Хозяин

Мозг все еще отказывался делать вывод, что ей угрожает опасность, но Лина уже понимала, что здесь явно что-то не так.

– Перестаньте так шутить, – сглотнула она. – Вы меня пугаете.

– Я? – парень склонил голову на бок и прикусил нижнюю губу, вглядываясь в глаза задержанной.

Та стояла, не шелохнувшись.

– Да, – тихо сказала она, видя, что незнакомец не собирается говорить, пока не получит ответ на вопрос.

– И правильно, – он расплылся в самодовольной улыбке.

Лина оцепенела.

– Ты знаешь, – сержант сделал шаг в ее сторону, – я рад, что ты девственница.

Она стала пятиться назад.

– Значит, тебя все еще можно спасти, – он продолжал наступление.

Лина оглядывалась по сторонам в поисках чего-нибудь острого или тяжелого, но, как назло, все будто специально убрали из этой комнаты.

– Я понимаю, тебе сейчас страшно. Но со временем до тебя дойдет, что бояться надо вовсе не меня.

Лина не выдержала и закричала что есть мочи. Она принялась звать на помощь в надежде, что ее кто-то услышит.

– Не стоит этого делать, – парень неодобрительно помотал головой.

Лина его не слышала и продолжала кричать. Тогда сержант ударил ее по лицу наотмашь и повторил:

– Я же сказал, не стоит этого делать.

Она задохнулась от ужаса и схватилась за пылавшую щеку, но уже спустя пару секунд из ее горла вырвались новые крики.

Сержант напрягся и стиснул хрупкие плечи Лины мощными руками. Она продолжала драть глотку и начала вырываться, брыкаться и дубасить милиционера ногами. В ответ на это он доволок ее до стены и хорошенько ударил об нее спиной. Когда это не помогло, он приложил ее сильнее, но Лина не успокаивалась. Тогда парень отпустил ее и опять врезал по лицу. Это заставило её замолчать и вжаться в стену от боли и испуга.

– Либо ты слушаешься меня, либо сдохнешь, как и твоя Маша.

– Ты убил Машу?! – завопила Лина.

Тот опять ударил ее и повторил:

– Либо ты слушаешься меня, либо сдохнешь. Поняла?

Лина закивала, заткнув рот руками в страхе, что снова начнет кричать.

– А что с Машей – мертва ли она, выгнал ли я ее – тебя уже не касается.

Лина смотрела на него выпученными глазами, все еще зажимая ладонями рот.

– Поняла? – замахнулся сержант.

Лина опять быстро закивала.

– Ты будешь делать то, что говорю тебе я. Если ты этого не делаешь, я тебя бью. Я тебя бью и в том случае, если ты делаешь то, чего я делать тебе не велел. Это понятно?

Лина кивнула.

– Ну и умничка, – улыбнулся парень. – Все довольно просто. Чего тут не понятного, правда?

Он выжидающе посмотрел на Лину, она снова кивнула. Уход от ответа не допускался.

– Хорошо, – заключил он и принялся расстегивать пуговицы на рубашке.

Догадавшись, что последует дальше, Лина зажмурилась и медленно осела на пол. Она тряслась от страха и продолжала затыкать рот, чтобы снова не раскричаться. Ей больше не казалась заманчивой близость с этим типом. Несмотря на всю его привлекательность, теперь он был для нее самым страшным уродом. Даже похуже Мишки Ерёменко, прыщавого жиртреста-одноклассника, над которым все издевались – включая саму Лину и Машу, которая, возможно, уже была мертва.

– Я понимаю, что для девушки очень важен первый раз, так что только от тебя зависит, насколько гладко все пройдет. Я буду нежен, если ты будешь хорошей девочкой. Или я сделаю все грубо, если мне что-то не понравится. Неизменным остается одно – я это сделаю. Договорились?

Лина молча рыдала на полу, стараясь подавить всхлипы.

– Договорились? – он пнул ее ногой.

– Угу, – пропищала она, закивав головой.

– Ну и хорошо, – он облизал губы и с улыбкой поднял Лину за плечи.

