Хорошее время, чтобы умереть

– Согласен, – кивнул Андрей, повертев бумажку в руках и бросив ее обратно в мусорное ведро.

– И вот когда мы выясним, откуда у Ахолии Ивановны деньги, тогда мы и поймем, кто преступник, – заключила я.

– Думаешь? – с сомнением спросил мой друг.

Я уверенно кивнула.

– Ну, мать, ты даешь!.. Впрочем, я не против, давай выясним, – согласился Мельников. – И как будем выяснять?

– Я еще не всех родственников опросила.

– Ничего тебе это не даст, – покачал головой Андрей, – поверь мне. Я-то давно со всеми поговорил, – никто не знает, откуда у нее деньги. Она же ни с кем не делилась, отшельницей была наша бабуля.

– А сослуживцы? А соседи?.. Кстати, о соседях. Их тоже должны были опросить…

– Опросили, не переживай.

– И?

– Ничего интересного, уверяю тебя… О! Смотри, какая прелесть!

Андрей протянул мне конфетку, которую вынул из фантика. Она была из разноцветного шоколада в форме морской ракушки.

– Надо же! Не десерт – произведение искусства.

Мельников положил произведение искусства себе в рот.

– М-м-м… Божественно! На, попробуй – во рту тает… Язык проглотил, речи лишился…

– В другой раз.

Я вышла из кухни, по дороге в прихожую еще раз заглянула в зал, окинула взглядом антикварную мебель, картины на стенах, дорогие портьеры, ковры… Интересно, сколько все это стоит? Миллиона два? Нет, скорее всего гораздо больше. Три?.. Думаю, что даже и не три… И все это – непосильным трудом?..

На мой звонок в квартиру напротив отозвались довольно быстро: не успела я второй раз нажать кнопку, как за дверью раздался голос:

– Кто тама?

– Это из полиции, по делу гибели вашей соседки.

В приоткрывшуюся дверь просунулась седая голова в мелких смешных кудряшках.

– Меня зовут Татьяна Иванова, а вас, простите, как?

– Вера Потаповна, – пожилая женщина в зеленом фланелевом халате открыла дверь шире.

– Вы разрешите задать вам несколько вопросов?

– А мне уже задавали вопросы ваши коллеги.

– А на мои вам не трудно будет ответить? – Я старалась говорить с соседкой как можно более любезно. – Я – частный сыщик, расследую убийство вашей соседки.

– Ну, ладно уж… так и быть, – махнула она своей маленькой сухонькой ручкой. – Проходите.

В квартире Веры Потаповны было чисто, но очень бедно. Старенькая мебелишка – кое-что даже покосившееся, выцветший ковер на стене – остатки былой роскоши, линялые дешевые занавески – все это было в таком контрасте с обстановкой Ахолии Ивановны! Хозяйка предложила мне сесть в ветхое кресло, сама опустилась в такое же и уставилась на меня с ожиданием во взгляде.

– Вера Потаповна, вы не могли бы рассказать мне о вашей соседке? – спросила я.

– Вот уж о ком не хотелось бы вовсе вспоминать, земля ей пухом! – выдала женщина в сердцах.

– А что так? – сделала я удивленное лицо.

– Как это что?! – возмутилась моя собеседница. – Да вы знаете, что это был за человек?!

Я пожала плечами с самым невинным видом, мол, понятия не имею. Вера Потаповна посмотрела на меня с сочувствием.

– И радуйтесь, что не знали ее! Злыдня! Гадина! Весь дом ее ненавидел, ох как ненавидел…

– Так уж и весь? – «засомневалась» я.

– Весь, вот вам крест! – женщина мелко перекрестилась. – Когда она сюда переехала, я-то, дура, поначалу даже радовалась: наконец-то у меня появилась соседка, ровесница мне. Я ведь после смерти мужа, считай, одна осталась: дети поразъехались кто куда, мать стала им не нужна… А тут – женщина и тоже одинокая! Может, думаю, мы даже подружимся, будем на чай друг к другу в гости ходить. Все веселее… Испекла я как-то пирог, заварила индийский чай, да, специально купила для такого случая. Сама-то я обычно дешевый пью… И пошла, значит, приглашать ее к себе в гости, думала, вот сейчас познакомимся, посидим по-соседски, поболтаем, душеньку отведем… Даже принарядилась ради такого случая… Она мне дверь открыла, посмотрела на меня, как на идиотку, и спрашивает: «Вам чего?» Я ей: так, мол, и так, приглашаю вас к себе на чай с пирогом. А она мне: «Я чаи с незнакомыми не распиваю!» Я прямо опешила, но все равно говорю: так давайте, мол, познакомимся, меня Вера Потаповна зовут, можно просто Вера, а вас? Она усмехнулась, назвалась, но сказала, что ей сейчас некогда, дела у нее, видите ли. Мол, в другой раз чаи будем гонять. И дверь передо мной захлопнула, даже в квартиру не пригласила. Но это бы еще ничего, я все понять могу, может, у человека действительно неотложные дела? Пирог-то я с другой соседкой съела, пирог не пропал, а чай с Ахолией Ивановной мы все-таки попили… Месяц спустя. Да, заманила я ее к себе, посидели мы, поболтали… Несловоохотливая она оказалась, ну, да ничего, думаю, познакомимся поближе, разговорится… А через несколько дней у одной нашей соседки, у той, с которой я пирог съела, случилась радость. Дочка ее выиграла конкурс «Мисс Тарасов», представляете?! Мы все так за нее радовались! Полиночка – девочка хорошая, умница, отличница, мы ее знаем, на наших глазах росла. Так вот, я встретила Ахолию Ивановну в подъезде и говорю: так, мол, и так, Полиночка из сорок восьмой – теперь у нас знаменитость! «Мисс Тарасов»! Хотела поделиться радостью за нашу девочку. А эта злыдня и выдает мне с такой ядовитой усмешкой: «Ха! Мисс! С большой пис». Я не удержалась, как, говорю, вам не стыдно?! Мы девочку знаем, она – порядочная, не проститутка какая-нибудь, она честно конкурс выиграла. А Ивановна опять усмехается: знаем, говорит, как эти конкурсы выигрывают! Через какое такое место первые места получают… Я так на нее разозлилась! Больше полугода после этого с ней не разговаривала, не могла. Верите?

