Холостяк
Шрифт:
После того случая Никита решил прекратить все эксперименты и дальше работать над книгой, не прибегая к столь радикальным мерам. Но, как ни странно, даже тот негативный опыт, который он приобрел в виде объяснений с друзьями и мордобоя с соседом, пригодился. Отчего-то книга получилась, выходило совсем не плохо, лихо закрученный сюжет, остросюжетная драма, эффектная концовка. Никита довольно потирал руки, в предвкушении крупного гонорара и славы. Оставалось еще каких-то пару недель, и книга была бы закончена и поставлена последняя точка, но совершенно неожиданно творческий процесс остановился, вдохновение покинуло нашего героя. Его терзали муки творчества, мысль ускользала от него, он не ощущал больше полета мысли. Можно было, конечно, поступить схематично по шаблону и вынести в конце романа порицание всем женам, обвинив их в легкомысленности и несовершенстве, можно было и руками главного героя грубо расправиться с неверной женой, наказав ее за измену, в назидание остальным легковерным женам. Но Никите вдруг жалко стало свою героиню. Он не желал своей главной героине
Он решил отправить главную героиню в пустыню или монастырь, чтобы там она могла искупить свой грех. Но в конце концов, она попала в кораблекрушение и оказалась на необитаемом острове, как Робинзон Крузо. Впереди у нее было масса времени, чтобы подумать над своим поведением. В общем, решение было неординарным. Книга была написана и опубликована, роман «Роза дамская» имел бешеный успех у читателей. На официального автора, имя которого значилось на обложке, Вольдемара Наруцкого посыпались слава и премии, портрет его то и дело мелькал на полосах газет и обложках глянцевых журналов. Никита стал чернее тучи. Зависть и обида гложили его душу. Он понимал, что его лавры и заслуги незаслуженно достались другому. Как автор Никита невыразимо страдал. Герман от души потешался над его страданиями, говоря при этом, мол, так тебе и надо, нечего было из кожи вон лезть из-за какой-то книжки и ставить дурацкие эксперименты над своими друзьями, докапываться до сути, писал бы как все свою халтуру, не выделывался. Никита вяло отбивался, говоря, что он не может быть простым ремесленником, и книгу он писал с душой. Страдания увеличились, когда Никита узнал, что ему ничего не заплатили. Он тут же позвонил Ленке Кругловой, но та попросту кинула его, сказав, что ничего не знает, и пусть он сам звонит в издательство и договаривается с ними. В издательстве, разумеется, его послали.
Тут Никита встал на дыбы, он решил действовать, не намереваясь сдаваться без боя. На одном литературном сайте он опубликовал свой роман под своей фамилией. Просмотров за месяц было предостаточно, в литературной среде назревал скандал. Критики шумели, читатели возмущались, пытась докопаться до истины, Наруцкий строчил как пулемет свои посты в соцсетях, изображая из себя обиженного гения. Издатель угрожал и одновременно предлагал деньги Никите, чтоб тот заткнулся. Сумма была неприлично мала, потому Никита не пошел на попятную, его оскорбленное самолюбие торжествовало, он был отмщен. Тут успех свалился и на его голову, он купался в лучах славы, ощущая себя баловнем судьбы. Женщины плакали навзрыд, прочитав его роман, читательницы забросали его письмами на электронной почте. Он несколько раз ходил на свидания со своими поклонницами. Все девчонки были хорошенькими и влюбленными в него, просто жуть! Танька задыхалась от ревности, впрочем, так ей и надо, она всегда не дооценивала Никиту, а он был талант.