Она вся тряслась, как от тика. Его это только забавляло. Он взял ее руку, приложив усилие, чтобы оторвать ото рта, и провел ею по своему обнаженному торсу.

– Нравится?

– Угу, – Лина закивала, зажмурившись и не смотря на сержанта.

– Ты глазки-то открой.

Лина продолжала стоять с закрытыми глазами и молилась, чтобы все это оказалось просто ужасным сном.

– Смотри! – закричал он.

Лина пересилила себя и посмотрела на голую грудь сержанта и живот, по которому он продолжал водить ее рукой. Он с наслаждением наблюдал за девушкой напротив, уверенный в своей привлекательности. Когда ему это показалось достаточным, он скинул расстегнутую рубашку, привлек к себе Лину и начал гладить ее по спине. Потом забрался под юбку и продолжал наблюдать за ее реакцией. Она вся скукожилась, пыталась исчезнуть. Вот тогда Лина готова была бы умереть, но все еще не могла поверить, что это происходит на самом деле. Что это происходит с ней. Что она, еще вчерашняя школьница, сидевшая за партой, стоит перед полуголым незнакомым парнем, который трогает ее в тех местах, к которым не прикасался никто посторонний. А главное, что все это происходит против ее воли, против желания, против всех представлений о том, как это должно было бы быть.

Она пыталась вяло сопротивляться, но за каждое лишнее движение получала по лицу. Когда Лина осталась без одежды, сержант потащил ее на кровать и, нависая над ней, как колосс, принялся расстегивать брюки. Лина впервые в жизни видела перед собой совершенно голого мужчину. И впервые в жизни она совершенно не хотела видеть перед собой совершенно голого мужчину. Он склонился над ней и принялся целовать в обездвиженный рот, в котором запрятался вопль ужаса.

– Ты, может, еще и не целовалась никогда? – хмыкнул сержант, оторвавшись от вялого языка Лины. Она нерешительно помотала головой, оставляя на его усмотрение интерпретацию ответа. Тот решил, что перед ним совершенно неопытная девчонка, и стал наставлять ее: – Просто повторяй за мной.

Лина продолжала бездействовать.

– Я, по-твоему, лежу, как труп? – сурово спросил сержант.

Она помотала головой.

– Тогда и ты не должна. Ясно?

Она медленно кивнула.

– Если бы мне нужен был труп, я бы уже придушил тебя.

Он снова принялся ее целовать. Активно работал языком, но все было без изменений. Тогда он ударил ее так, что у неё искры из глаз посыпались, и на мгновение все потемнело.

– Посмотри, что ты наделала! – рявкнул парень, показывая на причинное место, начавшее терять стойкость.

Лина взвыла, отвернувшись от увиденного. У нее в голове не укладывалось, как можно к этому прикасаться по доброй воле.

– Сука! – снова ударил ее сержант.

Пусть лучше изобьёт её, пусть выбьет сознание – но в здравом уме и твёрдой памяти она не даст ему надругаться над собой, засунуть в себя уродливый кусок мяса. Она принялась вырываться и пыталась сопротивляться его новым нападкам, кричала и старалась выскользнуть из его мощной хватки. Тогда насильник повернул ее на живот и придавил всем телом, лишив возможности двигаться.

– Я же сказал, что я все равно это сделаю, сука! – прорычал ей в ухо сержант и приступил к намеченному.

Лину будто резали острым ножом. Перемалывали внутренности. Но страшнее была боль не физическая.

– Нравится? Тебе нравится, сука?! – повторял парень, ускоряя темп.

Лина выбилась из сил и безвольно плакала. Мечтая исчезнуть, испариться, будто никогда и не было девочки по имени Лина, которую мама с папой не дождались с выпускного.

Хозяин не появлялся вот уже три дня. Лина себя успокаивала тем, что сейчас сбор урожая, и он очень занят. Но раньше его это не останавливало. В прошлые годы он заглядывал к ней каждый вечер. Расслаблялся в её обществе. Лина боялась, что он нашел себе кого-то там, на свободе. Она гнала эти мысли, не могла выдержать такого предательства. Он был ее единственным. И все говорило о том, что и она у него одна. Сам хозяин утверждал именно это, и Лина не видела смысла ему не верить.