Хозяин Тьмы. Сбежать от бывшего

— Я поговорю с проповедником, — уронил Рейвен, чье задумчивое лицо я успела разглядеть благодаря короткой вспышке молнии. — Информации, собранной твоим дядей, мало для того, чтобы я мог его обвинить, но уже достаточно для серьезного допроса. Если проповедник и правда замешан в происходящем — у нас появится шанс. Будь здесь.

От таких заявлений насколько опешила, что стояла, не двигаясь, до тех пор, пока Рейвен не дошел до двери. Даже в сумерках я видела, как тяжело он ступает — так и не успел восстановиться до конца после встречи с демоном.

И, несмотря на это, — идет говорить с проповедником, который, возможно, стоит за всем происходящим в городе и, по словам самого Рейвена, может быть «опасным» и «озлобленным».

Если задуматься, это весьма странно. Проповедник вырос в Энфорде, жил здесь до тринадцати лет, но после смерти родителей не нашлось никого, кто захотел бы приютить оставшегося сиротой мальчика, вместо этого его отправили в столицу.

Да и сейчас… как вышло так, что его никто не узнал?

Что-то здесь было нечисто, без всяких сомнений.

А значит…

— Ты сошел с ума, если думаешь, что я отпущу тебя одного! — вспыхнула я, наконец придя в себя от возмущения и удивления.

— Не припомню, чтобы раньше это было для тебя проблемой, Лиз, — не оборачиваясь, откликнулся Рейвен.

Да… Я задохнулась от злости. Да знал бы ты!

Острой вспышкой воспоминания пронеслись перед глазами. Церковь, белая вуаль, закрывающая лицо, бурлящая внутри радость. Я поправляла прическу в комнате, отведенной для невесты, когда произошло — это. Удавка, накинутая на шею, темнота перед глазами, отчаянный страх — не смерти, а того, что случится после нее. Мне нужно было выжить, обязательно. Но как выжить, если не можешь вдохнуть?.. Наверное, тогда-то все и началось.

Глава 22

Я умирала, но знала, что умирать мне никак нельзя, потому что иначе Рейвен окажется в опасности. Потому… мне казалось, я и стала тем, кто я есть сейчас. Умертвием.

Стоп. Где Рейвен?

Пока я плавала внутри своих воспоминаний, он успел пересечь порог комнаты и выйти в коридор, звук шагов утонул в шуме дождя.

Я направилась вслед за ним, каблуки моих туфель застучали по паркету.

Тьма! Почему женская одежда и обувь такие неудобные и громкие? Юбки шуршат, каблуки стучат, все жмет и сковывает движения. В следующий раз попрошу у дядюшки мужскую форму НекроС — и никаких проблем, демон их разбери!

— Я не спрашивал твоего мнения, Элизабет, — отозвался Рейвен, когда я его нагнала, и ступил на первую ступеньку лестницы.

Здесь тоже было темно, и я про себя подумала, что оставлять не зажженными лампы — не похоже на обычно аккуратную мисс Браун, которая всегда следила за тем, чтобы в ее трактире было тепло, светло и уютно.

— А я — твоего! — вспыхнула я.

Рейвен издал хорошо знакомый мне досадливый звук. Мы спустились на первый этаж, где тоже не горели светильники, добрались до входной двери, и только в этот момент Рейвен соизволил обернуться.

— Я же сказал тебе оставаться здесь!

Дурак! Упрямый вендиго! Как я останусь, если там может быть опасно, а он — на ногах не стоит? Пускай во мне сил сейчас с чайную ложку, но это на чайную ложку больше, чем ничего!

— Элизабет, ты совсем ничего не понимаешь? Ты можешь погибнуть! Сколько раз говорить?

— Я умертвие! — вспыхнула я. — Сколько раз тебе это говорить? Я — могу рисковать собой, я уже мертва! Никому не будет хуже, если на меня прямо сейчас нападет демон, и я умру по-настоящему! Главное для меня — спасти кого-то живого!

После моих слов вспыхнула молния, которая на мгновение осветила лицо Рейвена. Сжатые губы, морщинку между бровей, кажущийся особенно глубоким шрам на щеке.

Это длилось меньше секунды — а затем ударил гром.

— Ты понимаешь, что ты говоришь? — прошипел Рейвен.

Он схватил меня за подбородок, его дыхание коснулось лица — и в этот момент дверь открылась.

Мы оба, и я, и Рейвен, обернулись.

На пороге стоял проповедник. В поднятой руке он держал ярко горящий желтым керосиновый фонарь. На его голову был накинут капюшон, лицо было серьезным, бледным, сосредоточенным. За его спиной шумел дождь.

Рейвен шагнул ему навстречу и загородил меня собой так быстро и незаметно, что я даже пискнуть не успела.

— Преподобный Саймон, — спокойным дружелюбным голосом проговорил он, — вы ко мне?

Рейвен посторонился, одновременно тесня меня себе за спину.

Невыносимый! Как он не понимает, что все должно быть наоборот? Это я здесь умертвие! Я — менее ценная!

— Лорд Тенербен, — проповедник шагнул ближе, его взгляд на секунду впился в мое лицо, но меня он поприветствовать не посчитал нужным, — по правде говоря, я к мисс Браун.

Его голос звучал хрипло, простуженно. Щеки, как обычно, были бледными, волосы, когда он сбросил капюшон, оказались встрепанными и тонкими на вид, как паутина. Керосиновый фонарь освещал его лицо и промокшую робу желтым светом.

— Вот как, — Рейвен улыбнулся. — Кажется, она должна быть на кухне.

Опустив глаза, я увидела, что проповедник, вопреки обыкновению, решил обуться, на его ступнях красовались испачканные уличной грязью ботинки, которые он поспешил снять, едва войдя внутрь.

Заботится о чистоте в трактире настолько сильно, что даже пренебрег своими принципами и вспомнил об обуви?..

— С вашего позволения, — проповедник попытался пройти мимо Рейвена, но тот загородил дорогу.

— По правде говоря, я как раз собирался искать вас, преподобный. Хотел поговорить.

Светлые брови взлетели вверх.

— Со мной? О чем? И почему здесь так темно? Это вы погасили все светильники?

— О том, что происходит в этом городе, — все так же дружелюбно ответил Рейвен, игнорируя его вопрос.

Он зашел за спину проповедника, ближе к выходу из трактира, и захлопнул дверь, подтолкнув створку кончиком трости.

Проповедник молниеносно обернулся, чтобы видеть лицо Рейвена.

— Мне кажется, я уже рассказал вам все, что знаю, лорд Тенербен.

Тот поиграл тростью, взвешивая ее в руке, как будто оружие.

«Иногда простые методы — самые действенные, Элизабет», — вспомнила я его слова.

Правда, тогда он говорил, кажется, об особенностях приготовления шоколадного пудинга, куда, по рецепту его семьи, непременно следовало добавлять корицу.