Хорошие парни не пьют коктейли

Не зная, что решить, я решил ничего не решать, покинул многоподъездную башню и позволил ей затеряться среди сотен таких же башен до полной неразличимости. Меня назойливо преследовали и атаковали мысли о принцессе. Они имели вид крылатых кровососущих насекомых, стаи которых то и дело пикировали одновременно со всех сторон. Каждый вампир был словно отлитой из чугуна гирей, и при удачной попытке вгрызться в меня не только причинял боль и высасывал силы, но и существенно затруднял ходьбу.

Поначалу я пробовал отбиваться от ранящих, опустошающих и грузящих мыслей, но, поняв, что только злю и раззадориваю их, оставил сопротивление. С трудом выцепив из бульона окружающего мира изляпанную белыми птичьими кляксами скамейку, я кулём сформировался на ней, поджал жалобно поскуливающее сознание и отдался вампирам. Надежда на то, что кровососы насытятся и потеряют ко мне интерес раньше, чем я безвозвратно утрачу самого себя, оказалась настолько ничтожной, что я не придал ей значения.

– Да! То есть, нет! В смысле, что тебя гложет, брат? – зудящий звон кровожадных мыслей рассёк голос, на оценку которого сил у меня не оказалось. Энергии на то, чтобы усомниться, мне ли адресован вопрос, тоже не было, поэтому я ответил, высвободив краешек свернувшегося сознания: – Мысли о принцессе. Мы с ней были вместе, а потом… Лучше бы она оторвала мне башку.

– Дааа, брат. То есть, никак нет! В смысле, отставить соплежуйство! Знаю я таких принцесс – ради них мать родную продашь, а им всё мало, да всё не то и не так. Плюнь ты на эту принцессу. Я тебе говорю, плюнь, и всё как рукой снимет. Забудешь, как тебя звать! Нет. То есть, как её звать! Да!

Терять мне было нечего. Собрав немного слюны, я плюнул во внешнее пространство. Торчащий краешек сознания зафиксировал, как плевок, пролетев расстояние в пол-ладони, шлепнулся на раздувшееся фиолетово-чёрное тело одного из присосавшихся ко мне вампиров. Оплёванная насекомообразная мысль отвалилась, судорожно дёрнула членистыми лапками и замерла. Увидев это, её товарки прервали пиршество и испуганно запищали. Подбодренный успехом, я накопил столько слюны, сколько смог, и языком вытолкнул её через щель между передними зубами. Фонтанчик скудных брызг оросил спины дюжины мыслей, мгновенно убив их. Этого оказалось достаточно, чтобы остальные кровопийцы взвились в воздух и, кувыркаясь и сталкиваясь, помчались прочь.

– Спасибо, – поблагодарил я своего спасителя. К моему удивлению, силы восприятия, которые я считал бесповоротно высосанными, вновь заиграли упруго бугрящейся мускулатурой.

– Да, пустяки. Не за что. То есть, как будто я не понимаю. Так нам теперь что, ложиться да помирать, а? Нет, брат! То-то и оно! – воспользовавшись чудесным образом восстановившимися силами, я сфокусировал внимание на говорившем. Судя по низкому тембру надтреснутого голоса, смятым пыльным ботинкам чемоданного размера и грубым узловатым ладоням с пегими волосками на тыльной стороне, я осязал мужчину средних лет. Составить полный портрет собеседника мешало то обстоятельство, что над засаленным воротничком неочевидного цвета спецовки не было ничего, на чем я мог бы сконцентрироваться – голова отсутствовала напрочь.

– Это вас принцесса… так? – не желая показаться бестактным, я всё же не удержался от вопроса.

– Нет. То есть, да. В смысле, я сам этих принцесс и так, и эдак, и в хвост, и в гриву. Но ты сам знаешь, братишка, – до тех принцесс дойдет, когда пёс на горе свистнет. То есть, надо бы нам с тобой это дело отметить. Верно я говорю? А то ж, ещё бы! Нет, да, точно!

– Свистнет? – от слов безголового человека во мне щекотно шевельнулось и скрежетнуло чешуйками чувство близости к искомому следу. – Пёс со свистком находится на горе? Вы знаете, как добраться до этой горы?

