Хозяин шара

— Даже вернуть?

— Вот именно. Достаточно совершить что-то неординарное, и он опять будет с тобой. И не обязательно убивать, иногда нужно просто обмануть кого-то. — Изольда многозначительно посмотрела на Бенну.

Бенну покраснела.

«Да, я совершаю плохой поступок, обманывая всех, но кто от этого пострадает? Наоборот, это вернет папу к жизни. Интересно, он успел получить мое письмо о беременности? Что-то задержался он у своего брата. Знает ли он о своем счастье?» Его не было четыре долгих месяца, она очень соскучилась. Изольда первой нарушила молчание:

— Чего молчишь, о чем думаешь? — Не дождавшись ответа, спросила: — Да, и как ты назовешь сына?

— Раз моему господину все равно, пусть ребенка назовет мой отец.

— А ты с характером, Бенну. Только прояви его в другом. Ладно, завтра тебя с ребенком перенесут в твой дворец.

Глава 19

Нюрка, проклиная все на свете, брела на «работу». Клиентов лучше ловить с утра, она это усвоила, потому встала пораньше и теперь тащилась к дороге. Ноги в резиновых сапогах то и дело застревали в грязи. Она балансировала то на одной ноге, то на другой, вытаскивая сапоги из грязи. Большой целлофановый пакет Нюрка перекладывала из одной руки в другую. В пакете лежал старенький, но очень теплый пуховый платок Сусанны из козьей шерсти, совершенно потерявший товарный вид. Нюрка поежилась. Холод заползал за шиворот. Она смачно плюнула на землю, остановилась, достала платок из пакета и покрыла голову. «Хрен с ней, с прической, возле дороги подправлю». Она окинула тоскливым взглядом одежду и тяжело вздохнула:

— Да, пора справлять новую, в такой работать нельзя.

Руки закоченели, она сунула ладони под мышки, пытаясь согреть. Неделю назад в чьей-то машине оставила варежки и теперь страдала. Нюрка взглянула на небо: низкие тучи спешили в сторону леса. Она давно заприметила: при таком ветре погода обещает быть хорошей.

Скоро совсем рассветет, идти будет легче. Да, весна для нее — самое трудное время. В прошлый год она позволила себе месяц не работать, но в этом году родился Гришенька. При мысли о сыне на сердце стало тепло, Нюрка заулыбалась. Как же сильно она любит его! Ему уже исполнилось два месяца. Когда Нюрка подходила к сыночку, он ей улыбался, приводя ее восторг.

Наконец-то в ее жизни появился человек, пусть крошечный, но который впервые подарил ей столько любви. С появлением ребенка ее стала мучить совесть: так жалко Вальку Думнову! А все эта жирная тетка: если бы не ее приезд, не надо было устраивать представление. Она бы ходила к Вальке в гости, и они бы обсуждали своих детей: кто сколько кушает, как спит. А теперь вот сиди с этой старой каргой Сусанной, достала уже.

Нюрка вздохнула и постаралась отогнать неприятные мысли: «Буду лучше думать о Гришеньке, какой он славный мальчик. Во что бы то ни стало в этом году надо провести газ в их хату. А то в холодные месяцы промерзаю насквозь. Мы с Сусанной потерпим, но ребенок… Вдруг он заболеет? Просто с ума сойду!»

Она сходила в районное газхозяйство и пришла в ужас от цен за проводку газа. Пересчитав сбережения, Нюрка пригорюнилась. О ремонте хаты можно забыть совсем, а если даже занять денег у Дуни, все равно не хватает. Теперь каждый день она мечтала о богатом клиенте, который расщедрится и заплатит хотя бы пятьсот рублей. Попросить такие деньги она не решалась, ее такса — сотня. Она считала, что это и так бешеные деньги, но сегодня решилась: будет просить двести. По большому счету права Сусанна: надо переезжать в район. Там куча клиентов, да и практику открыть можно: приворот, отворот, порча, говорят, теперь это модно. Но кто ее там ждет? Квартиры теперь не дают, для открытия своего дела тоже нужны огромные деньги.