Я с готовностью кивнула, да и как было не верить? Я бы с такой соседкой не то что полгода, до конца дней не стала бы ни разговаривать, ни даже здороваться.

– Значит, с соседями погибшая не ладила, – подытожила я.

– Не ладила, – подтвердила Вера Потаповна, – а все из-за языка своего дурного. Держала бы его за зубами… Вот зачем, например, она сказала Димочке из пятидесятой квартиры, что жена у него гулящая? Никакая она не гулящая, хорошая жена и мать тоже, мы все это знаем… Димочка так расстроился, так кричал на Ахолию Ивановну! А Петру Егоровичу из сорок первой она все время на мозги капала, говоря, что у того кот – паршивец, гадит на ее коврик у двери. Между прочим, грозила отравить… Я имею в виду кота… А Зинаиде Николаевне из тридцать девятой она тоже прохода не давала, говорила, что у нее муж – алкаш и мочится в подъезде. Зинаида Николаевна доказывала, что это не ее муж мочится, а Ахолия Ивановна твердила свое и все писала жалобы участковому…

Я слушала Веру Потаповну не особенно внимательно. Зная уже достаточно о характере покойной, я не удивлялась тому, что она вытворяла. Не имея возможности доставать своих близких, старушка Ягудина с удовольствием отыгрывалась на бедных соседях, отравляя им жизнь мелкими пакостями. Наконец мне надоели эти истории про подъездные баталии, и я прервала поток красноречия Веры Потаповны:

– Простите… А кто к ней ходил, вы, наверное, видели?

– Да почти никто и не ходил, кто же захочет общаться с таким человеком?! Так, родственник один заглядывал, и то, знаете, очень-очень редко…

– Да, да, насчет родственника я как раз в курсе, это внук Ахолии Ивановны, Роман.

– Внук? – удивилась женщина. – Ну, уж это вряд ли, скорее сын.

– Почему сын? – опешила я: разве Роман выглядит как сын семидесятитрехлетней женщины?

– Потому что они чем-то похожи, – пожала плечами Вера Потаповна.

– А возраст?

– И по возрасту он ей в сыновья подходит…

– Да нет, по возрасту он ей именно во внуки годится, – заспорила я.

Женщина посмотрела на меня недоуменно.

– Да что вы говорите?! Как пятидесятилетний человек может быть внуком семидесятитрехлетней женщины? – спросила она несколько даже раздраженно. – Нет, это был ее сын, говорю же вам! Ну, может, и не сын, конечно, я у него не спрашивала, может, племянник там или еще какой родственник, но внешностью они точно похожи…

Я прямо растерялась. Вот тебе еще новости! Что за ерунда, какой такой сын, откуда? Я смотрела на женщину, соображая, как бы мне уточнить этот вопрос, но едва я открыла рот, как в дверь позвонили, и хозяйка, подхватившись, пошла открывать. Вернулась она через минуту вместе с Андреем.

– Извини, Тань, не дождался тебя… Ты чего так долго?

– Ты проходи, Андрюша, проходи, тут такие дела!.. Так, Вера Потаповна, уточните, пожалуйста, насчет того человека, который, по вашему мнению, был сыном вашей соседки, – попросила я хозяйку и подмигнула Мельникову.

– Вот что, ребята, давайте пойдем на кухню, попьем чайку, и я вам все подробненько расскажу… А то гости у меня бывают так редко…

Вскоре мы втроем сидели в кухне Веры Потаповны и пили чай. Она разливала его из старенького заварника с отбитым носиком и почерневшего от времени зеленого эмалированного чайника и охотно рассказывала: