Хозяин моих желаний

Плохо?

Нет, вряд ли.

Словно в тумане смотрю, как с закушенной губы медленно сходят краски и капля крови ярким мазком пачкает зубы. Его глаза будто живут отдельной жизнью на напряжённом лице, а в них целый ураган эмоций, от которых меня знобит и в то же время жаром обдаёт.

Глубоко вдыхаю и слишком порывисто выдыхаю. Неловко скольжу ртом по крепкому стволу. Давлюсь, едва сдерживая в себе позыв закашляться. Внутри всё вибрирует от его тихого стона. Мне неожиданно нравится чувствовать себя центром чужой вселенной.

Медленно повторяю движение, помогая себе пальцами у основания. Наверное, правильно заглатывать на всю длину, но мне не хватает ни опыта, ни храбрости. Без понятия как отреагирует горло на такой раздражитель. Тут не опозориться бы.

Не умеешь – не берись. Нарушен очередной зарок, на этот раз с невиданным размахом и ничуть не меньшим энтузиазмом. Жаль пока без особых успехов.

Выдержке Раду можно только поразиться, контроль над телом всё ещё при нём – он продолжает стоять неподвижно, будто вкопанный. Вообще никак не вмешивается, только дыхание безнадёжно срывается. Меня его стойкость лишь сильнее подстёгивает, захлёстывает желанием сорвать ещё пару негромких стонов. Хочу научиться управлять им.

Закрыв глаза, отпускаю лишние мысли. Сосредотачиваюсь на новых ощущениях, изучаю языком каждую прожилку между головкой и стволом, запоминаю вкус, смакую пульсацию. Ногтями свободной руки для опоры впиваюсь Раду в поясницу. Отклик его тела заразителен. Ещё немного и меня саму повторно разорвёт в щепки сумасшествия.

Время теряет значение. Постепенно вбираю его всё глубже в рот, чутко прислушиваясь к громкому дыханию. В какой-то момент Раду сдаётся – вжимается затылком в стену, начиная задыхаться.

Внезапно запаниковав, я отстраняюсь. Слишком много впечатлений за один раз. Я не уверена, что готова попробовать на вкус свою победу.

Как он смотрит! Клянусь, с таким взглядом убивают.

За доли мгновения внимание Раду с моих ноющих губ переключается на застывшие в бездействии пальцы.

– Не могу дальше, – признаюсь смущённо.

Коротко вздохнув, он подходит вплотную, чуть расставляет ноги и, прижимаясь головкой между моих грудей, быстро водит рукой по члену. Я не успеваю толком осознать смущает меня это или возмущает, а кожу уже покрывает тёплой влагой.

Судорожно сглатываю, сгорая от порочности этого зрелища. Эмоции, ощущения – всё переливается как перламутр. То, что секунду назад было возбуждением смешивается с нежностью, когда Раду проводит пальцами свободной руки по моей щеке.

Он открывает рот, но тут же сжимает обратно губы, словно хотел что-то сказать и передумал. А я внезапно понимаю, что невыносимо хочу заслуженной ласки. Хочу, чтобы поднял с колен, обнял покрепче, провёл широкой ладонью по волосам, как в ту ночь, когда я сбежала из душа. Но...

Он отворачивается.

Чёрт возьми, просто поворачивается спиной! Встаёт под душ и в пару коротких движений смывает с себя остатки нашей близости.

Недоверчиво наблюдая за тем как Раду вытирается, позволяю себе внутренне проораться. Он сознательно не смотрит в мою сторону, будто я вдруг испарилась, стёрлась из памяти, стала пустым местом.

Пока Раду наспех натягивает джинсы, я пытаюсь разжечь в себе ярость, чтобы достойно подняться на ноги, но в горле дерёт от обиды. Я ведь сама пришла. Я! На колени перед ним встала! Было терпимо, пока он в меня играл, но тут я сама пошла навстречу. Мог не вести себя так по-скотски как минимум!

Вот только вертел Раду на среднем пальце меня и моё мнение. Он дышит всё ещё рвано, собирая в пакет грязное и своё полотенце. Затем накидывает куртку прямо на голое тело и, не оглядываясь тихо произносит:

– Ты просто умничка.

Умничка и всё? Серьёзно?!

Щелчок двери взрывает мои эмоции. Руки дрожат. Я, наверное, трижды намыливаю губку, пытаясь смыть с себя жгучее чувство стыда. Растираю грудь до красноты и жжения, только потом ныряю в свободный чистый свитер. Ещё какое-то время воюю с новыми джинсами, которые никак не хотят свободно скользить по распаренной коже.

Нет, плакать не хочется. Хочется крушить.

С влажным полотенцем подмышкой выскакиваю на порог и заминаюсь, напоровшись на немигающий, пристальный взгляд. Раду в одну затяжку докуривает сигарету, бросает окурок в сугроб и как ни в чём не бывало подходит ко мне.

– Ну и куда ты с влажными волосами? – Он невозмутимо надевает мне на голову капюшон. – Так и знал.

– Руки убери, – отрезаю хрипло. Не хочу показывать, как сильно меня задело его равнодушие.

– В следующий раз уточняй, что прикосновения к одежде тоже под запретом. Такие нюансы лучше сразу оговаривать.

Его усмешка – откровенный перегиб. Меня просто взрывает. Пользуясь тем, что ступенька, на которой стою, уравнивает разницу в росте, толкаю его в грудь. Всем весом налегаю!

Вот только пальцы с капюшона Раду так и не разжал. Мы, кажется, одновременно теряем опору под ногами и заваливаемся в сугроб.

* Ты сведёшь меня с ума (рум.)

Часть 2. Глава 11

Сбылась мечта идиотки. Раду меня всё-таки обнял. Вернее, я лежу на распластавшемся в сугробе упыре и молюсь, чтобы он своими лапищами не раскрошил мне рёбра.

– Пусти. – Упираюсь ему в грудь ладонями, но нажим его рук тут же усиливается. Ни вдохнуть нормально, ни шевельнуться!

– Не хочу.

– А чего ты, сволочь, хочешь? – Голос меня не слушается, срывается на хрип.

Пока мысли со скрипом возвращаются в здравое русло, Раду, наблюдает за моим барахтаньем со странной усмешкой. Очень внимательно всматривается в лицо, нервно облизывая губы.

– Хочу сделать тебе подарок.

Я зависаю. С преувеличенным вниманием разглядываю припухшую ранку на его губе, потому что по степени абсурдности это заявление близится к стопроцентной отметке и как отнестись к нему так с ходу непонятно. Как-то оно совсем не вяжется с ощущением того, что мой первый искрений порыв Раду тупо раздавил своим безразличием.

Он унизил меня. Он окрылил, он и спустил на землю.

И вроде полученная оплеуха должна бы вправить мозги на место, но нет же! Когда Раду задевает мизинцем мой висок, заправляя за ухо выбившуюся из-под капюшона прядь волос, кажется, будто сердце выпрыгивает из груди и совсем не спешит возвращаться обратно.

Я с бессилием смотрю на его губы и внутри всё стягивает злостью.

– Мне не нужны подачки.

Даже не пытаюсь скрыть горечь – мы друг другу никто. Я презираю патриархат и на дух не переношу диктаторские замашки. Мужчина и женщина в замкнутом пространстве. Это физический голод, ничего больше. При иных обстоятельствах такой ситуации априори не возникло бы. Поэтому умалчивать обиды как минимум бессмысленно, мне с ним детей не крестить.