у тебя веревка есть? — крикнул Владимир.

— Есть, товарищ подполковник. — Прикрывая лицо ладонью от жара пылающей машины, к Лаврухину пробрался сержант.

— Связывай ему руки и ноги.

Сержант, ничего не подозревая, разрезал веревку стропорезом надвое и туго стянул Прохору запястья и лодыжки.

— Гражданин начальник, вы что? Это же не по закону, — проговорил криминальный авторитет.