– Да. Не… Ты чо мне голову морочишь? – голос утратил участливость и покрылся зудящей коркой воспалённого раздражения. – Пёс, свисток, гора – я тебе говорю, выпить надо!

– Но вы только что говорили…

– Я тебе – ты мне! – человек хрипло перебил мое обращение к его памяти. – У меня полтишок, у тебя полтишок – как раз соточка сложится, то что надо, всё по-братски. Понимаешь, братишка? Давай сюда полтишок, я мигом обернусь. Да-да-да, давай, то есть, полтишок, в смысле, не томи, братишка. Полтишок, полтишочек, полтишечку давай, выпьем, в смысле, отпразднуем, то есть. Полтишок, полтишочек, полтишечку…

Хрипя и хрустя коркой всё раздражённее и раздражённие, безголовое тело сделало шаг вперед, вытянуло руки и проворно схватило воздух над моей макушкой. Стой я, а не сиди на скамейке, в его ладонях оказалась бы моя шея. Удивительно. Сначала человек меня спасет, а потом пытается задушить. Или планировалось дружеское горлопожатие? Я присмотрелся к своим ощущениям и увидел, что не хочу искать ответ на этот вопрос так же, как и выяснять, что такое полтишок.

Оставив спасителя-душителя хрипеть возле скамейки, я двинулся в путь. Возможно, пёс, свистящий на горе, был фантазией любителя полтишков, но у меня набралось слишком мало зацепок и ориентиров, чтобы пренебрегать любыми из них. Нужно найти гору и самому проверить, не там ли нужная собака.

Обычно горы высокие, их должно быть видно издалека. Я настроился ощутить гору, но не обнаружил ничего выше домов и деревьев. Неужели в этом пресыщенном людьми, собаками, автомобилями, растениями и постройками мире не нашлось места хотя бы для одной горы? Или я не вижу гору, потому что сам нахожусь на ней? Ведь, стоя на вершине, эту вершину не увидеть. Если так, то собака должна быть где-то здесь.

Обнюхивать собак я зарёкся, чтобы помимо своей воли не привлечь внимание какой-нибудь принцессы – от предыдущих отношений с принцессой я более-менее оправился, но к новым определённо готов не был. Но как же тогда искать пса? Стоило как следует задуматься, и на меня снизошло озарение. Ну конечно! По звуку! Нужно дождаться, когда пёс на горе свистнет, – тут я его и вычислю.

Чтобы не пропустить собачий свист мимо ушей, я обратил взгляд внутрь себя и переключился на тщательное и глубокое восприятие звуков. Едва я удовлетворился настройками, как меня накрыло океаном шума, толща которого уходила ввысь к облакам, а края терялись за горизонтом. Рёвы, скрипы, визг, тарахтенье, урчанье, кашель, шорохи, скрежет, шелест, ровное гуденье, отрывистые гудки, писк, чириканье, треск, звон, чиханье, лязг, хруст, вой, цокот, гул, щелчки, грохот и голоса, несметные полчища разрозненных людских голосов.

– …ты с ума сошла? У него же Нептун в четвертом доме, а четвертый дом – в рыбах! Поэтому…

– …я ему говорю, мурло ты квадратно-гнездовое, будешь у меня щас в коленно-локтевой позе…

– …укреплять производственное взаимодействие, что позволит в кратчайшие сроки обеспечить технологический суверенитет и достигнуть…

– …не больше двух звёздочек из пяти, потому что, во-первых, машина у него вся буквально провоняла химчисткой, а ты знаешь, как я отношусь к химии, и во-вторых, он всю дорогу через зеркальце заднего вида пялился на мои…

– …запасы. Ага, у меня березового сока в подвале сорок две трехлитровых банки и еще бочка двухсотлитровая имеется, так что до весны, даже если каждый день…

– …бабы, клубы, кутёж – всё это не потому, что мне прям по кайфу. Вообще не по кайфу, честно, даже отвращение испытываю. Просто это нужно успеть сейчас, пока молодой, а потом начнётся предсмертная круговерть – работа, семья, дети, внуки, правнуки…

– …куры гнилые! Я на прошлой неделе у вас взял, думал, одна случайно гнилая попалась. Так вот вчера ещё одну куру взял, и что вы думаете?! Опять гнилая! Да вы нос не воротите, нюхайте, нюхайте…