Хозяйка чужого дома

С самого начала их общение пошло в очень неторопливом ключе. Они познакомились, перебросились ничего не значащими фразами – немного о погоде, немного о политической обстановке в стране… Не сразу Федор Максимович взял быка за рога.

– Вот какая у меня проблема, – едва улыбнувшись чему-то своему, начал он. – Даже и не знаю, как начать. Хотя, чего там мудрить… Моя проблема в том, что у меня нет проблем.

– Разве так бывает? – искренне удивился Лева. Пациент ему понравился своей точно выверенной скромностью и мягкой ироничностью, которая легко читалась во взгляде и в жестах пришедшего. «Если человек умеет подшучивать над собой, значит, еще не все потеряно для него».

– Я закурю… Будете?

– Спасибо, нет… – Бармин курил только после принятия спиртного, что было не так уж часто, но тут же пожалел о своем отказе – по кабинету пополз очень приятный горьковатый запах каких-то редких сигарет. А про себя подумал: «Он любит особенное, чтобы не как у всех… Хотя в этом плане старается не перегибать палку. Гм, «проблема в том, что нет проблем»… Ничего серьезного у него нет, но все равно не грех с ним повозиться. Неплохой мужик».

На своей работе довелось повидать ему всякого – рыдали в жилетку обманутые жены, мужья признавались в непреодолимом желании убить тещу… Трудные дети, брошенные старики… Взрослые и вполне благополучные люди, обливаясь слезами, рассказывали о своем тяжелом детстве…

Федор Максимович неспешно затянулся и откинулся в удобном кресле. Лева специально не стал ставить в своем кабинете диванчик, на котором, по всем законам жанра, должны расслабляться посетители, делясь своими проблемами. Лева заметил, что на многих горизонтальное положение, наоборот, действовало отрицательно – кое-кто начинал нервничать, когда эта самая горизонталь начинала безжалостно разгибать их, а кое-кто тихо впадал в дрему. Глубокое мягкое кресло было идеальным вариантом, в нем люди легче шли на исповедь.

– Попробуйте рассказать, – предложил Лева. – Необязательно все по порядку, для начала можно обозначить ситуацию лишь в общих чертах.

– В общих чертах? Извольте – время от времени на меня нападает тоска, нечто вроде хандры. И причины этого состояния я объяснить не могу.

– Это как-то влияет на вашу работоспособность, на взаимоотношения с окружающими?

– Никак не влияет. Никто даже и не замечает, что у меня хандра. Вообще, у меня склад характера такой – я человек нетемпераментный, ровный. Флегматик, одним словом. На таком фоне перепады настроения не особенно заметны. Но я хочу избавиться от этого! Помогите мне.

– А может, и нет у вас ничего? – светло улыбнулся Лева. – Так, реагируете на смену сезонов…

– Не исключено, – согласился Терещенко, делая в воздухе запятую из сигаретного дыма. – Вот я и хочу разобраться, стоит мне ломать над этим голову или плюнуть на все, не обращать внимания… Лекарства вдруг какие посоветуете. На обычный возрастной невроз похоже?

– Похоже, – успокоительно кивнул головой Лева. – Хотя лекарства – это же химия, для организма совсем не полезная, уж лучше что-нибудь другое придумать. Могу прописать вам длительное путешествие по экзотическим странам, занятия спортом, хобби… У вас есть хобби? – он говорил весело, полушутя, словно напоминая Терещенко о том, что тот и так прекрасно знал.

– Я выращиваю бонсай, удивительно интересно… – в тон ему ответил Терещенко – так же весело и спокойно. – Три раза в неделю посещаю спортивный клуб, занимаюсь на тренажерах, плаваю. В выходные – театр или клуб развлекательный, сауна, иногда охота… Но, если честно, охоту я не очень люблю, это узаконенное убийство. Я гуманист. Хотя смерть живого существа нервишки щекочет, кровь разгоняет… Два-три раза в год – те самые экзотические страны. Лева… Вы сказали, что вас можно просто Левой называть? Так вот, Лева, мне это уже не помогает.