Тут же на его имя пришел судебный иск из книжного издательства с претензией в краже авторских прав. Сумма иска была запредельная, доказать свое авторство официально Никита не мог, так как рукописи не было, весь текст набирался сразу на компьютере. Он понял, что пока не готов тягаться с популярным издательством, и нехотя убрал свое произведение с литературного сайта. Тогда Никита решил позвонить Вольдемару Наруцкому и встретиться с ним лично. Они встретились в кафе. Наруцкий вел себя самоуверенно и нагло. Он с самодовольным видом уселся в кресле, закинув нога на ногу, и закурил, выпуская табачный дым прямо в лицо собеседника. Официант даже не подумал сделать замечание Наруцкому по поводу курения в общественном месте, сразу же признав в нем известного писателя, девушки кинулись к столику, где сидел Вольдемар, за автографами. Никита наблюдал за этой картиной молча, бессильно скрежеща зубами от злости, ощущая себя полным ничтожеством. В душе была пустота. Так скверно он себя чувствовал только в детстве, когда Никита заболел и родители не пустили его вместе с друзьями кататься на каток. Глядя на себя со стороны, Никита подумал о том, что эту сцену переживаний лирического героя, то бишь себя, можно было бы вставить в новую книгу. Девчонки заискивали перед Вольдемаром, кокетничали и строили ему глазки, он вовсю корчил из себя маститого писателя, с важным видом раздавая автографы направо и налево, попутно назначив свидание очень миловидной девице, назвав ее «цыпочка моя», та с подобострастием смотрела на своего кумира.
Наконец-то их оставили одних. Когда Никита при встрече пожаловался Вольдемару на свои мучения и предложил уладить конфликт полюбовно, иначе Никита даст интервью в газете, что он настоящий автор романа «Роза дамская», на худой конец он, Никита, готов быть даже соавтором, но на законных основаниях, Вольдемар рассмеялся ему в лицо и сказал, что ему никто не поверит, и имя его никому не известно. Это было обидно. Никита еле сдерживал себя, чтобы не ударить заносчивого типа. «Раз так, - сказал Никита, - я расскажу всему миру, что Вольдемар Наруцкий – бездарность, и на него работают литературные негры. Я сохранил черновик рукописи, между прочим!» Никита шел ва-банк, запугивая оппонента, но Вольдемара не так легко было запугать и он возразил весьма убедительно: «Тебе никто не поверит! И рукописи у тебя нет, как мне известно, иначе ты давно бы ею уже шантажировал бы меня или моего издателя. К тому же, Ленка Круглова говорила,
что ты текст романа сразу набирал на компе!» Тогда Никита достал из кармана куртки диктофон и зловеще помахал им перед носом Вольдемара: «Этому поверят! Я сейчас же иду в редакцию городской газеты. Им нужен рейтинг, они его получат! Статья с твоим разоблачением вызовет сенсацию и бешеный ажиотаж!»Вольдемар сильно побледнел, с лица его исчезла самодовольная улыбка. Никита торжествовал, чувствуя, что загнал соперника в угол. Но тут случилось неожиданное, Вольдемар вдруг резко изогнулся как кошка, выхватив диктофон из рук Никиты, он кинулся бежать из кафе. Никита выбежал вслед за ним на улицу и побежал за Вольдемаром. За ними побежал официант из кафе с криками «Держи вора!» и угрозами в адрес удирающих, требуя, чтобы те оплатили счет. Так они бежали по городу гуськом друг за другом, привлекая внимание прохожих, самые отчаянные уже присоединились к бегущему официанту, на ходу выясняя, в чем дело. Замыкали шествие уличные собаки, увязавшиеся следом, они оглашали окрестности радостным лаем. Никита уже почти догнал Вольдемара и схватил того за шиворот, но Вольдемар, отчаянно сопротивляясь, вырвался из рук Никиты, свернув в подворотню он удирал через проходной двор, Никита замешкался и упустил беглеца, тут-то его нагнал запыхавшийся официант и вцепился мертвой хваткой, требуя оплатить счет. Их окружила грозная ватага прохожих, крайне недовольных тем, что бежать пришлось так долго. Под их убийственным взглядом Никита заплатил официанту. Официант еще потребовал бешеные чаевые. Никита было заартачился, требуя уменьшить сумму чаевых, но обведя взглядом собравшихся, по суровым лицам горожан понял, что надо платить. Только после того, как из него вытрясли все деньги, его отпустили. Он в спешке ретировался, по добру по здорову унося свои ноги, а толпа осталась на месте, ликуя, горожане приветствовали храброго официанта, он купался в лучах славы, утирая пот, и несколько смущаясь от такого внимания к своей скромной персоне.
