Хозяева "Кабаньей головы"

Оболенский был в курсе семейных тайн Змиевых, так как был близко знаком с кем-то из их родственников. Будучи волшебником, он не одобрял жестокого обращения с одаренными детьми. Поэтому и не сказал никому обо мне. Меня же он «раскусил» сразу. Косые глаза, парселтанг, да еще и дар прорицания. И говорю по-русски. А что выдаю себя за Меропу Гонт, так надо как-то среди англичан устроиться. Но вот девочки остались сиротками, денег нет, сохранились лишь кое-какие семейные записи.

Я еще раз взглянула на голодных девочек.

– Они хоть ведьмы?
– спросила я.

Он кивнул.

– Слабые, но ведьмы.

Я тяжело вздохнула. Мы говорили по-русски, нас никто не понимал.

– Ладно, - сказала я, - только не говорите, что они мои родственницы. Придумаем что-нибудь.

– Спасибо вам, - поцеловал мне руку князь.

– Что собираешься делать?
– спросил Аберфорт, когда девочек помыли в ванне и уложили в комнате с моей по соседству.

– А что я могу делать?
– буркнула я.
– Я Оболенскому должна, он мне здорово помог. А у девочек никого не осталось. Мы тебя не очень стесним?

– Да пусть живут, - махнул рукой Аберфорт, - тут есть, кому приглядеть. Компания, конечно, не самая изысканная, но детей никто трогать не будет.

Да уж… Не было у бабы хлопот. Девочки нас, конечно, не объедят, но дело не в этом. С ними же заниматься надо. Они совсем одни, в чужой стране. Я даже не поняла, говорят ли они по-английски. Нужно как-то адаптировать. Если они ведьмы, то впереди у нас Хогвартс. Если эта, я заглянула в бумаги, Татьяна Змиева общалась только со своими, то у девочек будет дополнительный шок. Еще хорошо, что их зовут Мария и Анна, местные языки не сломают. Фамилию как-нибудь адаптируем. Мне их, наверное, надо под опеку взять? Как бы еще какая родня не подтянулась. У меня не так много денег, на всех не хватит.

– На, - налил мне Аберфорт.

– Сопьюсь, - буркнула я.

– Не сопьешься, - ласково проговорил Аберфорт.

Я вздохнула. Деваться все равно некуда. Будем жить.

Девочки плакали по ночам, по-английски почти не говорили. Боялись Глюка и других домовиков. Меня они тоже боялись и называли между собой Бабой-Ягой. Не то чтобы меня это задевало. Просто демонстрировало отношение к магии. Интересно, как проявлялся Дар у их матери? Или она его в себе не признавала, не пользовалась? Раз оказалась совсем без денег, значит, не колдовала. Дочери не известно от кого. Может этот кто-то был волшебником? Татьяна жила у него на содержании? Занималась проституцией? Перебивалась какими-нибудь заработками? Девочек я не расспрашивала, они мне пока не доверяли. На все вопросы отвечали односложно. В подаренные игрушки не играли. Наверное, был нужен психолог, но где я его им возьму.

Снова вызванный адвокат с азартом занялся оформлением опеки. Похоже, что я у него скоро стану любимой клиенткой.

Оболенский ничем помочь не мог. Хорошо еще раздобыл у кого-то из соотечественников несколько детских книжек. Девочки по-русски читать умели. Ладно, пусть пока привыкают, потом займемся английским. Научатся говорить, а там можно будет пристроить их к миссис Вэнс, которая заменяла в Хогсмите начальную школу, обучая малышню чтению, письму и счету.

Пришлось утащить еще одну шкуру на продажу. Василиск отнесся к моим проблемам с пониманием и поделился ядом.

Вновь объявился Марволо. Сказал, что Морфин куда-то запропал. Сам Гонт-старший решился-таки приводить в порядок дом. А дому нужна хозяйка.

– Послушайте, папаша, - сказала я, - а почему бы вам не жениться? Вы мужчина еще в самом соку. А теперь и при деньгах.

Он аж завис. Потом вдруг заулыбался и свалил. Пусть, пусть ищет себе идиотку, которая на него позарится. Лишь бы от меня отстал. Не до него.

Девочкам требовались платья, и я повела их к портнихе. Это был кошмар! Летающие измерительные ленты, кроящие ткань ножницы и заговоренные иглы привели их в ужас, прямо натуральная истерика случилась! И я поняла, что не справляюсь.

