Хозяйка бобового стебля
Шрифт:
Женя решает рискнуть и узнать больше о местных и их мире.
Он пытается пожать плечом, но получается у него лишь смешно подпрыгнуть на ходу.
— Да смотря где... На костре пару ведьм в прошлом году сожгли, но это ближе к городу. Здесь терпимее к магии, но люди побаиваются, конечно. Это в любом случае. Мне вот всё равно. Было... До тебя... Я не верил, что меня кто-то заколдует.
— А ну, то есть люди об этом мало знают и это не норма?
— Да где ж это нормой то будет, детка? — сверкнул он на неё глазами и остановился в метрах двух от калитки в сарай. — Давай там уж, это, без меня...
Ну
Женя перестаёт дышать, забегает внутрь и подбирается к корове поближе.
Та стоит даже будто бы немного покачиваясь, словно если дунуть, она упадёт.
И никак не реагирует на попытки показать, что можно выходить.
— Ты, это, — тявкает лис, заглядывая к ним с опаской, — отвязала её? Может она там привязана? На двери ведь засова нет, чего она тогда не вышла?
— Да я не вижу... — Женя морщится и всё же проходит дальше, опасаясь, что её сейчас лягнут.
И да, оказывается, корова привязана к стене за заднюю ногу на короткую, грязную верёвку.
— Джек, — Женя прикрывает рот и нос рукавом, — иди, мне нужны твои зубы...
— Я ничего не стану там брать в рот! — скалится он. — Знаешь, как обострился мой нюх?!
— Ты хочешь быть снова мужиком или нет?!
— Я в любом облике мужик! — он всё же нерешительно подходит ближе. — Мерзость... Что тебе?
— Так это... докажи... Надо отгрызть верёвку.
— Загрызть корову будет более гуманно! Причём для нас всех... — вздыхает он горестно.
— Давай, один укус и всё!
Он ползком подбирается к верёвке, что от грязи уже превратилась скорее в проволоку. Трогает её лапой, и косится на лапу коровы. Но та тоже грязная, поэтому выбора не остаётся. Лучшего варианта здесь просто нет.
И он начинает грызть. И когда ему удаётся, пулей вылетает из сарая и издаёт в кустах странные звуки. Видимо, дух его мужской хоть и крепок, желудок оказался не таким.
От смеха, жалости и отвращения у Жени на глазах выступают слёзы.
Корова всё равно не понимает, что её освободили, поэтому приходится хватать её за рога и силком тащить на траву.
И когда несчастное животное оказывается на воле, лис на всякий случай пятится от неё. А вот сама корова, вновь протянув, на этот раз более радостное: «му-у», принимается с жадностью рвать траву. Прямо там, на месте, даже не пытаясь отойти в поисках более сочной еды.
— Эм, — лис чмыхает и кривится. — Ну я теперь даже не знаю, что думать. Дикие люди тут живут, ты уж прости, Джилл.
— Она просто чахнет от голода... И это ещё большой вопрос, почему её тут заживо не сожрали крысы или болезнь. Какое к чёрту молоко?
Она и сама валится на траву в нескольких метрах от коровы.
— Дочка, — так не вовремя выходит мать и застывает на крыльце, замечая корову и лиса. — Пошёл! Пошёл вон! — машет она на него какой-то тряпкой и наклоняется, чтобы поднять камень.
Джек, решая не давать ей возможность потренироваться в меткости, стремглав уносится со двора.
— Ты чего за коровой не следишь?! — кричит мать Джилл. — Не видишь, что ли, что лиса рядом? Зачем было выпускать её, когда здесь звери дикие, а ты даже отогнать не можешь?
— Что ей сделает лиса? Она её приняла за кучу навоза на ножках! — Женя поднимается. — Что с коровой?
— А что с ней? Мусечка
ещё ничего! Это я тут скоро помру с вами, никакой помощи нет. Ты подоила её?— Откуда у неё будет молоко? Она там стояла голодная!
Ей даже слов не хватает, настолько вся ситуация нелепая.
— Почему не убрано у неё? Почему сарай в таком состоянии?
— А силы у меня есть, каждый день там убирать? Да и тебя ведь искала, волновалась, мне не до коровы было.
— Да там всё так выглядит, будто не убиралось никогда! Ты чем занята целыми днями?
Если подумать, здесь ведь и развлечений–то нет никаких, разве что только корову мыть.
— Так, вот, с малой нянчиться надо, да овощи, — машет рукой на свеклу и капусту в траве, — растить пытаюсь. Травку корове собираю. Ты чего это удумала меня отчитывать, а?
— А зачем ты её заперла? Тут же травы полно, можно было бы привязать и всё. Она едва на ногах держится!
— Ха, — выдохнула мать звучно и резко, с таким возмущением, будто дочь сморозила несусветную чушь. — Так у соседей не так давно, говорят, волки коровку задрали. Я своей рисковать не буду! А часто выпускать её не выходит, она ж возвращаться тогда не хочет. Кто её за рога тащить в сарай будет, ты? Я бы посмотрела на это! Нет... А вообще, ты молока надои нам, да пойди на рынок, наверное, продай её. А? Может больше толку то будет, — вздыхает она горестно. — Бедная наша Мусечка.
— Продать единственную корову? А что потом делать?
Может, конечно, мать Джилл где-то работает, но что-то это сомнительно.
— Купим еды или семян, или придумаю чего ещё. Ты главное продай её повыгоднее, и не умничай тут! Делай, что тебе говорят, — и она, развернувшись, собралась уйти в дом, но замерла на крыльце. — Только про молоко не забудь.
Женя не выдерживает, топает ногой и кричит:
— Боже, да где логика-то? Где?!
— Логика? — с подозрением щурится на неё мать. — Что ещё за логика? Ты где таких слов нахваталась, паршивка?! Что люди о нас подумают?!
Глава 7. Взгляд чёрного лиса
Анна сидит у окна, поджав под себя ноги, наблюдая то за матерью, то за коровой во дворе. Кто из них интереснее, она так и не смогла решить. Но мать точно приятнее... И Анна переводит взгляд на неё.
Она что-то бормочет себе под нос, копаясь в небольшом старом шкафчике. И, наконец отыскав там засохшую горбушку хлеба, принимается крошить её в горячий... Ну, можно сказать, бульон. В воде варилась морковь, горстка ржи, которой было слишком мало для каши и тем более муки. И несколько каких-то кореньев.
— Джилл продаст корову? — Анне всё же не даёт покоя тот ходячий ужас за окном.
— Конечно.
— Разве она не даёт нам молоко? И творог.
— Она ведь всё равно подохнет скоро... — ворчит мать. — А Джилл мы за Вилли отдадим. После чего с голову не помрём, уж поверь. Парень он работящий, и дом у него хороший.
— Он страшный, — кривится малышка.
— Кажется, ты уже говорила об этом, — вытирает мать руки о потрёпанный фартук и усмехается: — Мала ты ещё, чтобы понимать что-то в мужской красоте. И не вздумай что-то такое ляпнуть, когда он приедет! Уяснила? Не смей его злить. Ты должна быть вежливой и милой. То есть, должна помалкивать.