Холст
Шрифт:
– Ты уверена? Ты в нижнем белье, и я тоже.
– Да, я уверена. Когда мы займемся сексом, хочу, чтобы ты об этом помнил, и я определенно не стала бы спать с тобой, после того как ты в баре два часа рассказывал об Эль.
– Блядь. Извини, Либерти, – я с отвращением качаю головой. – Прошлая ночь – размытое пятно.
Свесив ноги с края кровати, я поднимаюсь и осторожно пробираюсь в ванную. Закрывшись внутри, я подхожу к раковине. Взглянув на свое отражение в зеркале, замечаю налитые кровью глаза и торчащие в разные стороны волосы. Включив холодную воду, я складываю вместе руки, набираю воду и брызжу ею
К тому времени, как выхожу из душа с полотенцем, обмотанным вокруг бедер, почти чувствую себя самим собой.
Возвращаюсь в спальню. Никаких признаков Либерти, не удивлюсь, если она ушла. Мое поведение прошлой ночью было несправедливо по отношению к ней. Она не должна думать, что когда-нибудь станет заменой Эль, и, если быть честным, никто не может ей стать.
Одев боксеры, беру из шкафа чистую пару джинсов и натягиваю их. За любимой футболкой «Genesis», я направляюсь в прачечную, она в сушилке. Слышу, как Либерти разговаривает на кухне. Она по телефону или кто-то пришел?
Огибаю угол, прохожу в комнату и обнаруживаю Дженни, сидящую за кухонным островком с бутылкой воды. Либерти сидит рядом с ней.
Я улыбаюсь и направляюсь в сторону Дженни.
– Эй, чем обязан этому сюрпризу?
Она медленно поднимается с места, ее спина изгибается под тяжестью огромного живота.
– Сегодня утром мы собирались позавтракать вместе. Не говори мне, что ты забыл, – она с разочарованием сжимает губы.
Я притягиваю ее в объятия и целую в макушку.
– Извини, я забыл. Я только надену рубашку, и мы сможем пойти.
Ее руки сжимаются на моей спине.
– Я скучала по тебе, но понимаю, насколько ты занят с «Холстом». Извини, что мы с Кайлом не пришли на торжественное открытие.
– Я не хотел, чтобы ты приходила. Ой, прости, позволь перефразировать мои слова. Если бы ты не была беременна, я бы взбесился, если бы тебя не было рядом. Но очередь была очень длинной, и был жаркий, душный день. Я рад, что Кайл заставил тебя остаться дома, – я делаю шаг назад, глядя на нее. Она выглядит красивой и счастливой.
– Почему ты так уверен, что это он меня заставил? – она с пыхтением опускается на стул.
Я поднимаю бровь, глядя на нее, затем поворачиваюсь и сделаю несколько шагов назад в коридор.
– Ты действительно спрашиваешь меня об этом? Я знаю тебя лучше, чем ты сама, – я повышаю голос, чтобы она могла слышать.
– Верно подмечено, – я слышу ее ответ, когда копаюсь в одежде в сушилке. Найдя черную футболку, я разглаживаю складки и держу ее перед собой – неплохо для одежды, которой тридцать лет. Это еще одна футболка, которую купила мне Дженни. Она лучше всех знает о моей одержимости музыкой восьмидесятых и футболками с изображением этих групп. Одев футболку, я ищу носки и захлопываю сушилку.
– Ты знаешь, у тебя будет девочка или мальчик? – спрашивает Либерти, когда я надеваю носки, балансируя то на одной, то на другой ноге.
– Нет, мы хотим, чтобы это было сюрпризом. Сначала я хотела знать, но мой муж Кайл – нет. И если бы узнала, то не смогла
бы удержать это в секрете от него, – она улыбается, уставившись на живот, а ее рука движется по нему вверх-вниз. – Я не могу долго хранить секреты.– Вы больше хотите, чтобы родилась девочка или мальчик?
– Мы только хотим, чтобы ребенок был здоров. Но, скажу честно, муж будет в восторге, если родится дочь. Хотя, она, вероятно, будет его ненавидеть в подростковом возрасте.
– Думаю, так будет в любом случае, не важно, сын родится или дочь, если отец – детектив, – напоминаю я, возвращаясь на кухню, и опираясь на гранитную столешницу островка.
Дженни фыркает.
– О, да! Кайл будет проверять подноготную всех подружек или парней нашего ребенка.
Я смеюсь. Трудно поверить, что они женаты и скоро у них будет первенец. Моя жизнь движется совсем в другом направлении. Я начал заниматься татуировками, когда еще учился в колледже. После окончания, продолжал развиваться как татуировщик, но работая и над созданием репутации художника. Теперь большую часть моего времени занимает «Холст». Сейчас отношения, не являются для меня приоритетом.
Странно анализировать то, как сильно изменилась жизнь Дженни за последние два года, с тех пор, как мы расстались как пара. Она в мгновение ока перестала быть студенткой, теперь она – жена, а скоро будет и матерью.
– Я бы поставил на кон любую сумму, что он искал на меня компромат, когда вы двое начали встречаться, – говорю я.
Она убирает волосы за ухо. Это присущее ей движение, когда нервничает или если ей неудобно.
– Да, глядя на тебя, могу сказать, что так и было.
– Проклятье. Ты слишком хорошо меня знаешь.
– Он не хотел быть агрессивным, но хотел убедиться, что ты не будешь психованным бывшим.
– Подождите, – прерывает Либерти, – вы двое встречались?
– Да, год. Лучший год жизни Дженни, – шучу я, подмигивая ей.
Она кивает.
– Это был отличный год, пока Джош не разбил мне сердце.
– Это ты выбила меня из колеи. Обрушилась на меня, говоря, что уходишь.
На ее лице появляется стыд.
– Извини за то, как все произошло.
Я кладу руку поверх ее руки.
– В самом деле? Разве мы не оставили это в прошлом?
Она улыбается.
– Ты прав. Мы это пережили и сейчас в лучшем месте. Мы – лучшие друзья, и это лучше, чем время, когда мы были парой.
– Со временем, все становится лучше. Это закон больших чисел, – я только надеюсь, что это подтвердится в отношении моих чувств к Эль. Независимо от того, что произойдет, мне нужно верить, что результат будет положительным.
– Итак, расскажи мне о Либерти, – говорит Дженни, прокалывая вилкой омлет.
– Мне нечего рассказывать, – я пожимаю плечами, вытирая о салфетку жир с бекона. – Мы друзья.
Она поднимает бровь.
– Друзья с привилегиями?
– Совсем нет, – я делаю глоток кофе, глядя на нее поверх чашки.
– Не оставляй меня в подвешенном состоянии. Почему она открыла твою дверь, пока ты был в душе, если она ничего для тебя не значит?
– Иисусе. Что это… инквизиция? Кайл тебя поднатаскал? – я ставлю чашку и скрещиваю руки на столе.
Она сурово смотрит на меня, сузив глаза.