За грустными мыслями Нюрка не заметила, как дошла до дороги. Скинула платок, взбила волосы, расстегнула пальтецо, показав соблазнительные коленки, поправила короткую юбку и стала ждать.

Первый клиент нарисовался быстро. Разбитые «жигули» резко затормозили рядом, слегка обдав грязью.

Нюрка разозлилась:

— Ну ты, дядя, полегче. Не видишь, человек стоит?

Дядька, лет пятидесяти, опустил стекло и, увидев Нюрку, спросил:

— Куда едешь, дочка?

Гордо выставив вперед налитую молоком грудь, Нюрка томно прикрыла глаза и прошептала:

— Тоже мне, папаша нашелся. Гляди лучше, дядя. Красоту эту видишь? — И вдруг ни с того ни с сего выпалила: — Пятьсот рублей стоит, — сказала и даже зажмурилась, будто сейчас ее за невиданную наглость ударят по лицу. А потом поняла, что погорячилась, и быстро добавила: — Если необычным способом, а обычным — двести. — И подмигнула ему.

Дядька засмеялся:

— Проститутка, значит… Сколько нынче вашего брата развелось, даже в этой глуши. А ну садись в машину, чего стоишь? И прикройся, чай, не май месяц. И не стреляй ты на меня глазами. Дочка у меня твоего возраста, похожа ты на нее очень. Мне тебя жалко, стоишь тут голая.

«Ну все, придурок попался. Только время с ним потеряю. И зачем про пятьсот рублей сказала? Назвала бы сразу разумную цену, а то денег нет, и учит, как жить», — с тоской подумала Нюрка.

— Ну чего стоишь, залезай в машину, хоть погреешься.

— Не могу я, дяденька, мне работать надо, — заканючила Нюрка.

— Садись, садись, пятьсот плачу.

Не веря своим ушам, она радостно подпрыгнула, обежала вокруг машины и пулей влетела на переднее сиденье. Согревая замерзшие руки дыханием, доверительно сказала:

— Дяденька, ты не пожалеешь. А хочешь, я в рот возьму? Такой кайф поймаешь! Ты ничего, видный мужик.

Мужчина поморщился.

— Слушай, я тебе и так денег дам, я тебя погреться позвал, вон руки у тебя синие, как кожа у куренка.

— И что, совсем ничего не будем делать? — удивилась Нюрка.

— Ты что, русского языка не понимаешь? Я же тебе сказал уже.

Нюрка изменилась в лице, сникла, будто уличили ее сейчас в чем-то гадком, такого с ней еще не бывало. И вдруг ей стало так жалко себя, она даже всхлипнула. Сдерживая набегающие слезы, спросила:

— А как зовут тебя, дяденька?

— Николаем. А тебя, пигалица?

Нюрка для виду обиженно надула губки:

— Не пигалица я, а взрослая рожалая женщина. Нюрка я.

Мужик опять рассмеялся:

— Во-первых, не рожалая, а рожавшая, а во-вторых, какая ты женщина? Ребенок совсем. Так чего ты здесь стоишь? Работы, что ль, нет? Молодая, симпатичная, можешь замуж удачно выйти. У меня вон трое ребятишек, а жена, между прочим, тоже раньше проституткой была, а теперь мы счастливы очень. Уж столько лет вместе, — сказал, вздохнул и заулыбался.

«Жену, знать, вспомнил, — подумала Нюрка. — А вдруг притворяется? Сколько сейчас уродов развелось!» По жизни Нюрка никому не верила, поэтому разозлилась.

— Слушай, мужик, лучше трахни меня скорей, да и дело с концом. Не люблю я нотаций этих. Зачем лезешь ко мне в душу, про семью твою мне знать неинтересно! А замуж за кого выходить? У нас в деревне одни старики остались. Да и не нужен мне никто. Я как представлю, что какой-нибудь козел моего Гришеньку бить будет, сердце переворачивается.