Хорошие девочки не умирают

Нельзя судить о людях по внешности. Может быть, она вовсе не такая.

– Господи Иисусе, ну что вы здесь встали? – Блондинка растолкала остальных и шагнула к столу. Мэгги увидела у нее на спине цифру «два». – Не знаю насчет вас, но я хочу как можно скорее выбраться отсюда и вернуться к реальной жизни. Я руковожу мультимиллионной компанией, и это не может ждать.

Ага, определенно тот самый тип. Наверное, как только очнулась, привязанная к стулу, сразу потребовала встречи с менеджером.

«Номер два» схватила со стола ярко-розовый мешочек и дернула за тесемку. Не заглядывая внутрь, перевернула его и вытряхнула содержимое на стол.

Из мешочка выпали бутылка воды и батончик гранолы какого-то неизвестного бренда.

– Слава богу, – воскликнула женщина. – Умираю от жажды.

Она отвинтила крышку и принялась торопливо пить.

Остальные приблизились к столу. Мэгги взяла один мешочек и осторожно открыла его – она опасалась, что не все содержат одно и то же. Сания последовала ее примеру. Они посмотрели в свои мешочки и переглянулись.

– Вода и крекеры «Золотая рыбка», – сказала Мэгги.

– Вода и батончик мюсли, – ответила Сания и скривилась. – Терпеть не могу мюсли.

– Я не против, – сказала Мэгги. – Обменяемся?

– Эй, а я как же? – недовольно воскликнула одна из женщин.

– Мне тоже не хватило, – сказала другая очень тихо, едва слышно.

«Номер два» уже запихнула в рот почти весь свой батончик и заговорила с полным ртом:

– Кто не успел, тот опоздал. На то оно и испытание, чтобы отсеивать слабых.

– Послушайте, – заговорила Мэгги. – Почему бы нам не разделить это поровну. Они загнали нас в лабиринт, словно крыс, но это не значит, что мы должны вести себя как животные.

Некоторые закивали, но две женщины по-прежнему прижимали драгоценные мешочки к груди.

– Я свое не отдам, – сказала «Номер четыре».

«Номер девять», стоявшая рядом, кивнула.

– Кто знает, а вдруг воды больше не будет?

– Тем более надо поделиться друг с другом, – настаивала Мэгги. – Мы же не хотим, чтобы с кем-нибудь из нас произошло то же, что и с «Номером восемь».

– Я ничего отдавать не собираюсь, – сказала «Номер девять» и шагнула к «Номеру четыре» и «Номеру два».

– Поменяемся, – предложила Мэгги Сании. – Можешь забрать крекеры.

– Хорошо, – сказала Сания и жестом подозвала «Номер один» и «Номер семь», которым ничего не досталось. – Можем с ними поделиться.

«Номер пять» уже открыла свой батончик и начала есть. Она с виноватым видом опустила руку.

– Извините, я уже откусила кусок. Могу поделиться тем, что осталось.

– Отлично, – воскликнула Мэгги и открыла пачку крекеров. – Сложим все, что у нас есть, на стол и разделим на пять частей. К сожалению, придется пить из общих бутылок, поэтому надеюсь, что вы не из брезгливых.

«Номер семь» рассмеялась, а «Номер один» робко улыбнулась.

«Маленькая мышка, – подумала Мэгги. – Если она не поостережется, ее здесь съедят».

«Номер десять», казалось, не могла решить, к какой компании присоединиться – к группе Мэгги или к блондинке-бизнесвумен. Она неуверенно переводила взгляд с «Номера два» на Мэгги и Санию.

– Никто тебя не заставляет, – обратилась к ней Мэгги. – Просто мне кажется, что у нас больше шансов выжить, если мы будем помогать друг другу.

– А мне кажется, что весь этот детский лепет вас до добра не доведет, – заявила «Номер два». – Можете продолжать свой пикник, но время идет, и я не собираюсь торчать здесь с кучкой лузеров.

Глава вторая

mags13: ЛОЛ, писательница из меня не выйдет, я больше люблю читать, хотя, признаюсь, иногда фантазирую и представляю, как повела бы себя, если бы попала в такую антиутопию и пришлось бы играть в игру на выживание

apocalypseya: наверное, каждая из нас уверена в том, что у нее получилось бы лучше, чем у Китнисс

mags13: вообще-то, она отвлекалась на того горячего парня. Со мной такого не будет. Я слишком старая, чтобы отвлекаться на мужчин и их дурь, горячие они или нет

battleroyale: и не говори, сестра

«Номер два» кивнула на часы, висевшие на стене.

– Я собираюсь выйти отсюда, а вы можете делать что хотите, – сказала она, допила воду и бросила бутылку на землю. Потом презрительно посмотрела на кучки еды, разложенные на столе. – Развлекайтесь.

И «Номер два» трусцой побежала по коридору, ведущему налево. Мэгги смотрела ей вслед. Ага, тот самый тип. Этот эпизод избавил ее от угрызений совести из-за поспешных суждений.

– Поскольку мы не знаем, попадется ли еще вода, мне кажется, стоит сначала отпивать понемногу из одной бутылки и поберечь другую, – предложила Сания.

– Хорошая мысль, – согласилась «Номер пять».

– Но мне так пить хочется, – заныла «Номер семь».

– Нам всем хочется пить, – сказала Мэгги, пытаясь не выдавать охватившего ее раздражения. «Номер семь» говорила каким-то капризным тоном; она вела себя не настолько высокомерно, как «Номер два», но в ней определенно было что-то от Карен [24] . – Но давайте по возможности думать не только о настоящем моменте.

«Номер четыре», «Номер девять» и «Номер десять» быстро доели батончики и крекеры, но Мэгги заметила, что «Номер десять» выпила только половину доставшейся ей воды.

24

Карен – сленговый термин, используемый для описания чересчур требовательной и конфликтной привилегированной белой женщины.

Потом они втроем поспешили за «Номером два».

– Откуда они знают, что идти надо именно туда? – пробормотала «Номер один».

– Ничего они не знают, – сказала Мэгги. – Это же лабиринт, а значит, ты должен делать выбор. Иногда он оказывается неверным.

– Как ты думаешь, он очень большой? – спросила «Номер пять», жуя крекер. Это была невысокая азиатка с модной стрижкой пикси; кончики волос были окрашены в цвет электрик. Мэгги сама бы так подстриглась, но у нее было для этого слишком широкое лицо. – Кстати, я Натали.

Каждая из женщин назвала свое имя. «Номер один» звали Элизабет («но можете называть меня просто Бет»), а «Номер семь» представилась как Рони.

– Так что ты думаешь? Насчет размеров этого лабиринта, я имею в виду, – повторила Натали.

Все посмотрели на Мэгги, и она поняла, что все-таки превратилась в лидера. Она занервничала. Не хотелось отвечать за всех этих женщин, за чужие жизни. Приобрести союзника – это, конечно, очень хорошо, но Мэгги знала, что не сможет жить в мире с собой, если одна из участниц погибнет в лабиринте из-за какого-то ее неверного решения.