Хозяин порталов (Спираль Миров-2)

там налево, - водитель указал рукой назад, не поворачивая головы. –

Переночуете в селе, может кто утром поедет в ту сторону.

– Машина поломалась? – я похлопал по капоту.

– Аккумулятор сел, теперь всю ночь сидеть придётся.

– Сходи за помощью. Тут же недалеко?

– Минут двадцать пёхом, но технику бросать нельзя –

подсудное дело.

– Серьёзная поломка?

– Да ерунда, провод с генератора соскочил. Я уже и

ручкой мослал-мослал, да видимо тяму не хватает. Мне бы её

дёрнуть – мигом заведётся.

– Так давай мы толкнём.

– Вы, вдвоём? – он с сомнением осмотрел стройные

формы Нарейсы.

– А разве тут ещё кто-то есть? Садись за руль, сейчас с

ветерком разгоним.

– Ну, попытка не пытка, - водитель обошёл нас

стороной, поигрывая импровизированным «оружием», залез в

кабину и, подёргав рычаг коробки, скомандовал. – С богом,

залётные.

Грузовичок поднял тучу пыли, прежде чем движок,

стрельнув пару раз выхлопной трубой, затарахтел на высоких

оборотах.

– Вот удружили, так удружили, - на испачканном лице

расплылась довольная улыбка. – Раз вы мне помогли, то и я в долгу

не останусь. Завтра утром подойдите к почте, часикам к семи,

найдите Сашку Севастьяненко, он подбросит до Больших Гор, а там

ещё кого-нибудь найдёте. Скажете, дядя Гриша прислал. Понятно?

– Ясно как божий день.

– Тогда счастливого пути.

– И вам доброй дороги, - помахала рукой Нарейса.

Естественно ночевать в селе мы не собирались и тем более

напрашиваться к кому-либо в попутчики. Прошли по центральной

улице, с редкими огоньками в тёмных окнах, и рванули вперёд. Ну

как рванули? Грунтовка петляла как пьяный мужик после хорошего

застолья, норовя сбить с маршрута дополнительными

ответвлениями, чего на карте отродясь не было. В одном месте даже

вспомнился Иван-царевич, когда наткнулись на развилку из трёх

дорог. Я предложил правую, как более накатанную. У Нарейсы в

глазах мелькнула искра, словно замкнул какой-то контакт в схеме.

– Ты чего, веришь всяким выдумкам из детских сказок,

типа: направо пойдёшь – жену найдёшь?

– Нет. Я вообще на такую ерунду внимания не обращаю,

– она старательно отвела взгляд в сторону.

– Провожу ассоциацию: камень – сообщение - другая

женщина – соперница - убрать угрозу.

– Самый умный, да?
– засопела обиженно.

– Четвёртый десяток семейной жизни обязывает.

Прекратить дуться, майор.

– Младшим по званию слова не давали.

– Хорошо, будем целоваться молча.

– Иди-ка...направо, старый развратник.

– Не понял?
– я придал голосу побольше возмущения.
–

Отказывать законному мужу?!

– Ну не здесь же. Вернёмся домой и тогда...

– Всё, не продолжай, пусть сюрприз будет.

Нарейса улыбнулась, глядя на мое перекошенное от

«бурной радости» лицо. Обронила: «Шут гороховый» и пошла

вперёд, соблазнительно покачивая бёдрами.

Ещё один час ушёл на беспрестанные

шаги-«прыжки», пока на очередной развилке Нарейса не разглядела

лунный блеск на большой воде. Мы свернули налево, прошли

большое поле, и из-за деревьев показалось десятка полтора старых

крестьянских домов. Полночь, не лучшее время для вопросов о

местном волшебнике. Народ вряд ли спокойно встретит ночных

гостей, а нарываться на грубость нет желания. Пожалуй, лучше

дождаться утра в сторонке – вон и подходящий стожок сена, как

будто специально поставили для запоздалых путников.

Утро в селе не спутаешь ни с чем – звонкий голос

местного будильника настоятельно требовал освободить кровати,

полати, прочие лежбища и приступить к насущным делам. Грех

было не прислушаться к пернатому голосу разума. Как говориться -

кто рано встаёт, тому Бог подаёт. С первой встреченной

жительницей диалога не получилось. Старушка, закутанная в

шубейку царских времён, старательно прикладывала ладонь к

большому уху, торчащему локатором под головным платком. Чего

мы от неё добились, так это постоянно повторяемое «Ась?» да

«Чевось?». Пробегающий мимо пацанёнок просветил, что баба

Нюша глуха как пень и лучше «поспрашать» деда Епифана из

третьей избы слева. Дед оказался не в пример болтливее и даже

слегка чересчур – долго объяснял про какие-то летающие

хреновины, что собрали всю «чеку» из Питербурха в году этак 28-

ом, упомянул «ферверк», сияющий полночи на одном из

островов...в общем ничего интересного.

То ли старшее поколение не знало о ведуне, то ли им

было скучно и хотелось поболтать с кем-нибудь, но дальше

разговоров о небесных чудесах мы не продвинулись, пока не

наткнулись на молодую женщину с грудным ребёнком. Она

посоветовала поговорить со знахаркой бабой Машей, живущей

немного на отшибе от остальных дворов.

Домик местной целительницы ничем особенным не

выделялся, такой же старый и серый с заросшей зеленью крышей.

Под небольшим навесом сушились пучки разнообразных трав,

тройка кур копошилась в пыли, охраняемая зорким петухом. Из под

крылечка выкатился грязно-жёлтый клубок шерсти и заливистым

лаем стал оповещать всех о присутствии посторонних на

подведомственной территории. Скрипнула скособоченная дверь,

выпуская наружу невысокую полную женщину в тёмном цветастом

платье и белым платком на голове:

– Кузька, ну-ка брысь на место.

Пёс, недовольно ворча, полез обратно и уже оттуда,

положив голову на лапы, следил за нарушителями спокойствия

чёрными бусинами глаз.

– Здравствуйте, молодые люди. Вы что-то хотели?

– Здравствуйте, баба Маша. Мы ищем старца-ведуна,