Хозяин моего сердца

— Казни ее! — заявил мальчишка. — Мне недостаточно, что ее выпорют! Казни ее!

Рабыня всхлипнула и упала на колени, с немой мольбой взирая на императора. После того, как Натан выставил его дураком перед саоргом, а обычный седнианский мальчишка оказался мудрее и прозорливее наследника, сын Невелуса раздражал. И раздражение усиливалось с каждым взглядом на избалованного мальчишку.

— В чем провинилась эта девушка? — спросил он, сожалея, что чай и омлет безнадежно остыли.

— Она сломала мой любимый звездолет! И даже если его починить, он никогда не станет прежним! — заорал ребенок. Натан бросил игрушку под ноги отца и с силой дернул рабыню за волосы, от чего она ничком распростерлась на полу. — Я хочу, чтобы она страдала! Долго!

— Человеческая жизнь намного ценнее игрушки, — Невелус попытался донести до сына такую простую истину, но мальчишка его не слушал.

Он увидел пирожные и поспешил к столу, не выпуская из рук волосы девушки. Рабыня была вынуждена ползти за юным господином. Натан схватил ароматный цилиндр, украшенный ягодами и шоколадной крошкой, а потом запихал его в рот целиком. Невелуса перекосило от отвращения.

Но вдруг ребенок закашлялся, захрипел, схватился за горло. Пальцы Натана разжались, и черная, как смоль, коса рабыни выскользнула из руки. Наследник вздрогнул, ноги его подкосились, и он упал на пол. Тело мальчика корчилось в судорогах, а на губах выступила серая пена.

— Врача! Начальника охраны! Министров! — завопил Невелус, бросаясь к сыну. — Натан!

Вокруг поднялась невообразимая суета. Все забегали, закричали, но взгляд императора выделял лишь фигурку наследника. Невелус положил его голову к себе на колени. Глаза мальчика закатились, а с его губ слетали лишь сдавленные стоны с хлопьями пены.

— Не смей умирать! Не смей! — тряхнул его император. Натан выгнулся последний раз и обмяк, не подавая никаких признаков жизни.

В столовую вбежали врачи. Они склонились над ребенком, пытаясь привести его в чувство и реанимировать. Невелуса оттеснили. Да он и сам бы отошел, потому что знал, что все кончено. У великой Ликерийской империи нет больше наследника. Император подошел к столу и со всей злости скинул оттуда тарелку с пирожными. Тонкий бисквит лопнул, и на светлые мраморные полы столовой брызнул желтый цитрусовый крем.

Спустя несколько минут к Невелусу подошел личный врач императорской семьи. Ничего нового этот пожилой ликериец ему не сказал.

— Он мертв, Ваше величество. Яд незнакомый. Симптоматика мне неизвестна, нужны дополнительные исследования.

— Ну, так исследуйте, доктор! — Тело Натана накрыли простыней. — Хотели отравить меня, и я должен знать, чего мне остерегаться в будущем.

Еще через несколько минут все стихло. В столовой остались лишь доверенные слуги, секретарь и церемониймейстер.

— Готовьте мой личный катер! С Дары не спускайте глаз и запакуйте тело наследника. Его я возьму с собой! — распорядился Невелус. Козырей в его руках оставалось все меньше. Но он был все еще жив, а значит, пришло время поговорить по душам с Наминой.

***

Дверь противно скрипнула и с лязгом отворилась. Глаза Намины давно привыкли к сгустившемуся полумраку, поэтому она хорошо разглядела, кто к ней пожаловал. Разглядела, но не поверила. Невелус. Жив.

«Неужели девчонка струсила, и план, на который она надеялась все это время, провалился?» — со злостью и отчаяньем думала Намина. Линити сразу не внушала ей доверия — слишком мягкая, слишком глупая, слишком наивная. Такие долго не живут.

— Явился поиздеваться? — с вызовом спросила она у бывшего мужа.

— Все такая же бойкая и непримиримая, — усмехнулся Невелус. — Да, именно такую тебя я полюбил когда-то давно. Умную, хитрую, готовую идти до конца, как кошка, падающую всегда на четыре лапы. Ты ведь никогда не сдаешься, Намина, да?

Женщина расправила плечи и молчала.

— Зачем ты пыталась меня отравить? — едва сдерживая злость, спросил император. — Хотела побыстрее посадить на трон твоего сыночка?