Теперь Никита ненавидел Вольдемара с еще большей силой. Обреченно вздыхая, он устало брел домой, гонка с преследованием совершенно его вымотала, но хуже всего было то, что его гложила обида. Новость о том, как в кафе поссорились известный писатель Вольдемар Наруцкий и его литературный негр, тут же просочилась в прессу. Несколько газет опубликовали статьи на эту тему. Пикантности ситуации добавляло то, что оба мужчины скрылись из кафе, не оплатив счет, официанту пришлось бежать за клиентами три квартала, дабы те заплатили по счетам. На следующий день, проснувшись после обеда, и прочитав новость в городской газете, Никита криво улыбнулся. В газете было размещено фото ненавистного ему Вольдемара, статья носила громкое название «Что скрывает писатель Вольдемар Наруцкий?» В статье неоднозначно намекалось, что Наруцкий пользуется трудами литературного негра, выдавая чужое сочинение за свое. Это был страшный удар по имиджу Наруцкого, а заодно и по издательству. В конце разгромной статьи журналист вопрошал: «Так кто же выступает в роли литературного негра для писателя Вольдемара Наруцкого, кто делает его имя знаменитым? Кто вы Мистер Икс? Отзовитесь!»
Через час позвонила Ленка Круглова и налетела на Никиту с обвинениями. Она была страшно злая и все спрашивала, зачем он так с ней поступает. У нее теперь из-за него начались страшные неприятности с издательством.
– Сама виновата! – зло огрызнулся Никита. – Обещали заплатить – не заплатили. Да еще имя поставили чужое.
– Ты же литературный негр! Ты что забыл? – воспарялась на другом конце провода Ленка.
– Я – гениальный автор, между прочим. Так все говорят, кто прочитал мою книгу.
– Ты рехнулся! Никита, ты никто и никто из издателей сотрудничать с тобой не будет. Особенно после этого скандала в прессе. К тому же, ты нарушил уговор, потратил аванс…
– Да, но вы же не заплатили и книгу мою забрали.
– Не забрали, ты писал книгу под заказ. Ты сам согласился на такие условия, между прочим!
– Это еще ничего не значит… - перебил Ленку Никита.
– Как это ничего не значит? А аванс как же?! – не унималась Ленка. – Верни аванс, скотина!
– Сщас! Спешу и падаю. Роман забрали, еще и аванс, те копейки, что мне всучили, собираются обратно себе вернуть. Я потратил на книгу несколько месяцев своей жизни. Ленка, ты хоть знаешь, чего мне стоила эта книга? Сколько переживаний, мучений… депрессии, бессонных ночей… даже фингала под глазом! А теперь все лавры достались этому дураку Вольдемару…
– Согласна, Наруцкий – бездарь, к тому же, самовлюбленный напыщенный индюк.
– Во-во, даже ты это понимаешь.
– Но у него имя! Это раскрученный бренд, в него вложено много средств и усилий коллектива.
– Только не надо мне сейчас впаривать про коллектив, - попросил Никита. – Скажи, Ленка, сколько еще литературных негров пашет на этого самозванца Наруцкого? Не понимаю, как он может нравиться женщинам? Заносчивый глупый тип.
– Женщинам нравятся успешные мужчины.
– Он тебе тоже нравится?
– Наруцкий мне никогда не нравился! Слащавая внешность, излишняя манерность, он страшно самовлюбленный… Как писатель, вообще, никакой. Другое дело ты, Никита, ты талант!
– Утешила! Нет, решительно не понимаю, как такой дурак и сноб может нравиться женщинам? У него еще эта дурацкая манера обращаться к девушке «цыпочка моя». Тьфу! Кстати, о цыпочках…
Никите ужасно хотелось поквитаться с ненавистным Вольдемаром Наруцким. И тут он вспомнил о свидании, которое Наруцкий назначил вечером симпатичной барышне. Отшив Ленку Круглову по телефону, не долго думая, Никита отправился на встречу с девушкой.