Хозяйка Кричащего Леса

— О, глупцы, что бегут в надежде спастись! Вам от меня не скрыться! Вы — мой пир. Мой долгожданный обед.

— Не помогут ни копья, ни мечи. Пусть в руках оружия отродясь не держала. Сейчас я сильнее солдат, сильнее придворных жрецов и обычных людей!

— Теперь ваши крики стали усладой. Теперь вы — обречены. Сердце мое окаменело. Душа же — почернела в Ночи.

— О, Великая Кара! О, Забытая Дева Тьмы — ты возродила меня. Возродила в Проклятой Кровавой Ночи. Забрала мою душу, забрала и покой. Забрала все, что было, подарив вечную боль.

— Ты же, папенька, подумай. То, на что ты веру обменял. Разве ценно оно? Разве нужно? Разве стоило так низко пасть?

— Смерть — она неисправима. Нет пути тому, кто сделал шаг за грань, назад. Смерть — она неизлечима. Я теперь совсем другая — это факт.

— Жить я буду долго, вот спасибо! Жить я буду вечность, только так! Правда, слез моих никто и не увидит. Ты ушел. Ушел, отныне я одна!

— Ты всегда хотел лучшего, знаю! Ты всегда думал лишь обо мне! Не нужна была власть или слава! Только я. Только я. Только рядом с тобой.

— Ты прости меня, папенька, милый. Ты прости свою глупую дочь! Избалована и легко ранима, не смогла усмирить гордость и боль!

— Думалось мне тогда, что все обойдется! Что мятежники сгинут! И не будут гореть города! Алым вихрем кровь не прольется. И тебя не тронет обезумевшая от гнева толпа.

— Они рвали тебя на части! Проклиная во веки веков! Они рвали и били, рвали и били! Выжигая на спине клеймо!

— Не могла ничего я поделать, ведь была уже далеко. Ты обрек себя на страшные мученья! Только б выжить тогда я смогла!

— Ты прости меня, папенька, милый! Ты прости меня, правда, прости! Впредь прошу, где бы ты ни был, свое счастье наконец обрети!

— Я же буду служить нашей Деве. Верой-правдой, клинком и войной. Пусть от темных она отвернулась! Мне плевать! Я исполню свой долг.

— Я теперь не Принцесса, а воин. Алый след идет шлейфом за мной. Я теперь не Принцесса, а воин. Платье скинуто, латный доспех!

— Красивая песня. И трагичная. Впрочем, что-то подобное я и ожидала. Здесь о счастливом исходе и мечтать не стоит. Ваш Мир слишком жесток.

— И этим он прекрасен.

— Да, прекрасен. Но безопасней наблюдать со стороны.

— Что правда, то правда. — Ориола посмеивается. — Ты слышала уже эту историю?

— В двух словах. Конец меня больше всего огорчил.

— Он кажется тебе несправедливым?

— Нет, не кажется. Каждый получил достойный конец.

— Правда? — Чувствую на себе внимательный взгляд. От него не по себе.

— Правда. — Не кривлю душой. — По крайней мере, это мое мнение. А ваше?

Мне даже спрашивать не стоило, и так понятно, что ответит. Удручает это. Причем сильно.

— Принцесса должна была погибнуть вместе с отцом, предварительно раскаявшись в своих грехах Альтору.

«Жертва идёт с виновником на костер — она тоже виновна».Так, что ли? Отвратительно!

Интуиция подсказывает, что спорить на данный момент смысла нет. У каждого свои взгляды на жизнь. У каждого свои устои.

Глупо считать, что только твоя точка зрения самая правильная и по-другому быть не может. Может, и ещё как.

Как говорится, сколько людей — столько и мнений. Остаётся услышать, понять, принять и переварить. Желательно без какой-либо агрессии.

— Он добр и справедлив. Только воззови к нему молитвой и покайся от всей своей души.

«А ещё заложи дом, возьми кредит и распродай свои органы…»— иронично подмечаю.

Стоп. Почему мое отношение так резко поменялось? Это пугающе ненормально! Слишком ненормально даже для этого чертового леса! И почему псих ещё не объявился вместе с мерзкой крысой? Почему?!

— Не думала, что тебя настолько тронет моя песня. — Заметив нервозность, Ориола извинилась. Нежным. Ласковым тоном. — Прости, Нея. А теперь, пока есть время, отдохни. Путь предстоит неблизкий.

«Да, неблизкий».— Сонно закрываю глаза, поддаваясь невероятной слабости, которая появилась слишком внезапно.

Глава 16

Ночь быстро вступала в свои права, заставляя оживать мрачный лес. Тени удлинились, и от них стали мерещиться странные блики. Возникло острое ощущение чужого присутствия.

Невольно приходится оглядываться назад, осторожно ступая по промерзшей земле. Спину так и буравит озлобленный взгляд. От него бросает в ужас.

Я старательно пытаюсь его задавить, мысленно считая пушистых белоснежных овец, чтобы отвлечься. Подход странный — не спорю. Но мне помогает практически сразу.

Нет, я не обрела бесстрашие. О чем речь! Инстинкт выживания никто не отменял. Он получше любой удавки сдавливает горло, не давая свободно дышать и каждый раз при неудаче напоминая о безнадежном шатком положении.

Я словно пьяный пират, что, путаясь в собственных ногах, идет по тонкой доске, вот-вот устремившись сорваться вниз, в бушующее всеобъятное море, на глазах множества зевак.

Они просто смотрят и смеются, не думая протянуть руку помощи. Делая бесчеловечные ставки. Подбадривая. Аплодируя. Для них эта сценка — представление. Для меня — ничтожный шанс на спасение.

Мерзко.

От себя. От людей. От бессердечных богов.

Кара, Древмир, Альтор — какая разница! Меняются лишь имена и лица, сама сущность остаётся неизменно чужой, жестокой. Донельзя обезображенной и непонятной.