– «Проблема в том, что нет проблем»?

– Именно. У меня есть все. Или почти все, что должно быть у нормального, здорового человека – я даже не затрагиваю финансовую сторону вопроса, но… Чего-то у меня все-таки нет! Типичная проблема «новых русских», скажете?

Лева, сидящий в обычном кресле за обычным столом, сделал у себя в блокноте какую-то пометочку.

– Да, – со вздохом согласился он. – Хотя насчет «новых русских» я не согласен. И вообще, само понятие «новые русские» спорное… Это проблема всех людей с устоявшейся жизнью. Некоторые даже просят, чтобы я придумал им какую-нибудь проблему, творческое задание, так сказать.

– Понимаю, – согласился Терещенко. – Когда-то один специалист вашего профиля уже посоветовал мне бродяжничать по Руси, прося милостыню Христа ради, предварительно раздав все… Тогда я отнесся к его словам несерьезно, а теперь вот его совет кажется мне профессиональным.

– Неужели? – Бармин рассмеялся удивленно. – Оригинальный совет дал мой коллега… Только, если честно, я думаю, что вам бы это не помогло.

– Я тоже так думаю…

– Кстати, о творчестве… Не попробовать ли вам им заняться?

– Мое творчество – моя работа. Действительно помогает, но только до определенного момента.

– Что ж, Федор Максимович, – вздохнул Лева Бармин, снова чирикая что-то в своем блокноте, – будем исследовать вас дальше. Вы не против того, чтобы я покопался в вашей личной жизни?

– Бога ради, от доктора у меня секретов нет! – замахал руками его посетитель. – Делайте что угодно. Вернее – что считаете нужным.

– Вы женаты?

– Да, уже много, много лет. За плечами – серебряная свадьба. Три дочери, красавицы и умницы… У старшей, Ани, – сын, так что я уже дедушка… – Меньше всего Федор Максимович напоминал дедушку, и не только своей подтянутостью и моложавостью, но печальным, мечтательным взглядом светло-карих глаз. – Любовниц у меня нет. Я, конечно, не без греха, но… Моя жена – абсолютно счастливая женщина, которая видит меня с самой лучшей стороны. Эк я завернул…

– А вы?

– Что я?

– Вы счастливы со своей женой?

– Да! – с глубоким убеждением подтвердил Терещенко.

– Понятно… Вы здоровы? Физически – вы здоровы?

Федор Максимович подходил ко всему ответственно – он задумался, а потом произнес решительно:

– Да.

– Дорогой Федор Максимович, абсолютно здоровых людей нет!

– И все-же – я практически здоров. Более подробно – небольшая дальнозоркость, вполне свойственная моему возрасту, гастрит, о котором я почти не вспоминаю, будучи приверженцем диетического питания, плоскостопие, которое тоже мне совершенно не мешает… Что еще? Ах да – тахикардия. Но я регулярно прохожу серьезное медицинское обследование, так что ни одна болячка не может застать меня врасплох, – нетерпеливо, чтобы отвязаться поскорее от неприятной ему темы, заявил он.

На самом деле Федор Максимович немного покривил душой – докторов он посещал не так уж часто, потому что был уверен в своем здоровье.

– Очень хорошо! – Лева искренне порадовался за своего собеседника. – Подвожу итог первой части нашей беседы – вы здоровы, богаты, довольны семейной жизнью, любите свою работу, имеете время на отдых и развлечения… Словом, все у вас в порядке, но тем не менее какой-то червячок сидит в вашем мозгу, потихоньку отравляя существование…

Лева исподволь подводил Терещенко к мысли, что ничего серьезного с ним нет. Возможно, он сам сумеет справиться, без всяких лекарств и глупых советов о пользе экстремальных развлечений.