Хозяйка брачного агентства или Попаданка в поисках любви

Моя улыбка, однако, подействовала на нее, словно вода, пролитая на угли:

– Я знаю таких, как вы, леди Монх! – зашипела сердито Виленсия. – Вы сперва не уважаете правила заведения, где проживаете, пытаетесь их обойти, относитесь с пренебрежением, потом нарушаете раз-другой, потом перестаете вообще пытаться им следовать, а потом оказываетесь на социальном дне. Если вы желаете стать содержанкой богатого господина, выход там, – она махнула рукой на дверь, – но меня пугает, что вам недостаточно испортить жизнь себе, вы еще хотите утащить на дно свою подругу, которая до вашего появления так себя не вела!

Рядом сдавленно ахнула Софи, и меня, наконец, проняло:

– Да что такого мы сделали-то?! – возмутилась я. – Мы не нарушили распорядка и пришли домой до наступления комендантского часа!

– Это только начало! – важно покачала указательным пальцем Виленсия. – Все начинают с этого, но это путь в никуда! Сперва вас на экипаже подвозят мужчины перед комендантским часом, а потом – на рассвете! – девушки слаженно ахнули и с ужасом уставились на нас, будто это уже случилось.

– Вот когда это случится, тогда и будем обсуждать, а пока я хотела бы переодеться в сухую одежду, на улице вообще-то дождь, – буркнула я и, обойдя Виленсию, направилась к лестнице. Софи следовала за мной, так и не отпустив мой локоть, будто на буксире.

– И вы где-то ходили по этому дождю вместо того, чтобы прийти домой, – прошипела нам в след Вобла.

После этого я почувствовала себя в новом доме неуютно, мы с Софи оказались изгоями. Если обычно со мной довольно приветливо здоровались и заговаривали, и только Софи была несколько отстранена от общества, то теперь остракизму подвергли нас обеих. Только сердобольная Дениз кидала на меня взгляды и желала доброго утра, Лесли иногда могла перекинуться парой слов, остальные же чуть не отсаживались, стоило мне устроиться рядом за столом. И это ведь они еще не знали о моей сути.

– Я не должна больше встречаться с Томасом, это ужасно, – страдала Софи.

– Просто не нужно вместе ужинать, ходите обедать или гулять по выходным, – спокойно предложила я схему, которой пользовались большая часть наших девушек.

Ужин по местному этикету все же был несколько более обязывающим мероприятием, предполагающим определенную близость, серьезное ухаживание. Если девушка соглашалась на ужины, а мужчина не планировал серьезных отношений, это могло бросить на нее тень. Жительницы пансиона, очень боялись за свою репутацию, потому что тот факт, что они работали, уже делал ее несколько неоднозначной, особенно если это работа в мужском коллективе. Слова Виленсии только подливали масла в огонь, но я надеялась, что со временем все как-то устаканится. По крайней мере, через несколько дней, Дениз и Лесли уже опять начали со мной общаться, хотя и притихали в стенах пансиона. С Софи они тоже перестали быть настолько отстраненными, как раньше. Да и она, мне кажется, переменилась и стала мягче, перестала ждать ото всех вокруг одних пакостей, расцвела.

Их роман с Томасом постепенно развивался, и все говорило о серьезности его намерений. Он даже успел познакомить Софи со своими братьями, планировал организовать и встречу с остальной семьей, когда появится возможность.

Опытным путем я выяснила, что ауры влюбленных людей каким-то образом перемешиваются от пребывания вместе. Когда Софи возвращалась после свиданий, ее аура буквально сияла энергией влюбленности Томаса, и одного пребывания рядом мне вполне хватало для спокойной жизни. В крайнем случае можно было напомнить девушке о любимом, и она опять начинала сиять и переливаться, распространяя вокруг дармовую, но очень вкусную, силу. Это практически примирило меня с новой сущностью.

Переработка архива шла полным ходом, постепенно господин Ульрик начал находить положительные стороны в картотеке, и начал поговаривать, что, «вот закончим составлять карточки – уйду в отпуск хотя бы на недельку, поеду на воды восстанавливать здоровье». В общем, жизнь налаживалась.

– Леди Монх? – явившийся в архив следователь Ренслир не вызвал у меня никаких эмоций, я лишь отложила очередную библиотечную книжку о суккубах, которую читала, и подтянула ближе коробку с карточками. Там было пять длинных отделения: по имени преступника, по годам, по имени жертвы, по адресу, по имени следователя, ведущего дело. На карточке значились номер шкафа и полка, где лежит нужное дело. К сожалению, пока только самые свежие дела были разложены и обработаны, за последние пару лет, более старые мог найти только мой начальник.

– Какое дело вам нужно? – спросила, поправляя картотеку.

– А где господин Ульрик?

– Отошел в зал с уликами. Если вам нужны они или консультация, боюсь, что придется подождать…

– Нет, мне нужны именно вы, – прервал меня Ренслир и уставился на меня тяжелым немигающим взглядом. – Вы ведь суккуб, леди Монх, скажите, насколько хорошо вы овладели своими природными способностями?

Я удивленно подняла взгляд на следователя.

Глава 16

– Вы не понимаете, о чем меня просите, – хрипло пробормотала я, не глядя на Ренслира.

– Вы хотите, чтобы этот подонок продолжал ходить по улицам? Не боитесь за себя или за своих подруг? – жестко спросил он. – Если вы не можете сделать того, о чем я прошу, это понятно, тогда извините, что потревожил, но, если вы все же способны…

– Я не для этого нанималась в полицию. Я работаю в архиве, а не с настоящими преступниками, – панически пробормотала я.

– Я смогу вас защитить, – Ренслир схватил меня за руку, и я все же подняла на него взгляд. Карие глаза смотрели серьезно и абсолютно уверенно. – Вам ничего не будет грозить, клянусь.

Эти слова заставили меня криво усмехнуться. Что мне может грозить? Если что, я могу выпить энергию любого мужчины. Но я просто не хотела приближаться к этому делу, я чувствовала отсюда, каким тошнотворным запахом несет из-за двери, у которой мы стояли: сладковатым и в то же время кислым, запахом испортившихся продуктов, помоек, мне чудился даже звук парящих вокруг мух, а, если прикрыть глаза, виделась картина копошащихся опарышей и крыс. Это было отвратительно.

Я вырвала руку у Ренслира и отошла от двери, прогулялась туда-сюда, глубоко дыша. В отдалении пахло хлоркой, и этот противный запах успокаивал, потому что ассоциировался с чистотой. Нужно было решаться. Я сделала еще один глубокий вздох и кивнула:

– Я готова. Не гарантирую, что смогу, но я постараюсь.

Ренслир просиял, я решительно приблизилась к нему, но поспешила добавить:

– В первый и в последний раз.

– Конечно, леди Монх. Я очень ценю вашу помощь. Идемте.

Он распахнул дверь, и я поспешила зажать нос рукавом, пытаясь дышать через раз. Запах тлена стал еще более насыщенным. Ренслир зашел в комнату, а я медленно и нерешительно следом.

В светлой комнате с голыми стенами стояли шкаф, выкрашенный белой чуть облупившейся краской, пара стульев и две скромных кровати, занята из которых была только одна. Девушка, сидящая на кровати, была одета в простую белую ночнушку, длинные темные волосы спускались волной на спину, голова обмотана бинтом, будто у раненного бойца. Когда она обернулась, стало видно, что на левой стороне лица у нее синяки и несколько ссадин, губы разбиты. Она равнодушно посмотрела на нас двоих, а потом вновь отвернулась к окну.