Хозяйка дома в «Гиблых Пределах»

Я не выдержала, судорожно зашептала:

— Алан, как же так? Мы ведь сейчас придумаем что-то, правда? Мы же найдём решение, оно наверняка есть. Ты лучше знаешь про это зелье. Что мы можем сделать, Алан? Мы ведь дождёмся помощи, нам главное, продержаться, ведь так?

Пожалуйста, пусть он скажет, что так и будет. Ведь Алан никогда мне не врал. Он знает, что можно сделать. И я ведь целитель, я могу. Но где взять столько сил?!

До лежанки мы дошли, и Алан рухнул на неё, словно силы его вмиг закончились. Он лежал с закрытыми глазами. Проверила, дышит, пульс слабый. Увидела испарину, что появилась на лбу. Дотронулась, лоб был холодным.

Ясно. Алан обессилил настолько, что температура тела снизилась. Срочно нужно дать телу энергию, силы, пока отдача не сожрала жизненную силу!

Я с ужасом понимала, что у меня ничего такого не было. Почти всё я уже использовала раньше. Но что-то я могу сделать. Нужно бороться! Нельзя сдаваться!

Я вывернула всё, что было у меня, прямо на пол, заодно достала то, что оставалось у Алана в поясе. И стала думать, что же я могу сделать с тем, что есть. Хорошо, у него оказался небольшой пузырёк общего укрепляющего.

Мало, чудовищно мало, но хоть что-то. Споила и смотрела внимательно на его лицо. Уставшее, осунувшееся, под глазами залегли глубокие тени. А закрытые глаза словно ввалились. Страшное зрелище.

Обычно действие укрепляющего почти сразу видно на лице. Никаких изменений я не заметила. И это испугало меня сильнее всего. Дело было уже не в здоровье, мне нужно было сохранить Алану жизнь и дождаться помощи.

Среднее укрепляющее я тоже могу сделать, благо недостающие ингредиенты я видела недалеко от нашего домика. Этого тоже было мало, часы, даже минуты могли спасти его жизнь, дать шанс дождаться помощи.

Жизнь уходила, я видела и не хотела верить.

Быстро зажгла печь, ведь ночью в домике будет прохладно, а тепло сейчас очень нужно. Да и зелье я должна на чём-то варить.

В лес на поиски недостающего я сбегала так быстро, словно за мной стая волков гналась. А когда поила его первой порцией, он так и не пришёл в себя. И через пять минут также лежал без сознания. И вот это уже было очень плохо.

Я использовала свой дар, напитав зелье. Оно вышло достаточно сильным, а бухнулось словно в чёрную дыру. Алан лежал, не шевелясь. Я расстегнула рубашку и приложила ладонь к солнечному сплетению, где должна была находиться его искра.

Я читала, что близкие по крови, супруги, любовники могут помочь другому с искрой, ведь их магия переплетается, смешивается немного. И не отторгает чужую. У меня выбора не было. Нужно было попытаться.

Алан стал мне слишком дорог. Стоило честно признаться себе, что я его полюбила. Я всегда была слишком сдержана на чувства по отношению к мужчинам. Поэтому Алан стал слишком важен для меня. Слишком ценен. Я поняла, что терять я его не готова. Я готова была делиться даже жизненной силой, только бы спасти его. Дать ему шанс.

Тело было холодным, слишком холодным, а ведь в домике было почти жарко. Да и накрыт Алан был тёплой шкурой. Искра почти не чувствовалась. Сил у Алана уже не было, а то зелье всё брало и брало свою плату.

Пробовала передать свою силу я раз десять, пока у меня не получилось. А это было больно, и с каждым разом всё больнее. Ведь сначала я трогала свою искру, нащупывая свою силу, а потом уже пыталась отдать часть, прикасаясь к другой.

Устала. Я так устала, что прилегла буквально на секунду, положив голову на грудь Алану. А очнулась от лёгкого поглаживания по голове.

Алан! Я вскинулась и посмотрела на него. Он был плох. Пока он держался, но улучшений я не видела.

Шёпотом спросила:

— Ты как? Как чувствуешь себя? Ты чувствуешь улучшение, Алан.

Он сглотнул и тихо ответил:

— Немного, Рада. Тебе стоит готовиться к тому, что скоро всё закончится. Зелье выпьет меня. Мощных зелий ни у кого из нас не осталось. Ну чего ты плачешь. Погоди, дай договорю, пока силы есть.

Я смотрела на него, понимая, но не желая понять. Смахнула пробежавшую по щеке слезу и, злясь на себя, ответила:

— И ничего я не плачу, я… — сглотнула и остановилась, понимая, что просто расплачусь сейчас. Зареву и меня уже будет не остановить. Было так страшно, так обидно. Пожалуйста, только не со мной… не с нами. С кем-то другим, пусть это случится с другим, но не с нами.

Я закрыла глаза, опустив голову, понимая, что думаю как ребёнок. А сейчас нужно собраться, нам нужно только дождаться. И я зашептала:

— Алан, нам нужно продержаться. Совсем чуть-чуть. Нас найдут, и скоро, я уверена. Нужно просто подумать, что ещё можно сделать, понимаешь? И просто продержаться.

Я видела, что ему тяжело. Оставаться в сознании, говорить. Алан медленно зашарил руками, сняв что-то с пальца. Обессиленно положил руку на лежанку, а в его ладони я увидела кольцо.

Он почти приказал:

— Наденьте это кольцо, Рада. Сейчас. При мне. Я прошу тебя. Был бы шанс, я бы подождал до возвращения и сделал всё правильно. Тебе придётся всё рассказать. Да и так всё понятно. Ты целитель. И я попытаюсь тебя защитить. Это родовое кольцо и я называю тебя своей невестой, беря под защиту рода. Когда выйдешь из леса, обратись к роду Стронгов. Не беспокойся, мой род сможет тебя защитить. Надевай.

Я сомневалась и спросила:

— А Стронги могут меня заставить делать то, что я не хочу? И так я не хочу, понимаешь? Мы выйдем вместе и ты… ты… если захочешь… тогда и сделаешь мне предложение, слышишь?

Он протянул руку, ведя пальцами по лицу, щеке, обрисовывая мои черты, словно пальцами запоминая их. Остановился на губах, и рука упала, обессиленная. Алан закрыл глаза, полежал так немного. И продолжил:

— Ты просто не знаешь, что случится, когда нас найдут. Всё сразу станет известно. И ещё, в чём бы там ни был замешан лейтенант, никому ничего не рассказывай лишнего. Ни про кого из тех, кто сильнее тебя и сможет навредить. Ты поняла?

Я кинула, а он теперь попросил:

— Надень кольцо. И повторяй за мной. Рада, пожалуйста.

Я с тяжёлым сердцем надела кольцо на палец и повторила за Аланом слова клятвы о намерениях. Это была общая клятва, даже не родовая. Но ту нужно было совершать в ритуальном зале рода, а не в лесу.

Смотрела на кольцо, понимая, что самый счастливый день может стать для меня самым печальным. Я потянулась к Алану и прикоснулась губами к его губам.

Он приобнял меня, целуя, казалось, из последних сил. Но так сладко, так нежно.