Хост пожарче
Шрифт:
– Вот, угощайся – пирожки, печеньки, чаек, могу кофе сварить. Сейчас еще картошечку с мясными рулетиками разогрею.
– Ох, дорогая, раскормишь ты меня! Но отпираться не буду, потому что очень голодная!
– Конечно, отпираться не будешь! Ты сегодня чем обедала-то?
– Ничем… ну, в смысле мы с Димой пошли в пиццерию, но нам там стало скучно, и мы решили переместиться к фонтану, а там (я замолчала)… а там – он решил меня поцеловать, а я не ответила…
– Во те на! – всплеснула руками хозяйка кухни.
– Думаешь, я не права? Просто мне показалось, еще слишком рано…
– Не права? Ну, не знаю, Ксюш, ты в
– Думаешь?
– Знаю! Поверь опыту замужней женщины!
– Ну, и ладно, не ори на меня! Успею еще, вон завтра все равно на концерт иду!
– На концерт она идет, ты смотри, чтобы завтра ты ему все еще нужна была! Он как отреагировал на твою выходку-то?
– Промолчал.
– И все?
– Нет.
– А еще что?
– Ничего.
– В смысле – «ничего»?
– Вообще ничего.
– Ну, что я могу сказать – сама виновата!
– Может, все еще обойдется…
– Ох, не знаю. Будем надеяться. Да ты ешь-ешь, а то вот даже двух пирожков не съела. Может, картошечки еще подложить?
– С удовольствием, ты же знаешь, я фанат твоих кулинарных промыслов.
– Ой, ну скажешь тоже! Ладно, ты пока жуй, а я пойду компьютер включать!
– Люб, ну я же Дениске обещала.
– Евдокии Анатольевне ты тоже обещала. Так что давай по старшинству.
Просто создать аккаунт и взять с меня обещание заходить в него каждый день – Любе оказалось недостаточно! Девушка, решила идти до конца! Достав из шкафа купленный на рождение ребенка фотоаппарат, Люба принялась устраивать мне фотосессию. Как это сейчас говорится? «На аватарку»? Слава богу, что мой допотопный телефон не поддерживает инстаграм, а то еще бы и туда меня приобщили.
Утро доброе, дорогой дружок! Пишу тебе, спрятавшись под столом: ночевала я сегодня у Любы, а они те еще любители поспать, поэтому, чтобы никому не мешать, я решила дружелюбно приютиться в самом укромном уголке, а, поверь, стол – это святая святых логова секретов, не зря же все дети выбирают его для своих тайных игр в шпионов или суперагентов. Ну, а я чем хуже беззаботного маленького сорванца?! Сегодня меня ждет внеплановый выходной и знакомство с новой помощницей по продажам. Нужно создать правильное впечатление! Все-таки работать придется и в горе, и в радости, делить непослушуных клиенток, их противных мамаш и, конечно же, добрую зарплату… Кстати, насчет последней надо будет переговорить с Анной Ивановной, может, удастся что порешать. Все-таки не хочется себя урезать в своей и без того не ослепляющей колоритом старческой жизни…
– О подруга, а ты что, решила детство вспомнить? – уткнулись в меня заспанные зеленые глазки.
– Ой, Люба! Доброе утро! Да, я ждала пока ты проснешься. А то на работу пора, а дверь пальцем открывать не умею, – попыталась сострить я.
– С юмором у тебя всегда были проблемы…
– Уж извиняйте.
– И это, Ксюш, сегодня зайду в Контакт, проверю онлайн ты или нет.
– Ладно. Про концерт не забудь.
– Ксюшенька! Рады, тебя видеть, – огулушила меня с порога Анна Ивановна.
– Взаимно, – с растерянным видом пробормотала я.
– А это Настенька. Твой сменный продавец.
Напротив меня с милым видом стояла двадцатилетняя кокетка с тонкими губками-полосочками, юбкой-ремешком
и обтягивающей шикарный третий размер белой блузкой.– Очень приятно, Настя.
– А мне-то как, – наигранно дружелюбно протянула мне руку малолетняя сменщица.
– Ну, девушки, общайтесь, я вас оставлю. Кстати, Полякова, на сегодня ты свободна, – с этими словами директриса удалилась.
– Ксюша, значит? А я Вас представляла по-другому. Моложе что ли.
– Вот это хамство! Дорогая, а тебе самой-то будет комфортно работать в таком месте? Сама вон вчера из яйца вылупилась, мужиков не видела, а уже в свадебный бизнес работать понесло.
– А ты главное – не волнуйся, а то морщинки пойдут! Хотя тебе, наверное, не привыкать? А насчет мужиков даже не парся, я-то еще успею, а вот тебя жалко, твой поезд ушел…
Нет, ну где она вообще воспитывалась? Хотя, знаешь, как бы это ни было прискорбно, несмотря на свою жалость, грубость и полную бестактность, она, черт возьми, права! Мне уже тридцать два года, а единственный мужчина в моей жизни был десять лет назад! У меня даже детей нет, в отличие от моих подруг, да что детей, у меня даже подруг-то нет, вон одна Любаша за мной таскается, да и то, наверное, из жалости. Трясущимися руками достала из сумки телефон, еле-еле набрала непослушными пальцами выученные наизусть цифры и громко заревела в трубку.
– Люба! Любочка! Любаша! Мне плохо, я совсем одна! Приезжай, а? Срочно!
– Господи, Ксюша, ты пьяная что ли? Где ты?
– В магазине!
– У-у-у, дорогуша, да ты издалека на бомжа похожа, – послышался где-то над головой родной голосок.
– Любка! Ты приехала!
– Прилетела! Давай вставай, домой поедем. Кто тебя так-то?
– Милая, скажи, а я тебе не надоела?
– Честно? Очень! Только слезы вытри, Дениска мне тоже по вечерам, знаешь, как надоедает, разозлюсь, уйду на балкон, а через пять минут возвращаюсь, а он стоит такой одинешечка посреди комнаты, глазки мокренькие и такие виноватые. Тут же про все забываю, и обнимаемся целый час, Пашка меня даже ругает за эти нежности, говорит, мол, я убиваю в пацане мужское начало, а я ему говорю, что он не пацан еще, а ребенок, ему ласка нужна! Вот ты согласна?
– С Пашкой?
– Да с каким Пашкой?! Со мной согласна? Слушай, ты меня вообще видишь или где-то в пространстве?
– Дорогая, мне очень плохо.
– Ты как мой муж после пьянки, вот честное слово! Сейчас такси вызову, а то, чувствую, до дома мне тебя не дотащить. Сама идти-то можешь?
– Не могу. Я старая.
– Что? Ты старая? Ой, да ладно, я тебя умоляю! Кто тебе такое сказал-то?
– Настя.
– Какая Настя?
– Сменщица моя.
– Ой, нашла кого слушать! И вообще, мне обидно, если ты старая, то я что, тоже страя что ли? Мы ведь с тобой ровесницы? А может, вместе гроб закажем? Авось, и на скидку нарвемся?
– Люба, ты чего?..
– А ты чего? Распустила тут нюни! Денис и то себе так себя вести не позволяет. Вот, бывает, подерется в садике с мальчишками, сам в синяках, ссадинах, я его спрашиваю, мол, что случилось, а он, знаешь, что? Говорит, что за девочку дрался. Представляешь, его подружку любимую, ну, эту белокурую такую – Катю, ну, я тебе про нее рассказывала, помнишь? Так вот, Катю-то его ребята какие-то толстой обзывали, вот он и вступился! Нет, ну, ты представляешь? Вот мужик растет!