Хомодром: политические бега
Шрифт:
Появляются Флер с Оскэ, и дома возникает обычный веселый кавардак. Сестрички начинают о чем-то спорить и пихаться ногами под столом, думая, что взрослые не замечают. Оскэ заводит со мной разговор про новые тонгайские мини-комбайны для фермы: на них сейчас хорошая скидка, почему бы не купить? Потом я утихомириваю девчонок, но Чубби, оказывается, уже проснулась…
Она подошла совершенно бесшумно, и мы увидели ее только в тот момент, когда она шагнула на террасу. Как у нее получается сохранять «рейнджерский стиль» с таким кругленьким брюшком – для меня биологическая загадка…
– -----------------------------------------------
Экс-майор
– О, Фрей и Фрея! Признавайтесь: кто налил в салат масло из ламинарии?
– Но ма, - заметила Люси, - ты спала, а оно первое попалось под руку папе, и…
– Все ясно, - перебила Чубби, - Виновато само масло, или, в крайнем случае, папа, но никак не ты. Я угадала?
– Ма, вообще-то, на вкус, нормально, - вступилась за младшую сестру Флер.
Чубби вздохнула и покачала головой.
– Хм… Похоже, на Фангатауфа, в Папуа и на Тиморе вы питались так кошмарно, что теперь даже сырые селедочные хвосты покажутся вам деликатесом.
– Мы нормально питались, тетя Чубби, - возразил Оскэ, - а салат действительно ОК.
– Ладно, - она махнула рукой, - Если всех устраивает, то лейте любое масло. Главное, чтобы не машинное, а то у некоторых юных талантов и на это хватит креатива.
– Что ты вредничаешь, ма? – надулась Люси, - Ты бы хоть попробовала сначала.
– А мне положено вредничать, - ответила Чубби, легонько щелкнув младшую дочь по носу, - У меня такой период в жизни. В декабре ситуация изменится, и я стану очень ласковая и нежная. Конечно, при условии, что вы будете заниматься своим мелким братиком, а я буду бездельничать и терроризировать окружающую рыбу с помощью подводного ружья. Я уже даже присмотрела себе подходящую модель.
В браслете на плече Люси мелодично тренькнуло. Она вытащила мобайл, глянула на экранчик и сообщила:
– Ага! Хаген на подлете! Пишет: «смотрите мой лэндинг».
– Интересно, - буркнула Чубби и, взяв со стола бинокль, поднесла к глазам, - ну, и где смотреть… Теоретически, он должен идти с вест-норд-веста… Oh! De puta madre!
Почти прозрачный силуэт растопырки-рэптора стремительно скользил вниз с высоты примерно двух километров, под углом градусов тридцать к горизонту.
– Типа, боевое пике, - произнес Оскэ через несколько секунд, когда флайка была уже достаточно хорошо видна невооруженным глазом.
– Я совершенно не одобряю такого лихачества, - заметил Микеле.
– Па, это учебно-боевая машина, - сказала Флер, - Там корректирующий робопилот.
– Все равно, я не понимаю, зачем рисковать попусту…
Растопырка вышла из пике, выполнила короткую крутую горку в сотне метров над океаном, погасила скорость и мягко спланировала на воду у пирса.
– Ну, красиво, правда? – выпалила Люси и, сорвавшись с места, метнулась встречать Хагена, который уже открыл носовой люк и выбирался на пирс с рюкзаком в руке.
– Хотела бы я знать, что он притащил, - проворчала экс-майор, - В рюкзаке какая-то угловатая штука, похожая на ящик.
– Наше юное дарование, - сказал Микеле, - говорило про некий термоконтейнер с тупанауману, который будет привезен специально для тебя, любовь моя.
– Тупанауману? – переспросила Чубби, - Я и слова-то такого не знаю.
– Я тоже не знаю, - сказал он, - Это какое-то аборигенное название.
На террасу вихрем влетела Люси, держа обеими руками квадратный пластиковый контейнер, покрытый каплями росы,
а местами даже звездочками инея.– Joder! До чего он холодный! – пискнула она и, открыв кухонный фризер, быстро запихнула контейнер на свободное место, - Уф! Я чуть не отморозила пальцы!
– Aloha! – рявкнул вошедший вслед за ней Хаген, и бросил в угол пустой рюкзак.
– Iaora oe, - ответила экс-майор, - Я понимаю, что ты по нам соскучился за пять дней, однако совершенно не обязательно так кричать.
– Извини, тетя Чубби, я просто на взводе. Очень торопился, чтобы тупанауману не разморозились. Их надо замораживать быстро, и только один раз. При повторном замораживании половина полезных свойств исчезает. Прикинь?
– Я бы прикинула, если бы знала, что это такое.
Люси изумленно выпучила глаза.
– Ма! Ты не знаешь? Это же специальная фигня для беременных женщин, когда уже довольно большое пузо. Она такая, типа глубоководного кальмара, или может быть, каракатицы. Она светится, как фосфор. А ночью она всплывает, и ее ловят на такую хреновину, вроде сетчатого мешка с чуть-чуть протухшими мидиями.
– Кажется, я знаю, что это, - сообщил Микеле и подвинул ноутбук поближе, - Сейчас попробую найти общеупотребительное название… Так. Это, все же, каракатица. Она называется «магическая диадема», и она действительно содержит очень интересный комплекс биологически – активных веществ. Сколько вы их притащили?
– Килограммов пять, - ответил Хаген, - Типа, с запасом. Не выбрасывать же улов.
– Действительно, с запасом… - Микеле хмыкнул, - … Раз в десять, если я правильно разобрался в том, что тут написано про дозировку. Надо будет узнать, кто из наших знакомых в аналогичном положении. Штука хорошая. Поделимся, верно?
– Ага! – подтвердила Люси, - Замороженная тупанауману хранится сколько угодно!
– Замечательно! – подвела итог Чубби, - Спасибо, дети! Хаген, ты голодный?
– Как бы, очень, - честно ответил он.
– Тогда быстро мой руки и за стол… Люси! Давай-ка, корми своего мужчину!
– У меня все готово, - невозмутимо ответила та, вооружаясь поварешкой, - а, между прочим, папа зажал info про Немезиду! Вот!
– У-упс… - протянула Флер.
– Ну, если вам интересно… - начал Микеле, прикуривая сигарету…
Молодежь издала утвердительный визг.
– Тогда, - продолжил он, - Начнем с самого начала. Итак: Space-drone «L-Sailer» был отправлен 8 марта, и разогнанный околоземным орбитальным лазером до 15.000 километров в секунду (или пять сотых скорости света), 29 августа пересек систему Немезиды. В самой системе «L-Sailer» находился всего около часа, однако, благодаря качественно выполненным расчетам, удалось провести этот аппарат почти вплотную к Ктулху, всего в 10.000 километрах. И что же мы узнали после расшифровки пакетных лазерных сигналов с дрона?
– И что же мы узнали? – нетерпеливо спросила Люси.
– Прежде всего, мы получили прямое подтверждение предыдущих расчетов. Немезида действительно в полтора раза больше Юпитера по диаметру, и в семь раз - по массе. У Немезиды действительно 4 более-менее крупных спутника, и один из них – Ктулху – обращается по орбите со средним радиусом полмиллиона километров. Поверхность Немезиды разогрета до 700 по Цельсию, и Ктулху получает от нее достаточно тепла, чтобы средне-ктулхианская температура составляла около плюс 10 по Цельсию. Это, заметим, уже данные замеров, произведенных дроном.