— Нашего сыночка, Невелус! — воскликнула Намина.

— Нет, дорогая, бесценная моя женушка! — зашипел мужчина и больно схватил бывшую императрицу за руку. — Я не оговорился! Именно твоего сыночка! Твоего и Ригли!

— Неправда! — женщина с кулаками бросилась на бывшего мужа, но тот с легкостью перехватил ее руки, не давая подступиться к себе.

— Правда-правда, — смеясь, отвечал он. — Дело в том, дорогая моя женушка, что я бесплоден с ранней юности, с тех пор как перенес некое инфекционное заболевание, убившее во мне способность к зачатию. Это стало страшной трагедией нашей семьи, так как я единственный отпрыск своих родителей. Но так же это стало страшной государственной тайной. Кнауфы же являются нашими весьма дальними родственниками, и значит, на какую-то мизерную долю в них все же течет императорская кровь. Когда мой напарник по детским играм Ригли Кнауф спутался с хорошенькой служаночкой, мне оставалось одно — ждать. Ждать, когда молоденькая дурочка понесет.

— Мразь! Какая же ты мразь, Невелус! — пыталась вырваться из захвата мужа Намина.

— Тс-с-с-с! Тише, бесценная моя! — издевательски протянул император, прижимая женщину плотнее к себе. — Дальше было все не так грустно, как ты думаешь. Служаночка крутила сразу с двумя: с молодым императором и его адьютантом. И, знаешь, она оказалась настолько хороша, что я влюбился. В первый и, быть может, в последний раз в жизни. Невеста императора тоже казалась влюбленной и… беременной. Причем, настолько правдоподобно разыгрывала искренность, что император, зная о своем бесплодии, почти поверил, что дама носит плод их настоящей любви. Тебе рассказать, что было дальше?

— Да… — выдохнула Намина. Она понимала, что император не откровенничает просто так. Скорее всего, дни ее сочтены.

— А дальше наивный юноша полагал, что, надев на крестьянку богатое платье и корону, она станет королевой. Только с годами понимаешь, что королевой нужно родиться, а крестьянку как не ряди, она все равно так и останется крестьянкой. Тебя сгубила жадность, Намина. Именно из-за нее начались твои ошибки. И первую из них ты совершила, не порвав с Ригли, когда вышла за меня замуж. Ты продолжала собирать нектар с двух цветков, нося ребенка Ригли и моего наследника одновременно.

— Я не знала, что ты бесплоден, Невелус. Я думала, что Натан от тебя! — выкрикнула Намина.

Император бережно погладил щеку жены, склонился к ее губам и прошептал:

— Лжешь! Достаточно одного маленького, тайного анализа и ты узнаешь имя настоящего отца! Но женщины подобное чувствуют, Намина. Ты знала, кто настоящий отец Натана, и поэтому в экспертизе не было смысла. Лишняя бумага — лишний повод не признать мальчика наследником империи. Так, дорогая?

Ответа Невелус не ждал. Чуть помолчав, он продолжил:

— И это была твоя вторая ошибка, Намина. Признайся ты мне честно, и я любил бы мальчика, как своего!

— Ты никогда не любил его! — зло прошипела женщина.

— Не любил, — согласился Невелус, — но терпел. Я хотел вырастить из Натана аристократа, способного управлять огромной империей, которую возвели мои предки. И тут ты совершила третью ошибку, постоянно вмешиваясь в процесс воспитания. Ты хитрила, утешала, задаривала его подарками, и что мы получили в итоге?

— Что?

— Эгоиста, способного думать лишь о своих низменных желаниях. Таким может быть внезапно разбогатевший крестьянин, а не император. Но даже с этим я смирился. В любом случае даже такой наследник намного лучше, чем никакого. И тут ты, почувствовав себя уверенно в роли императрицы, совершаешь четвертую ошибку — начинаешь вести игры против меня — твоего мужа и императора! Более того, ты их ведешь не одна, а с Ригли, который с самого детства присягнул мне на верность. Но что значит верность для таких, как вы? Пустой звук. И снова я сглупил! Я думал, что изолировав тебя от дворца, пресеку твои гадкие, мелочные интриги и не дам влиять на Натана. И снова ошибка, Намина! На этот раз роковая! Ты задумала от меня избавиться, подмешав в еду яд. Даже находясь в клетке, ты не перестаешь кусаться, дорогая женушка…