– Мне срочно нужна бабушка, - сказала я Оболенскому, - со знанием русского и английского. Плевать, если маггла, лишь бы не слишком религиозная и чтобы волшебства не боялась. И умела обращаться с детьми. Могу взять на иждивение. Лучше всего одинокую.

Он кивал. Аберфорт от дополнительной платы отказался. Он просто разобрал пару захламленных кладовок и несколькими взмахами палочки превратил их в небольшие комнатки. В одну комнату въехали девочки, а во вторую — вдова коллежского асессора родом из Санкт-Петербурга Марфа Игнатьевна Переверзева. Почтенная дама пережила многое, чудом избежала гибели, потеряла всю родню и принимала все происходящее с философским спокойствием. Колдуны, так колдуны. Дом свиданий, так дом свиданий. Трактир, так трактир. Для меня было главным, что она хорошо говорила по-английски, а также по-французски и по-немецки. И моментально поладила с девочками. Мы с ней уговорились на полный пансион, два новых платья в год и галлеон в неделю. Она высоко оценила нашу кухню, извлекла из сундука чудом вывезенную с Родины книгу Молоховец, и мы с ней обучили Дилли еще нескольким рецептам. Меня она упорно именовала Меропой Марволовной. И как только выговаривала?! Да и фиг с ним. Главное, что девочки перестали плакать и медленно, но верно осваивали английскую речь.

Интересно, когда я наконец смогу добраться до чудес Тайной Комнаты?

Питер с приятелями где-то раздобыл граммофон и пластинки, и теперь у нас по вечерам были танцы. Чарльстон у них получался довольно криво, честно говоря. Но ведь дело не в этом, а в энтузиазме и всеобщем веселье. Марфа Игнатьевна добралась до Глюка с его самогонными аппаратами, и теперь у нас подавали ерофеича и вкуснейшие наливки и настойки. С помощью волшебства все длительные процессы заметно ускорялись. Аберфорт добавил пять галлеонов в неделю к моему одному. Маша и Аня учились вязать и вышивать. Том обзавелся шикарными одежками. Девицы полюбили слушать истории о приключениях госпожи Переверзевой в революционной России. Там было, что послушать.

Дошли слухи о сватовстве Марволо к девице Кэрроу. Морфина искать перестали. Наступила осень. Под нашим с Марфой Игнатьевной чутким руководством домовики квасили капусту и солили огурцы. Аберфорт не возражал.

– Меропа Марволовна, - как-то обратилась ко мне моя няня и компаньонка, - а правду люди говорят, что тут поблизости кентавры живут? И единороги?

– Правда, - сказала я.
– Думаю, можно устроить так, чтобы на них посмотреть. Только нужно быть очень осторожными. Кентавры очень не любят фамильярности, а единороги довольно пугливы.

Так что мы с ней и с девочками полюбовались издалека на кентавров и чудесных созданий.

– Кто бы мне раньше сказал, в жизни бы не поверила!
– всплескивала руками Марфа Игнатьевна.
– Столько чудес на свете! И драконы есть?

– И драконы, - ответил ей Аберфорт, - сейчас их в Англии держать запрещено. Хотя есть и местные виды. Они в специальных питомниках живут и в заповедниках.

– Ну надо же! На старости лет в сказку попала!

– Сказка-то оно сказка, - проговорила я, - только временами страшная.

– Ну, это-то понятно, - кивнула Марфа Игнатьевна, - люди все равно людьми остаются, хоть с волшебными палочками, хоть без. А люди разные.

Все-таки жалко, что девочки будут считаться магглорожденными. Англичане на иностранцев привычно поглядывали свысока. Хотя и относились не без уважения к титулам и деньгам. Змиевы по древности рода могли соперничать с теми же Гонтами. Но если выставить на всеобщее обозрение их семейную историю, то от них будут шарахаться даже сквибы. Род, в котором убивали, изгоняли или держали взаперти, не давая развиваться, сильных волшебников, становился проклятым. От Даров отказываться нельзя. Как бы проверить, нельзя ли снять с малышек проклятье? Они же ни в чем не виноваты. Был источник кентавров, но просить было бесполезно. Они сами выбирали того, кому окажут помощь, а любые просьбы от людей часто воспринимали как личное оскорбление. Может, с василиском посоветоваться? Зачем-то же устраивал Тайную Комнату Салазар Слизерин.