Хорошая девочка
Шрифт:
– Интересно.
– Угу.
– Я выясню откуда.
Ксения кивнула.
– Не хотелось бы незваных визитеров.
– Их не будет, – с не подлежащей сомнению уверенностью сказал он.
– Хорошо.
– Сначала я говорю.
Ксения снова кивнула, соглашаясь с ним.
– Я никогда не встречался с двумя женщинами. Считал, считаю и буду считать, что подобным образом мужик, прежде всего, опускает себя. Врет. Он нечестен не только с окружающими, но и с собой.
Чтобы сдержаться и не кинуться с ним в разговор, а дать ему сказать
– Когда я понял, что меня тянет к тебе, я поставил отношения с Лизой на паузу. Так совпало, что перед этим между нами произошло недоразумение, вылившееся в неозвученный конфликт, выход из которого Лиза увидела в манипуляции.
Ой дура!
Не она, Ксения, а Лиза.
Нашла кем манипулировать. Юристом! Ну-ну.
– Она уехала к маме? – выдала Ксения. Эта мысль всё ещё не давала покоя. Хотелось подтверждения от него.
– В десяточку…
Точно дура.
– И?..
Ксения жаждала продолжения. Начал говорить – пусть продолжает.
Она услышала «тянет к тебе»… Просто еще не осознала до конца.
А кофе получился у Юрия вкусным. Да-да, вкусным.
– Я попросил не возвращаться. Когда между нами случился секс в доме у матери, мы уже с ней не жили. Мать не соврала тебе. И да-а, – он выдержал паузу, буравя Ксению сердитым взглядом, – я никогда не разговаривал с Лизой о тебе. Как не хочу обсуждать ее с тобой. Если у тебя есть какие-то принципиальные вопросы – озвучивай. Я отвечу.
Ладно… Ладно, сам разрешил.
– В браке я с тобой не кончала. Откуда она могла это знать?
Он повел широкими плечами.
– Предположила? Вспоминай, Ксюх… Свою реакцию. Она брякает что-то, пытаясь тебя задеть, дальше смотрит, изучает и пытается выловить слабину.
У Ксении возникло чувство, что один позвонок вытащили у нее из позвоночника. Она разом ослабла, плечи опустились.
– Меня развели, – призналась она.
– Не развели. Ты честный и порядочный человек. Открытый. И без зубов.
– Даже у Ванька они есть…
– Будете, значит, отращивать вместе.
– Я поэтому и пошла в бокс…
Хованский тотчас поморщился.
– В боксе люди теряют зубы.
Развивать тему Ксения не стала. В затылке запульсировало. Слишком много информации и полутонов.
Еще сам Юра у нее в квартире.
И ключи…
– Юр, я все же предпочла бы, чтобы ты мне вернул ключи.
В комнате повисло тягостное молчание. Ему не нравилась ее настойчивость.
– А если что-то с тобой случится? А?.. Зима, ты затемпературишь. Такое может быть? Может. Всегда у кого-то должен быть запасной комплект.
Несмотря на произносимые слова, Юрий шмякнул перед ней на стол связку ключей. Ксения посмотрела на них невидяще. Надо брать.
Она протянула руку и отодвинула их от себя.
– Ты прав.
Юрий снова приглушенно выругался и уперся ладонями в стол, нависнув над ней.
– И еще. Мы едем к матери на Новый год.
– А если я не хочу? –
из чистого противоречия выдала Ксения, скрещивая руки на груди.Хованский прищурился и склонился к ней.
Прижался лбом к ее лбу.
И она сразу капитулировала…
– Ты не хочешь? – Его голос как-то странно дрогнул.
Дрогнула и сердечная мышца Ксении.
– Не в этом дело…
– Хорошо… Спрошу иначе… Ты не хочешь встречать Новый год со мной?
– Ты сошел с ума, Хованский?
– Сошел. А что, еще не видно? Поехали, Ксюш… Прошу. И прошу – дай мне шанс. Я хочу исправить то, что натворил.
ГЛАВА 17
– И что ты такого натворил?
Нет, все-таки женщины не умеют держать язык за зубами.
Этот вопрос Ксении не давал покоя целую неделю. Она вертела его и так, и этак.
Наконец, спросила. Не выдержала.
Ну вот. Молодец, что тут скажешь.
Они выехали пятнадцать минут назад. Могла хотя бы дождаться, когда основную дорогу проедут. А тут нате вам, пожалуйста, сразу, с ходу!
Уголок рта Юрий нервно дернулся.
– Не забрал тебя.
Ксения растерянно моргнула.
– Не понимаю…
– Разве?
Падал тихий снег. Новогодний. Тот самый, что любят показывать в мультиках. Медленный, пушистый. Он никуда не спешил. Пилотировал, оседал.
Не то что люди вокруг. Вот они по-настоящему суетились и шумели. Спешили по своим делам, за поздними покупками, за шампанским. Встречали старых знакомых, обнимались. Многие уже поддатые, новогодние корпоративы в самом разгаре.
И почти каждый верил, что сказка и чудо где-то рядом. Что перевернется день календаря, сменится число – и жизнь обязательно изменится.
Каждая новогодняя ночь – особенная. Кто бы что ни говорил. Люди наводят порядок, чистоту. Топят бани, ныряют в проруби, искренне веря, что оставят всю грязь и душевную суету в уходящем.
Что-то витает в воздухе… С этим не поспоришь.
– Правда не понимаю, – после небольшой паузы отозвалась Ксения. – Мы поженились по залету, я знала, к чему мне стоит быть готовой.
– Вот именно, Ксюх. Знала.
Теперь она с еще большим интересом посмотрела на Хованского.
– Объяснишь?
– Я долго думал над твоими словами. Там, на смотровой. – Он указал головой в неизвестном направлении. – Про то, как ты жила со мной. С отцом. Мы угнетали тебя. Или ты воспринимала наши действия подобным образом. Лично я готов над этим поработать.
– Звучит… интригующе.
Ксения незаметно поджала ноги. К чему она оказалась не готовой – к разговорам по душам. Сама первая начала… Правильно говорят – инициатива наказуема.
– Подкалываешь? Имеешь право, Ксюш. Я не против. Я не только подкалываний заслужил, поэтому… – Он погладил большим пальцем тыльную сторону ее ладони. – Я лоханулся и хочу исправиться. Отпустил тебя…
– Отпустил – это одно. Ты что-то про забирание говорил.
– Угу. Есть у меня мысль… Где я конкретно свернул не туда.