Хозяйка сердца звёздного капитана

Аллилуйя! Благодарю, что Захар не собирался срочно призвать меня к исполнению супружеского долга и не планирует разместиться со мной на кровати.

— Спасибо. А нам долго лететь? — осмелилась задать я важный вопрос.

— Нет, завтра доберёмся. Но ты кажешься мне напряжённой, Тась. Расслабься. Все невзгоды позади.

Ага, как же! Они только начались!

— Ну конечно я напряжена, Захар! Да я не просто напряжена, я в шоке! Я тебя похоронила так-то и оплакала.

— Понимаю, Плюшечка, понимаю... — сказал муж ласково.

А я закатила глаза. Да, для него я Плюшечка, Плюха или Плюшка — в зависимости от настроения. Просто в детстве я была пухлой как колобок. Вот как о таком можно было рассказать Ра?

— .Я займусь делами, а вы отдыхайте пока, в столовой есть кое-какая еда, но я прикажу принести вам ужин. А вечером вернусь, и поговорим.

Муж улыбнулся знакомой улыбкой, от которой сердце залило ностальгией и теплом, взъерошил волосы и ушёл.

Мне отчаянно не хотелось записывать Захара во враги.

Едва в коридоре стихли звуки шагов, я бросилась к сумочке, где лежала заветная бумажка с заклинанием вызова Ра, но, взяв её в руки, задумалась. А к чему это приведёт? К примеру, поступает вдруг даурианцу от меня «SOS», и что он сделает? Скорее всего, все бросит и помчится спасать даже если не меня, то племянника. Логично возникает следующий вопрос: а он успеет нагнать нас в космосе — лететь-то нам недолго — или доберётся аж до загадочного Феникса?

А тут опять дилемма: я не имею понятия, как воюют даурианцы, а вдруг, чтобы нас выручить, они просто всех перебьют, и Захара — в первую очередь? Этого я точно не хочу. Ну а если Ра высадится на планету осколков, я уже буду волноваться за него. Кто знает, что у повстанцев есть в арсенале? Их Феникс, судя по всему, находится где-то в центре коалиции, но его до сих пор не засекли.

Браслетики, что теперь красуются у нас с Тошкой на запястьях, тоже вызывают вопросы. Не-не-не, спешить не стоит. Поговорю с Захаром, осмотрюсь, а там уже буду думать, что делать. Может, мне вообще удастся мирно обо всем договориться и даже прибыть в отель Весты в положенный срок, чтобы хорошенько отдохнуть, как и планировалось.

Вздохнула и положила бумажку обратно. Успеется.

И как раз в этот момент в дверь постучали, а потом она отъехала в сторону, и на пороге возник натуральный гном, только с четырьмя руками, в поварской форме и колпаке.

— Ваш ужин, дорогие гости. Рад приветствовать на борту «Потока Лавы». Сегодня у нас томлёные в неейте коруньи лапки с уриканским пюре.

Однако! Половину не поняла, но мужичек излучал позитив, да и с подноса приятно пахло, а мы не ужинали. В общем, я улыбнулась в ответ.

— Спасибо большое. Я Таисия, это Платон, а к вам как можно обращаться? — завела я беседу.

— Зовите меня Той Черпак, я на звездолете главный по кухне, но ужин принёс вам сам, — с удовольствием поддержал мой порыв гном, — уж очень хотелось взглянуть на жену и сына капитана.

Тошка встрепенулся, явно собираясь повара поправить, сказать, что Захар ему не отец, но я положила руку ему на плечо, и сын сигнал понял. Ничего лишнего говорить нельзя! Это сейчас нам улыбаются, как членам семьи капитана, а кто знает, как отнесутся, начни мы от Захара открещиваться.

Тем временем гном ловко открыл нижней парой рук дверь в столовую и прошёл, чтобы накрыть на стол, а мы с Тошкой отправились умыться.

К великой радости, вода на звездолёте была. Видимо, все даурианские космические корабли

имеют водопровод. Хотя купели, конечно, в санузле не было. Душевая кабина и раковина только. Ну и то хлеб.

Долго не намывались, есть хотелось очень, поэтому поспешили в столовую, а когда вошли, обнаружилось, что «главный по кухне» решил составить нам компанию. Той уселся напротив накрытой для ужина части стола и явно собрался наблюдать за нашей реакцией на свои блюда. Но это ладно, пусть. Вот только что-то мне подсказывало, что повар просто изнывает от любопытства и при первой же возможности засыплет нас вопросами. Скучно ему, наверное. Ну что ж, выгнать его все равно не получится, поэтому надо просто следить за языком, особенно Тошкиным. А может, и самой удастся почерпнуть полезную информацию.

Как я думала, так и получилось. Только я положила на тарелку последнюю обглоданную лапку неведомого зверька, вытерла руки и поблагодарила Тоя за ужин, как он оживился. А то сидел, подперев щеки ладонями, и смотрел на нас с умилением, вообще не двигаясь. Прямо как бабуля на долгожданных внуков, приехавших погостить.

— Понравилось? — спросил он осторожно.

— Очень вкусно, вы волшебник, — с готовностью похвалила я мастерство гнома.

Ужин и правда оказался выше всяких похвал. Давно я не получала такого удовольствия от еды.

— Спасибо, и мне понравилось, — следом за мной управился и Тошка. — Мам, можно я в игробокс поиграю?

— Конечно, можно. Он в боковом кармане большой сумки, — разрешила я, испытав короткое облегчение — хоть из-за Тошки можно не волноваться.

— Ой, да. Я волшебник, вы правы, — зацепился за приятную для себя тему гном. — В своём времени я имел личный ресторан, в котором принимал королевские семьи, ведь слава обо мне летела по всей Гори — так планета моя называется.

В голосе Тоя отчётливо прозвучала гордость и тоска по прошлому, но моё внимание привлекло другое.

— Так вы тоже переселенец? — удивилась я.

— Да, как и очень многие жители Феникса. Кто как не мы, выдернутые из старой жизни, осколки древних цивилизаций?

Надо же! Ну логично, чё уж. Так и есть.

— А за что вы боритесь? Что вас не устроило в новой жизни? — спросила, пытаясь понять мотивы осколков. — Ведь потомки дали нам возможность избежать смерти, разве мы не должны им быть за это благодарны? — Повар тяжко вздохнул, и я поспешила добавить: — Но вы не подумайте, я не осуждаю. Мне интересно просто.

— Ну а чему радоваться? Лучше бы я почил в зените славы самого молодого шефа Гори, чем оказался выдранным из привычной успешной жизни. Меня, гения и волшебника, вынудили три года возглавлять академическую столовую на забытой богами планетке Трот-234! — патетически воскликнул повар.

И я задумалась.

А ведь, в принципе, его можно понять. Думаю, те австралийские аборигены, что прибыли вместе с нами год назад в распределительный центр, тоже не сильно радовались новой жизни. Это у меня все самое дорогое оказалось с собой — Тошка, — а ведь кому-то такое спасение могло показаться наказанием.