Хозяин арены чудовищ

Между тем монстры вцепились друг друга, вонзая когти и разрывая кожу зубами, и покатились по арене. Зрители неистовствовали, болея за морнстров. Рузанов вскочил с кресла и подбежал к краю площадки.

В это время булдор оттолкнул Бурю, подпрыгнул и опустился сверху. Придавив противника всем телом, он вцепился в его шею. Буря отчаянно визжал и скрипел когтями по полу арены. Было понятно, что противник не сможет вырваться, поэтому я прокричал Рузанову:

— Сдаешься? Обещаю пощадить Бурю!

— Не дождешься! — зло выкрикнул он.

Он опустился на колени и, вцепившись руками за край площадки, уставился на булдора.

Шторм отпустил противника и, утробно взревев, бросился к стене арены и со всего размаху ударился головой о камень.

— Рузанов! Оставь в покое моего бойца! — закричал я.

Глава 17

Я увидел, что на лбу Шторма лопнула кожа и на пол арены закапала кровь. Между тем он, пошатываясь, встал и, опустив голову, снова ринулся к каменной стене.

«Стой! Стой на месте и не двигайся!» — приказал я.

Булдор замер, но уже через мгновение резко дернулся и направился к стене. Рузанов сложил руки на груди и с мерзкой улыбкой смотрел, как мой монстр пытается убить себя.

— Рузанов, я тебя предупреждал! — грозно заорал я и закрыл глаза.

В таком состоянии было трудно войти в трансовое состояние, но, услышав очередной удар Шторма головой об стену, я силой воли заставил себя окунуться сначала в свое сознание, а затем перекинуться в голову Артема Рузанова.

Рузанов сразу почувствовал это и даже успел выкрикнуть:

— Я засужу тебя за это, Державин!

Но я тут же перекрыл ему возможность говорить, исподлобья взглянул на раскрасневшегося и недоуменно хлопающего глазами Рузанова, и продолжил свое воздействие. Он попятился от края площадки и рухнул в кресло.

Я видел, как под влиянием моей ментальной магии, молодой человек поднял руки и схватил себя за горло. Его лицо еще сильнее раскраснелось, на лбу вздулись вены, а рот безуспешно хватал воздух, не в силах вздохнуть. Он душил сам себя, в то время как уже обессиленный и раненый Шторм продолжал со всего размаху биться о стену.

«Ты умрешь вместе с моим бойцом, если не снимешь с него воздействие», — пригрозил я, глядя на то, как Рузанов засучил ногами по полу площадки.

Его лицо стало багровым, а пальцы побледнели, впиваясь в горло.

В это время на него обратил внимание один из работников арены. Видимо, подумал, что ему плохо, и, схватив аптечку, ринулся к площадке.

Рузанов вперился в меня глазами, покрытыми красными прожилками, и кивнул. Шторм в ту же секунду лег на пол и завыл от боли. Я мельком взглянул на него, и сердце сжалось от сочувствия. Булдор был весь в крови, и, судя по тому, как он лежал и тяжело со свистом дышал, было понятно, что сломал себе несколько костей.

Лишь удостоверившись, что Шторм больше не под влиянием Рузанова, я отпустил молодого человека. Он тут же сполз на пол и глубоко задышал.

— Ты… ты за это ответишь, — прохрипел он. — Я это так не оставлю.

Тут к нему подбежал работник арены, хотел помочь подняться на ноги и засыпал вопросами о самочувствии, тот не стал отвечать, а, грубо оттолкнув его, подполз на карачках к краю площадки.

Я увидел, что Буря, до этого стоявший в углу и никак не реагировавший на то, что делает Шторм, яростно взревел и бросился на раненого монстра. Вот ведь гад этот Рузанов! Знает, паскуда, что теперь булдор не сможет дать серьезный отпор, и решил добить его. Ну ничего-ничего, мы тоже не пальцем деланы.

Я подпустил Бурю поближе и велел Булдору подпрыгнуть и опуститься на противника. Тот так и сделал, хотя я видел, что каждое движение дается с трудом.

Когда Шторм прижал противника к полу, я приказал:

«Вцепись когтями в его голову и потяни на себя».

Булдор вонзил свои острые когти в морду Бури. Один из когтей угодил в глаз и проколол его. Противник от боли взревел дурным голосом, а Шторм резко потянул на себя. Послышался хруст ломающихся костей. Наступила тишина.

Рузанов вскрикнул, когда понял, что его Буря мертв, затем поднял дрожащую руку и, указывая на меня пальцем, закричал:

— Как ты посмел убить моего бойца?! Державин — ты труп! Понял? Ты-труп!

Зрители неодобрительно загудели, поддерживая меня.

— Рузанов, ты идиот? Ты сам отказался останавливать бой! — прокричал Илья со своего места. — Вали отсюда!

Остальные поддержали его, а Миша добавил:

— Мы еще сейчас будем разбираться, почему Шторм так странно себя вел!

Видимо, они тоже поняли, что к этому причастен Рузанов. Тем же лучше, мне будет легче объясниться с полицией, когда столько свидетелей. Наверняка этот папенькин сынок побежит жаловаться на то, что я его чуть не убил. Кстати, у него нет никаких доказательств, что это делал я. А вот израненного бойца, который резко поменял свое поведение и бился об стену, видели все. Это, между прочим, почти две сотни зрителей.

Рузанов еще немного поругался со зрителями, которые были полностью на стороне Шторма, развернулся и, спустившись с площадки, выбежал из зала.

«Молодец! Отойди к решетке. Я сейчас за тобой приду»

Булдор отпустил голову противника и, прихрамывая, не спеша пошел к решетке.

— Дима, здравствуйте! — услышал я голос и, обернувшись, увидел Таисию. Она сидела на самом верхнем в ряду, в полутьме. Именно поэтому я ее не заметил.

Пока девушка спускалась со своего места, я сбежал с лестницы вниз и остановился у двери, ожидая ее. В это время из зала выходили зрители, и благодарили меня за сражение, которое заставило их поволноваться. Двое мужчин заверили, что полностью убеждены в том, что булдор бился об стену под влиянием Рузанова, который в это время спокойно, с улыбкой смотрел на это. Также они пойдут свидетелями, если начнутся разбирательства.

Я поблагодарил и обещал, что обязательно обращусь, если понадобится помощь. В это время ко мне подошла Таисия, а следом за ней Галя.

Мы вышли в фойе и опустились на сидения, стоящие вдоль стен.

— Я очень испугалась за Шторма, — призналась Таисия. — Почему он стал так странно себя вести?

— Не знаю, будем разбираться, — пожал я плечами.

Мне не хотелось вдаваться в подробности, тем более Рузанов уже наказан. В следующий раз он несколько раз подумает, прежде чем воспользуется запрещенными приемами. Однако следует признать, что он сильный менталист, если может так легко проникнуть в голову чужого бойца и перебить голос его хозяина.

В это время к нам подошли Миша и Илья. Я представил их друг другу.

— С Таисией я уже встречался, а вот с вами, милая Галя, вижусь впервые, — Илья тут же расплылся в улыбке и опустился рядом с ней.

Миша же был мрачнее тучи.

— Дима, надо ехать за Сорокиным. Похоже, булдору совсем плохо. Он лежит и воет.

— Ты прав. Давайте так: я отвезу Шторма домой, а вы с Ильей привезите к нам целителя, — распорядился я и повернулся к девушке. — Тая, когда мы еще с вами встретимся?