Хозяева "Кабаньей головы"

Аберфорт прищурился.

– Парселанг? Наследственный Дар потомков Слизерина?

Я кивнула. Он почесал кончик носа.

– У меня есть предложение, - сказал он, - деловое.

– И какое же?
– спросила я, примерно догадываясь, что он сейчас скажет.

– Я могу помочь со сбытом, - сказал он, - ведь я здесь всех знаю.

Я с интересом взглянула на него. С одной стороны это действительно могло быть выгодно. С другой… я никого не знала. И реальных цен не знала тоже. Как бы меня не накололи.

– Мне бы хотелось гарантий, - проговорила я.

Аберфорт фыркнул.

– Это понятно. Мы можем заключить договор. Или сперва попробовать работать вместе, а потом заключить договор. Можно будет и цены в разных лавках сравнить, и о процентах договориться.

Я подумала и решила согласиться. Ссориться с Аберфортом было себе дороже. Тем более что съезжать в ближайшее время я не собиралась. И еще дело было в эльфе. Глюк лихо справлялся с бытовыми проблемами. К тому же я рассчитывала в будущем на его помощь в присмотре за Томом. Не могла же я таскать маленького ребенка с собой в лес. Или в Тайную Комнату, если я сумею туда пробраться. А оставлять такого кроху одного было нельзя.

Мальчик не вызывал у меня каких-то особых чувств. Никакого умиления и обожания. Но и никакого негатива. Нормальный здоровый малыш. Я намеревалась дать ему все самое необходимое и проследить, чтобы он вырос не самым плохим человеком, но класть жизнь на алтарь его благополучия не собиралась. Скажем так, Том был одним из условий моей жизни в этом мире. Я с этим смирилась и согласилась. Но и только.

Впрочем, я кормила его, меняла пеленки, купала, укачивала. И даже пела ему песенки. Выносила на улицу, чтобы он дышал свежим воздухом. И делала все это не из-под палки. Вроде все получалось.

Постепенно начало сказываться влияние купания в источнике кентавров. Гонты жили в нищете. Но при этом брезговали любой работой. Меропа, скорее всего, имела все проблемы со здоровьем, которые возникают от скудной пищи и тяжелых условий жизни. Возможно, что дело было не только в палочке кого-то из предков. Она жила за счет своей магии. Теперь же все выправлялось. Кожа стала здоровой и нежной, налилась розовым цветом. Отрастали волосы. Нарастало мясцо на косточки. А кое-где и жирок. Исчезли растяжки с живота и бедер. Конечно, все это не делало черты лица правильными и утонченными. Да и глаза по-прежнему смотрели в разные стороны. Но лучше быть здоровой дурнушкой, чем больной.

Аберфорт сдержал слово и привел мужика, торгующего волшебными палочками. Мужик не стал рассказывать фантастических историй и обмерять мои части тела. Он просто выложил с десяток палочек на барную стойку и велел мне закрыть глаза и сосредоточиться. Я послушалась. Сперва ничего не происходило, потом я вдруг почувствовала тепло. И непроизвольно протянула руку.

– Ну вот, - сказал продавец, - эта подходит. Можжевельник и волос из хвоста кентавра.

Я с интересом взяла в руку палочку. Все-таки кентавры… Взмах! Вокруг рассыпались серебряные искры. Здорово!

– Пять галлеонов, - сказал продавец.

Я безропотно отсчитала деньги. Торговаться за такое чудо мне не хотелось совершенно. Да и Гарри Поттер, помниться, заплатил семь.

Аберфорт налил себе и продавцу по стакану огневиски, а мне эля.

– Покупку надо обмыть, - сказал он.

И мы выпили за мою новую палочку. Мне бы еще колдовать с ней научиться. Хотя, не думаю, что в этом есть что-то сложное. В каноне такие чайники научились. Так что и у меня все получится.

И еще было у меня еще одно дело. Очень важное.

Отловить мадам Смит труда не составило. «Империо» у меня получилось с первого раза. У меня бы и «Круцио» получилось, уверена. Эта корова купила медальон Слизерина за гроши, потому что присутствовала при том, как Меропа продала его Боргину. Сука отлично видела, как обманывают дуреху. Видела, что та ждет ребенка и продает последнее. И воспользовалась ситуацией. Что ж… Теперь она никому не сможет похвастаться своей коллекцией. Раритеты будут вызывать у нее ужас и отвращение. А про медальон она просто забудет. Чужого я не взяла. Только свое, родное. Нам с Томом пригодится.

Простенький справочник по чарам я купила за пару сиклей в лавке старьевщика. Начнем с простого и несложного. Потом и с остальным разберемся. «Люмос», «Нокс», «Вингардиум Левиоса». А главное: «Репаро», «Эванеско» и кое-что из бытовых чар.

А потом явился дорогой папаша. Вот интересно, откуда он узнал, где меня искать?

– Нашлась, прошмандовка?
– заявил мерзкого вида мужик, вваливаясь в общий зал трактира, где я болтала с Аберфортом и зашедшим выпить аптекарем, который рекомендовал мне зелье для младенцев, снимающее неприятные ощущения при росте зубов. Тома я держала на руках.

– Вы к кому, любезный?
– поинтересовался Аберфорт, небрежно доставая волшебную палочку.

– Да уж не к тебе!
– смерил его презрительным взглядом Марволо.
– Дочка моя тут пристроилась. Чего расселась, кретинка? Марш домой! Там дел полно. Выблядка своего полукровного так и быть можешь взять с собой.

Офигеть, как снисходительно.

– Никуда я не пойду, - сказала я, - и нечего тут орать. А если вам, папенька, жрать захотелось или грязью заросли, так взмахните пару раз волшебной палочкой. Или вы не колдун?

У Марволо от такого глаза на лоб полезли.

– Прокляну!
– заревел он.

– Прокляните, папаша, прокляните! И внука своего заодно! Только вот других нету. И не предвидится. Братец-то мой не только рылом не вышел и за душой ни кнатта не имеет, он еще и не разговаривает почти по-человечески. Все невестушку ему выбираете? И как? Кого забраковали? Блэков или Малфоев?

Марволо перекосило, он выхватил волшебную палочку. Аберфорт споро задвинул меня к себе за спину. И быть бы чему-то нехорошему, но Том вдруг заплакал, и нас с ним накрыл сияющий серебром купол.

– Вот это да!
– выдохнул аптекарь.

Марволо замер, раскрыв рот. Аберфорт от греха подальше забрал у него волшебную палочку. Я прижала к себе Тома покрепче. Маленький мой! Сияние медленно тускнело.

– Ничего себе!
– пробормотал аптекарь, которого звали мистер Андерсон.
– Нет, ну в самом деле! Никогда такого не видел! Это же какая силища у малыша!

Аберфорт только качал головой. Марволо схватил со стойки стакан с огневиски и выхлебал его в один миг.

– Моя кровь!
– пробормотал он, вытирая губы рукавом.